— Хочешь чаю?
— Что?!
— Ты ещё подпрыгни, — посоветовала Рина Кеноби. — Как будто я предлагаю тебе яд. Ситхи тоже пьют чай. И едят. Мы ещё не настолько преобразовали свою сущность, чтобы питаться эманациями Великой Силы. Или кровью. Или излучениями, исходящими от живых существ в момент боли или смерти.
Кеноби с удивлением посмотрел на Рину. Она не шутила.
— Вы об этом думали? — спросил он непроизвольно. — Чтобы питаться эманациями…
Замолчал.
— Ты даже не представляешь, о каких вещах мы думали, — отозвалась она. — Боль тоже пища. Только хреновая, доложу я тебе. Так чай будешь?
— Ты думаешь, что можно?
— А что? Разве… — она запнулась и засмеялась. — Да, а не внутривенно ли… С ума сойти. С вашим миром Великой Силы, с рождением из пустоты, из…
— Стой. А как это вообще выглядело?
— Что?
— То, как я здесь появился.
— Не ручаюсь, что я всё это видела обычным зрением, — она фыркнула, — но зрелище было, мягко говоря, странным. Ты сконденсировался. Проступил контуром сквозь воздух. Потом туманом. Можно было почувствовать. Хотя бы как влагу. Потом ощутимей и сильней. А потом в какой-то момент это стало вполне обычным, пусть мокрым и тяжело дышащим телом.
— Одно проступало сквозь другое, — неожиданно для себя не просто спокойно — философски- раздумчиво — сказал Кеноби. — Постепенно. Вот как. А испарился я отсюда единомоментно.
— Да? — на него посмотрели с трезвым любопытством. — Испарился?
— Я испарился из этого мира.
— Поздравляю. А что сожгли в крематории?
— Где?
— В крематории Звезды смерти.
— А что там сожгли?
— Тело.
— Чьё?
— Твоё.
— Что?
Рина коротко фыркнула.
— Твоё тело, господин Кеноби. Что в этом странного? Ты же умер.
— Там не было моего тела. Я переместился в Силу полностью.
— Значит, на Звезде была коллективная галлюцинация. С формой, объёмом, твёрдая и вполне тяжёлая. И даже с брюшком.
Оби-Ван с искренним изумлением смотрел на Рину.
— А? — спросила она. — Ты не в курсе?
— Я перешёл в мир Великой Силы, — повторил он. — Я этому учился двадцать лет. У Куай-Гона на Татуине.
— Угу, — ответила она. — А я — у Экзар Куна на Явине. Обучение через Силу. Круто.
Насмешливые, холодные, недобрые глаза.
— А пошла ты… — неожиданно для себя ответил Оби-Ван.
— Никуда я не пойду, это мой корабль, — она на мгновенье стала чуть рассеянней, будто прислушивалась к другому. — Не знаю, Бен, что ты ощущал и что ты видел. А вот твоё тело на Звезде видела туча хренова народа. А ещё фиксировали дроиды. Так что это или крутая галлюцинация, или тебе что-то не договорили. Или причудилось.
Бен прикусил губу. Эта девица может соврать. Но зачем?
Незачем.
Девица же явственно продолжала концентрироваться на чём-то другом. Взгляд сквозь него становился всё более пустым. В какой-то момент он ощутил себя — туманом, и ощущение было столь режущим и неприятным, что он чуть не крикнул на неё, не тряхнул — но тут в её глаза вернулась жизнь, она сфокусировала взгляд на нём и сказала:
— Расслабься. Мы ещё тут будем решать удивительно важный вопрос, ушёл ты в Силу полностью или только в своей астральной оболочке.
— Этот вопрос важен, — неожиданно для себя агрессивно ответил Кеноби. Злость на себя за свой страх выплеснулась одновременно с облегчением. — Ты просто неумна, если не понимаешь. Возможность перехода в Силу напрямую, минуя смерть — вещь важная. Если я ничего не почувствовал, это ничего не значит. Пусть у меня была лёгкая смерть. Но если тело осталось, то это была именно смерть, а если нет, то переход. И значит, переход возможен. И эта возможность доказана тем, что я смог сюда вернуться.
Где-то на середине своего рассуждения Оби-Ван уже не мог пожаловаться на отсутствие внимания. Рина смотрела в упор.
— А ты прав, джедай. — сказала она. — Об этом я не подумала.
Бен даже опешил. Но признание было приятно. Хотя бы потому, что эта девчонка не собиралась льстить. В отсутствии лести есть преимущество. Если хвалят, то всерьёз. И всерьёз признают правоту.
Но признание правды в данном ситуации было не из тех, что доставляют радость. Судя по голосу Рины.
Но в таком случае, это должно быть хорошо для него, Оби-Вана?
Вслед за этим вопросом к себе его тут же вырвало вопросом вслух:
— Но сюда меня вернуло — зачем?
— Очень хороший вопрос, — сказала она. —
Какое-то время они просто смотрели друг на друга.
— Миссия должна быть выполнена, — мягко сказала Рина. — Ей ничто не должно помешать.
Бен без удивления воспринял её слова. Мозг дёрнулся — как-то рефлекторно. А потом это прошло.
— Да, — проговорил он. — Миссия должна была быть выполнена. Раньше или позже.
Обессилев от предыдущего штормового диалога, он давно сидел. А теперь встал и неторопливо прошёлся по комнате. Не обращая внимания на мышцы, которые по всей логике должны были болеть и не подчиняться.
Они подчинялись и не болели.
— Зачем ты так разговаривала со мной? — спросил он. — Ради чего?
— Какая великая цель сподвигла меня на словесное мордобитие? — усмехнулась Рина. — Никакой. Я говорила тебе правду, только правду и ничего, кроме правды. О том, что я думаю об этом мире и нашем месте в нём. И ещё мне надо было куда-то выплеснуть остаточную жажду разрушения. Словесный эквивалент — не такая плохая вещь.
— Ты действительно убиваешь, не думая?
