— Лика, ты украла его виагру? — приоткрыв один глаз, прошептала Рэтти, — Так вот почему этот кошмар прекратился?
Я ничего не понимала в таблетках капитана, и взяла их из любопытства, даже не предполагая, где они сделаны. Я просунула руку в свой мешок, висевший на бедре, но сколько бы там не рылась, баночки с пилюлями я так и не нашла. Я нахмурилась и принялась усерднее перебирать свитки и деньги, но баночки среди них так и не появилось. И тут я вспомнила о произошедшем с Ханой. То, на что я не обратила внимания в ту ночь. Дух цветов уростила Сорро одной розовой пилюлей, а баночку забрала с собой, намекнув, что ей зелье понравилось. А когда я поцеловала разбойника, то ощутила во рту сладкий привкус вовсе не слюны, а какого-то цветочного зелья. А вот после я ничего не запомнила.
— Отдай мне таблетки, принцесса, и я так и быть сброшу тебя в море, лишу рабского позора, — зубоскалил Роджер.
Я пятилась от него, вжав шею в плечи, а рядом со мной, шерсть дыбом, шипела большая Ню.
— А не пойти бы тебе на хрен, толстая пиратская задница?
Сорро отпустил Рэтти, а потом вытащил катану с обычным лезвием.
— Повышай себе цену, — ухмыльнулся пират и взял из рук одного из прислужников ятаган.
Я робко подползла к штурману, которая еще не полностью отошла от боли и разминала затекшие запястья. Телохранители капитана вжались в стенку бака. Я бы постеснялась называть таких вот людей защитниками: сам капитан был куда сильнее и могущественнее них. Эти двое, скорее, для виду стояли рядом с ним и изображали из себя приближенных особ. Из-за грота выглядывали боцман и остальные пираты, а на посреди палубы началась дуэль.
Пираты поставили у штурвала бочку, на которую предложили складывать золотые в две кучки — ставки за выигрыш одного из противников. Правда, куча была там только одна — «за Роджера».
— Позвольте, — я достала из мешка два золотых, — я поставлю на своего спутника.
Жаль, что на небе не светило солнце, а то бы маленькие монетки ослепительно блестели бы в моих лучах. Я знала, что это вызовет смех у негодяев, поэтому положила денежку обратно и повернулась к Рэтти, из-за спины которой робко выглядывал мальчик лет двенадцати.
Черноволосый ребенок на голову ниже меня, одетый в яркий полосатый халат, жалобно смотрел на меня, а пираты, устроившиеся вокруг бочки, гоготали, тыча в него пальцами.
— Откуда он, — тихо спросила я у штурмана.
— Вылез из кубрика, — шепнула она, — первый раз его вижу.
— Ясно.
Пока мы перешептывались, Роджер успел нанести первый удар, но Сорро зажал ятаган между двух мечей и отвел руку капитана в сторону. Это было только безобидное начало. Что происходило дальше, я постараюсь не вспоминать даже в страшном сне.
Палуба превратилась в поле битвы. Я не на шутку испугалась, что эти двое потопят корабль, и тогда вряд ли кто останется в живых. Следующим ходом Сорро влез на такелаж и поманил за собой Роджера. Тот сдуру купился, а разбойник в это время перерезал веревки у себя под ногами, и когда пират ударился лицом о грот-мачту, спрыгнул ему на спину и ловким движением меча отбросил ятаган противника на несколько шагов.
Казалось, что мой мечник выиграл, Рэтти, как и я, восхищалась его стилем. Никто и сообразить не успел, как Сорро спрятал катану в ножны и достал фламмер.
— Ну что, ржавая корона, — злорадствовал он, — ты слабак!
Он занес эстеррский меч над шеей пирата, и тут случилось то, что никто не предвидел: ни мы, ни раздосадованные столь быстрым проигрышем капитана пираты.
Сорро и сообразить не успел, как поваленное тело перевернулось на бок и бросило в упавшего разбойника огненный шар. Только инстинкт защитил Сорро: он выставил вперед ятаган, и огненное заклинание противника впилось его лезвие. Даномхерев, только не настоящий получился.
— Думал, что меня легко одолеть? — фыркнул Роджер, но Сорро в ответ на это лишь резко взмахнул ятаганом, сбивая пламя. — Ты сильный противник, но меня не победишь!
По лицу разбойника скользнула насмешка, и он бросился на врага, заготовив для него специальный удар катаной и фламмером одновременно.
— Хочешь еще парочку шрамов? — хихикнул Роджер.
Рэтти, плача, закрывала рот руками и шептала под нос: «Милый Сорро, не погибай!». Я не успела вставить ей ничего язвительного о «милом Сорро». Лицо мое вытянулось от удивления, когда разбойник поднял руки вверх, а лезвия его мечей свалились под ноги.
— Фламмер, получается, — тоже легендарный, — догадалась я.
Я не видела лица Роджера, размахнувшегося своим клинком, на лезвие которого он наложил огненное заклятие. Тьма и Свет, белое и черное лезвия чуть не полоснули грудь пирата крест-накрест, но он отразил удар. Тяжело дыша, Сорро спрятал легендарные оружия в ножны и, вытерев со лба пот, посмотрел на противника. Ни единой царапины, что очень странно.
— Я же говорил, Красная Бандана, ты не победишь меня даже легендарными мечами, потому что я…
— Он носит на шее орихалковый медальон, — тихо сказала Рэтти, — поэтому никакая магия на него не действует. А мечом не пробить его слоновой кожи.
— Эээ, — зевнул стоявший рядом с нами мальчик.
Он поднял на меня наивные желтые глаза.
Пока мы с Рэтти глядели на ребенка, битва на мечах продолжалась. Она была явно не в нашу пользу, и Сорро не делал ничего, чтобы повалить капитана, он защищался, откладывая собственную смерть на несколько минут.
— Девчонки, вы не этот медальон имели в виду?
Мальчик поднял руку, в которой на цепочке покачивался кулончик величиной с грецкий орех. Спросить, что это и откуда взялось, мы не успели, потому что мгновение спустя мальчик держал в руках… увесистое оружие Роджера.
Сам пират оглядывался в недоумении, таращась на руки, из которых пропало оружие. Конечно же, он и не догадывался глянуть в сторону бака. Но только Сорро, настроенный исключительно на победу в битве, воспользовался замешательством противника и проткнул ему плечо фламмером. А дальше — пинок в живот, и пират летит спиной вперед в бушующие прибрежные волны.
— Ну, кто следующий? — разбойник спросил это с таким выражением на лице, что пираты сами предпочли забраться в шлюпку, которую Рэтти с разбойником помогли им спустить на воду.
— Прям как в сказке, — схватилась за голову Рэтти. — Неужели он не мог прийти раньше, года два назад?
— Без понятия, — вздохнула я.
Наш маленький спаситель доволок ятаган капитана до кормы и помахал им уплывающим «крысам», которые с великим трудом затаскивали в шлюпку раненого капитана:
— Добро не забыли?
Разбойник ловко взял чужое оружие и запустил им в шлюпку. Я поразилась его меткости. Ятаган Роджера, со свистом долетел до цели и пронзил одного из прислужников пирата чуть ли не в сердце.
— Ты кто? — я посмотрела в сторону ребенка.
Вымотанный Сорро снял рубашку и, задрав голову, глотал капли дождя, тяжело дыша. Рассуждать сейчас с ним об еще одном оставшемся на палубе пирате бесполезно. Отдышится и спать заляжет.
— Я Сунна, — мальчик протянул нам с Рэтти руку.
Он опустил серую шапку с козырьком почти на нос и прошел в каюту капитана. Вот наглость! Это мой корабль! Мой, между прочим, разбойник, отвоевал его для меня! А этот ребенок присвоил себе мое имущество! Я это просто так не оставлю.
Когда я вошла в каюту Роджера, Сунна сидел на столе, поджав ноги. У меня за спиной стояла Рэтти, но я делала вид, что не замечала ее.
— Ты заместитель капитана? — съязвила я.
— Нет, — ответ пришел от штурмана, — я этого наглеца в первый раз вижу.
— Я из Джанубтераб. Точнее, из столицы тамошней, Шамсмадены. — Прожевав куриную ножку из
