синяки успели зажить, а эмоции притупиться.
— Ну что же, будешь другом, Кани? — я протянула девушке руку.
И та, потупившись, пожала мне ее. Слаба она была, пальцы с трудом сжали мою ладонь.
А потом я проводила нашу новую подругу в каюту и рассказала обо всем, что произошло с нами. Мои товарищи одарили меня при этом каким-то недобрым взглядом, но я их уверила, что все будет замечательно: Кани надо как можно скорее сбежать из Джанубтераб, она в политические игры Централи не вовлечена, так что, бояться нам нечего.
— Я плохих людей за тысячу размахов чую, — подмигнув Сорро и Рэтти, — сказала я.
Лукавила. Да! Признаюсь. Да, я ошиблась в разбойнике и пиратке. Я не сразу начала доверять им. Но хорошего человека я всегда выделяла из толпы. А раз моя интуиция подсказала, что Кани можно верить, то не возникло опаски раскрывать перед жительницей Централи все карты. По крайней мере, если вдруг нам понадобится пройти в окруженное горами государство, то это женщина нам обязательно поможет.
Уже через час несчастная жертва мужниных побоев мило улыбалась всем нам, несмотря на то, что мои спутники не желали с ней и словом обмолвиться. Поэтому я осталась единственной доброй душой, способной поговорить с Кани. Я прекрасно понимала, что окажись девушка в Шамсмадене в южной одежде, ее тут же отправят обратно к мужу, поэтому я не придумала ничего лучше, как переодеть ее в костюм одного из матросов.
Кани смущенно посмотрела на меня, когда я достала тряпки пирата из сундука в дальнем углу каюты, и попросила выйти. Что я и сделала.
Как только я поднялась на палубу, на меня набросились все мои спутники и наемники. Кем они меня только не называли. Даже не хочу и повторять всех тех нелестных слов, что я выслушала. Вкратце — я в их глазах предстала не очень умной женщиной с мозгом курицы, у которой на лбу написано: «Жертва». Но я все равно не хотела верить, что сделала неописуемую глупость и раскрыла цель нашего путешествия этой подозрительной девице. Ладно, поскорей бы выдался случай, чтобы Кани могла проявить себя. Вот тогда я с гордостью заявлю Сорро, что моей интуиции доверять не только можно, но и нужно.
К следующему утру течение донесло «Стрелу» к белым стенам южной столицы.
В лучах ослепительного солнца было больно смотреть не только на блики на воде, но и на песчаные высокие стены Шамсмаденского дворца. И только Кани нацепила на глаза какую-то странную штуковину черного цвета, из-за которой, как сказала девушка, ей было совершенно не больно смотреть на яркие лучи.
Медленно, но верно, наша небольшая бригантина вошла под высокие, своды. С голубых, желтых и красных мозаик на нас сверху смотрели принцы и принцессы, жившие тут сотни и тысячи лет назад. Опустить головы нас заставил только грозный тон стражи:
— Кто такие? Зачем прибыли?
На переговоры, естественно, вышел Сунна, который представил нас гостями Его величества Таваха.
— Мы направляемся к берегам Джанджомы, а по пути решили сообщить Его величеству о наших успехах.
Сунна, как я поняла, был уважаемым молодым человеком в этом городе. Потому что после его слов, стражи медленно открыли перед нашим кораблем ворота, а когда вода заполнила порог, мы смогли войти в город.
Медленно проплывали мимо нас невысокие белые домики бедноты, украшенные пестрыми мозаиками особняки знати. И с нескрываемым восхищением я любовалась высоким дворцом на западном берегу. Туда мы и отправимся, когда устроим «Стрелу» в порту. Вдоль берегов медленно прогуливались невысокие южане в белых одеждах. Усатые коренастые мужчины вели под руки закутанных в разноцветные покрывала жен. Незамужние девушки щеголяли в полупрозрачных нарядах. Странно, но факт: эти тоненькие красотки в блестящих лифах, парчовых кототеньних юбочках с длинными прозрачными оборками не сегодня, так завтра окажутся отданными замуж за кого-нибудь из этих веселых пареньков. Например, за одного из той компании, что на восточном берегу кидают сухари в воду. И преобразится мальчишка в красных шароварах и расстегнутой жилетке, облачится в длинный белый халат. Странное место и очень неожиданные традиции.
— А вот там на лавочке сидит вдовец, — показал нам Сунна.
Только Кани было совершенно неинтересно посмотреть на худого мужчину, который, сидя на скамейке, вдыхал пары, как объяснил наш местный житель, кальяна.
— Это он так пытается вызвать к себе душу умершей супруги.
Я вспомнила, как несколько южан в Утара вдыхали пары рами из подобных кувшинчиков. Делали они это как раз рядом с тем столиком, за которым сидели мы с Сорро. И мне тогда стало очень плохо.
— Дурацкие традиции. Неужели никто по любви не женится?
— Почему же? — пожал плечами воришка. — Каждый может жениться по любви. Но только если женщина не вышла замуж до восемнадцати лет, то ее против воли отправляют на ярмарки невест. А то если она не выйдет замуж до двадцати пяти, то ее сочтут никчемной и выдадут за шакалов. И это не народ придумал, это так танри прописали в нашем законе.
Жестоко. Не намного лучше, чем на Негара. Наверное, чем южнее земли, тем более странные законы придумывают эти высшие.
К полудню мы пришвартовали наше судно в порту и сошли на землю.
Как и в Бате, к нам было подбежала толпа воришек, но Сунна тут же разогнал их, украв у одного из парнишек штаны. Пристыженный щипач мигом скрылся за ближайшим углом, да и остальные мигом ретировались. Зато… о, ужас, пока мы разбирались с ворами, куда-то исчезла Кани.
Она стояла рядом со мной и вдруг я обнаружила вместо нее пустое место. Был человек и испарился. Тут же я получила от спутников укор: «Мы же тебе говорили…» А дальше с вариациями: она лишь попутчик, наемница из Централи, хитрая интриганка, разведавшая все и вся о целях нашего путешествия.
Да, нехорошо получилось. Я, рассказала врагам обо всем, что мне известно. Я дура с куриными мозгами, как назвали меня давеча друзья.
— Но почему она тогда нас не убила? — удивилась я.
— Очень просто, — хихикнул Сорро, — не пришло еще время расправиться со мной, Сунна и тобой. Потому что…
Он посмотрел на толпу зевак-встречающих и молча прошел мимо них в тот переулок, куда нас уже давно звал Сунна.
— Почему? — не унималась я, когда гладила приютившуюся у меня на плече Ню.
— Элементарно, Лика, — на лице разбойника играла зверская улыбка, — мы единственные, кто может взять в руки легендарные артефакты. Она скорее заманит нас в Град, использует как инструмент в своих жестоких планах, и лишь потом убьет или отправит в другой мир.
— А что, другие миры существуют? — в моих глазах разгоралось любопытство.
— Почему бы и нет, — сказала Рэтти, — за Краем все может быть. Думается мне, что там намного лучше, чем в Инселерде, раз оттуда еще никто не вернулся.
— Или намного хуже, — вздохнула я.
— Выше нос — приказал нам Сунна, и мы продолжили подниматься ко дворцу Таваха.
К счастью нашему, мы не опоздали. Убийца еще не прибыл ко двору. Малек, его прекрасная жена и юная принцесса Захра, как представил ее нам Сунна, встретили нас в роскошном тронном зале и накормили поистине королевским обедом. Давно я не ела душистого мяса быка со сливами, политого оливковым маслом. А ароматные красные вина в последний раз я пила только в Нордстерне, потому что на Негара этот напиток был по строжайшим запретом высших.
Правители южных земель — гигантоманы. Им нравились просторные высокий дворцы, все залы которых украшены желными лотосообразными колоннами. Взглянув по своды, начинаешь думать, что попал в сказочный сад, в котором растет и постоянно цветет несколько сортов лотосов, а среди них живут рыжие кошки.
Пока я разглядывала причудливые рописи на потолке, сын фаворитки, которую я, кстати, так и не
