Попросить Сорро зарубить мумию. Да он не послушает. И Сунна не позволит так жестоко обойтись с семейной реликвией. Все же хорошо, что у нас в Нордэрде нет такой дурацкой традиции мумифицировать тела предков.
— А давай, Шамсхайят, не будем тебя воскрешать, когда придет пора.
— Ну и ждите пятьдесят лет. Десять дней назад обновили все заклинания. Будь проклят тот день, когда меня зарезали. Лучше бы я женился, детей воспитал, дожил до самой старости…
Так он умер молодым! Точно, я совсем позабыла.
— Знаешь, Шамс, — я взяла его за руку, и мне уже не было страшно, что мой собеседник — мумия древнего правителя, — я помогу тебе умереть, если ты этого хочешь. И похороню надлежащим образом. Только… — тут я замялась.
Мне не хотелось выступать в роли убийцы. Но условия я придумать не могла.
— Лика, — вломился вдруг в каюту мумии разбойник.
Таким пьяным я его не видела даже после пребывания в Фонку. Он еле держался на ногах, за поясом у него была заткнута бутылка рома, а под ногами маячила заплетающаяся в четырех лапах Ню.
— Прогуляемся до озера?
Мне стало поистине страшно. Я испугалась живого человека, а не мертвеца. Мне показалось, что Сорро, каким бы добрым он ко мне ни был последний месяц, спьяну мог сотворить со мной что угодно.
— Прогуляемся до кроватки, — сощурившись, сказала я. — Ты поспишь, а потом сходим на озеро.
— Нет-нет…
Как жаль, что я не владею магией и не могу усыпить его. Что пьяному в голову стукнет, того не избежать.
— Что же, Шамс, поболтаем позже, — разочарованно сказала я, обнимая Сорро за талию.
Жизнь — сложная штука. Меня никогда не воспитывали для общения с нетрезвыми людьми. Меня всегда наставляли, что те, кто напивается, не достоин человеческого сострадания и даже прощения. Это теория. На практике выходило иначе. Отчего-то я до боли в душе жалела разбойника. Я понимала, почему он напился, но готова была устроить его отдых наилучшим образом. Собственноручно, без всякой прислуги и фрейлин. Ужас, в какие дебри завела жизнь принцессу. «Особа королевской крови должна уметь понимать простолюдин», — как-то сказал мне наставник. «Да, я их буду прекрасно понимать», — поклялась я в тот день. Нет, не понять человека, пока не прочувствуешь его душу. Когда Сорро залез на кладбище Хутана, он был мне не понятен, далек и не ведом. Сейчас свершилось чудо, и я готова была исполнять все прихоти этого разбойника с большой дороги.
Пока мы шли до общей каюты, Сорро орал и просился на озеро. Как я смогла справиться с его силищей — не знаю, но парня очень легко удалось устроить на кровати, укрыть одеялом и приказать спать. Рэтти и Сунна уже давно, простите за выражение, дрыхли по разным углам. Да, я не могу назвать сном засыпание в позе головой вниз и ногами за плечами, что выбрал наследник Джанубтераб. Да и штурман спала, свернувшись, словно котенок, и посапывала.
Напротив окошка сидела Кани, утирая нос платком.
— Мы зря спасли тебя, предательница. — Мне не нравилось присутствие этой девушки на нашем судне.
— Я сказала вам чистую правду. Тогда… когда мы плыли вниз по реке.
— И попыталась убить…
И тут меня осенило. Я вспомнила слова Таваха и Нефертари. Убийца не сможет ступить на земли Джанубтераб. А Джомджома, хоть и независимые острова, но подчиняются южным землям и малеку. Посему Сунна и смог огласить указ о запрете Роджеру на въезд. А раз Кани способна спокойно прогуливаться по острову, значит, не на нее наложено заклинание переноса.
— Меня похитил этот страшный мужик, с которым вы так играючи расправились.
— Прекрасно, — протянула я. — Во-первых, не так уж и играючи, а изменив карту мира и нарушив устои мирного острова. А во-вторых, кого мы тогда видели во дворце у правителя Джанубтераб, не подскажешь, избиенная женушка?
— Пока все спят, — шепнула Кани, — я расскажу тебе все…
Она наврала. Нагло наговорила нам лжи о муже-извращенце. Не за тем она явилась в южные земли.
Как и многие жители Града, Кани умела управляться с маленьким крылолетом. И когда мы нашли ее в пустыне, оказывается, девушка чуть не разбилась на своей «птичке». Она летела в Шамсмадену, но случайно попала в резкий восходящий поток воздуха, ее закрутило, и девушке еле удалось приземлить крылолет на брюхо.
— Я же подплыла к вам на крыле моей машинки, — словно упрекая, заявила она.
— В темноте не углядишь. Скажи лучше, зачем ты направлялась в Шамсмадену и почему нам врала.
Второе явно следовало из первого. Оказывается, Кани, эта красноволосая девушка в странном синем костюме, была воином некой таинственной оппозиции.
— А что такое «оппозиция»?
— Те, кто против политики властей. Понимаешь, Лика, — вздохнула моя собеседница, — власти последнее время совсем с ума посходили. Многие жители Инселерда мечтают попасть в Град, купить там маленькую квартирку. Даже не дом, понимаешь, а маленькую комнатушку и нужник на двадцатом этаже в каком-нибудь полуразрушенном доме.
Двадцатый этаж?! Подумать только! Во всем нашем мире выше трех этажей строить боялись. В замках, на сооружении которых работали лучшие архитекторы, позволялось построить пять этажей и башни с винтовыми лестницами раза в три выше основного здания. Но чтобы возводить такие большие дома… и чтобы в них потом жить…
— Ты удивляешься. Но это возможно. Однажды побывав в Граде, многие стремятся вернуться туда как можно скорее. Однажды сев на крылолет, ты уже не захочешь ехать на лошади или в телеге. В Централи нет той магии, что используется в Эстэрре, Джанубтераб, Нордэрде и даже в Хигаши. Там, вообще, колдовство отсутствует как вид. Никто не способен прочитать и простейшее заклинание снятия зубной боли или излечения бессонницы. Ни у кого не получается зажечь огонь крошечным файерболом. Но сама столица словно пропитана магией. Как иначе объяснить повальное стремление в наш город. Ну ладно, я отвлеклась. Значит, о властях.
Я была права, президент Центральной демократической, а не дерьмократической, как говорил Сорро, республики в открытую заявлял через магические ящики на весь город, что в скором времени он станет властелином Инселерда. Способы узурпации власти он, естественно, не оглашал. Нечего простой народ пугать, особенно, крестьян, которые совсем недавно побросали свои хозяйства в разных странах и перебрались в Централь, чтобы заработать больше денег на прожитье.
— А откуда ты знаешь о средствах достижения цели?
— Понимаешь, — моя собеседница потупила взгляд, будто говорила о чем-то постыдном, — у меня есть сестра-близнец. Кила предана президенту душой и телом. Она готова пойти за Край Инселерда ради своего господина.
Меня словно ножом резануло: сестра-близнец! Вот, оказывается, кого мы видели в тот вечер во дворце у Таваха! И, что самое обидное, как последние глупцы поведали ей о Кани.
— Ничего страшного, — перевела дух девушка, когда я рассказала ей обо всем, — Кила знает, что я против захвата власти. Нас только сотня против тысяч. Мы почти ничего не сможем сделать!
— Неправда! — я вскочила со своего места, дико заорав. — Если есть хотя бы один искатель справедливости, он добьется своего! Одно спорно: какая из этих справедливостей гуманнее. За что боретесь вы, Кани?
Девушка моргнула и принялась утирать навернувшие на глаза слезы.
— Да не знаю я… мы за жизнь, против смерти и убийств, да услышит нас Единый. Мы не хотим, чтобы власть доставалась тому, кто ее хочет. Потому что править миром должны Хранители, избранные высшими.
— Ты права, — я села рядом и обняла девушку за плечи, — и поэтому у Инселерда есть оружие против миллиона. Четыре артефакта, королева драконов и древнее пророчество защитят нас от амбиций вашего
