Ромуальд Гварна, представитель древней салернской аристократии, был архиепископом в своем родном городе с 1153 г. до своей смерти в 1181 г. В течение этого времени он играл важную роль во внутренней и внешней политике королевства и на Сицилии, и на материке. Он участвовал в переговорах в Беневенто, позже был вовлечен в заговор против Майо из Бари и способствовал благополучному освобождению Вильгельма I во время восстания 1161 г. При Вильгельме II, которого он и короновал, он представлял Сицилию при подписании Венецианского договора. Его «Хроника», которая начинается с Сотворения мира и продолжается до 1178 г., — один из самых важных источников по периоду, которому посвящена эта книга. Он был бы еще ценнее, если бы не предвзятость Ро-муальда и его любовь к краткости. В действительности он сильно преувеличивает свою роль в описываемых им событиях и преуменьшает роль других. События, в которых он сам не участвовал, — или те, о которых ему и его друзьям неприятно вспоминать, — он склонен вообще игнорировать. «Хроника» Ромуальда никогда не переводилась ни на французский, ни на английский, но существует итальянский перевод.
Гуго Фальканд
Как заявляет Шаландон, Фальканд — одна сплошная загадка. Наиболее выдающийся из ныне живущих исследователей этого периода, мисс Эвелин Джемиссон убедительно доказывает, что его следует отождествить с Евгением, политиком и ученым, который был назначен адмиралом королевства в 1190 г. «Книга о Сицилийском королевстве» охватывает период с 1154-го до 1169 г. В ней мало говорится о сицилийской внешней политике, но как картина социальной жизни и политических интриг в Палермо в течение смутного времени — это шедевр. Автору достаточно нескольких штрихов, чтобы нарисовать характер, его умение подмечать выразительные детали поразительно. По живости рассказа ни один из источников, с которыми мы имели дело, с ним не сравнится — исключая, может быть, сочинение Аматуса из Монте-Кассино. Но если Аматус наивен, Фальканд — искушенный и думающий писатель. Его главный недостаток — тенденциозность и острое, почти всеобъемлющее презрение к тем, кто его окружает. Для него любой человек порочен, для любого поступка он безошибочно подбирает самое грязное объяснение. Насколько он точен, судить сложно, поскольку у нас нет другого столь же детального повествования об этом периоде. Но читать его необычайно интересно. Как ни странно, этот автор, которого сравнивали с Тацитом и Фукидидом, никогда не переводился на английский или французский; единственный перевод, который я нашел, — итальянский перевод дель Ре — написан таким тяжелым языком, что легче читать изящную латынь Фальканда.
Пьер из Эболи
Длинная поэма Пьера из Эболи «Песнь о делах сицилийских» содержит детальный рассказ о последних днях Сицилийского королевства — со смерти Вильгельма Доброго до прибытия Генриха VI. Как и в случае с Фалькандом, надежность этого источника оказывается сомнительной из-за личных пристрастий автора — в данном случае из-за ненависти Пьера к Танкреду из Лечче, его семье и его приверженцам. Сообщаемые им факты редко можно проверить по другим источникам, но, когда это удается, они не всегда оказываются точными. С другой стороны, он, по-видимому, жил при дворе Генриха VI и, соответственно, был осведомлен о происходящем лучше многих других. Это еще одна работа, которая ждет перевода. Когда он появится, что однажды должно случиться, надеюсь, в него войдут в качестве иллюстраций очаровательные и остроумные рисунки, которыми Пьер украсил свой текст. Четыре из них воспроизведены в книге.
Примечания
1
«Иннокентий» по-латыни «невинный». — Примеч. пер.
2
Александр из Телече. II, хii.
3
Это был не первый случай, когда святой Георгий оказывал моральную поддержку нормандцам в тяжелую минуту; читавшие «Нормандцев в Сицилии» (М.: Центрполиграф, 2005) могут вспомнить, как он появился перед отцом Рожера в битве при Мерами в 1063 г.
4
Розарио Сально ди Пьетраджелли. Легенда о буре и об обете короля Рожера построить храм в Чефалу // Сицилия в искусстве и археологии. Т. II. Июнь — июль 1888 г.
5
Верхний ряд мозаики на стенах клироса с надписями на латыни вместо греческого является более поздним, предположительно работа местных художников следующего столетия. То же относится к серафиму на своде.
6
Останки этого дворца до сих пор сохранились в так называемой Остерио-Магна на углу Корсо-Руджеро и Виа-Амендола.
7
Фалько называет его Рожером де Плеуто.
