облика.
Павел взял агат в ладонь, прикоснулся к нему губами.
Теперь у Павла были силы вернуться в мир, где живёт тот, кого он даже в мыслях не осмеливается больше называть любимым.
Вьюга заметала город снегом, трепала обрывки новогодней мишуры — праздники кончились, жизнь возвращалась в привычное русло.
— Рабочий день закончился, — напомнил Павлу Кербин. — Или ты опять задержишься?
— Ещё немного поработаю.
— Ты до сих пор не можешь его забыть? — спросил вдруг Кербин. — Всё так и любишь?
— Я никого больше не люблю. В том-то вся и беда.
— Тоже мне беда. Наоборот, радоваться нужно.
Павел улыбнулся невесело.
— Кто не любит, тот и не живёт. Сам полюбишь — поймёшь.
— А оно мне надо? — фыркнул Кербин.
— Мне тоже любви не надо было, — сказал Павел. — Зато теперь невыносимо её отсутствие.
Повисло неловкое молчание.
— Я пойду, — поднялся Кербин. — Ты бы тоже не засиживался, а то совсем прокиснешь. Раньше ты почти каждый вечер в каком-нибудь клубе проводил.
Павел досадливо дёрнул плечом.
— Мне не с кем туда идти. Отбрыкиваться же от приставаний лень.
Кербин немного помялся.
— Я давно хотел спросить… Эти ваши клубы… Как они выглядят?
— Ты имеешь ввиду гей-тусовки? — понял Павел. — Понятия не имею, как они сейчас выглядят, я там ещё с первого курса не был. Партнёра и в обычном клубе найти несложно. А специализированные тусовки мне никогда не нравились, есть в них что-то претенциозное и истеричное. Там всегда разит дешёвым борделем, даже если интерьер суперэлитный.
— Ну не знаю, — сказал Кербин. — Посмотреть всё же интересно, вдруг что-то изменилось. Да и вообще… любопытно.
— Ты серьёзно? — удивился Павел.
— Да. Я никогда ничего подобного не видел.
Павел рассмеялся.
— Знаешь, а я, пожалуй, устрою для тебя экскурсию. Но при условии, что не станешь ни орать, ни в драку лезть, если кто-то начнёт оказывать тебе любезности.
— Я скажу, что с тобой пришёл, — ответил Кербин.
Павел снова засмеялся.
— Ладно, сейчас позвоню кое-каким знакомым, на хорошую тусовку без рекомендации не пустят.
Два дня спустя Павел столкнулся в коридоре с Андреем. И почувствовал, как по спине пробежал озноб — настолько бледным и измученным было лицо Андрея. А глаза пустые и мёртвые, как провалы в бездну.
— Что случилось? — схватил его Павел за плечи. — Ты заболел?
— Всё в порядке, — хотел высвободиться Андрей.
— А то я не вижу, — не отпускал его Павел. — Скажи правду — ты заболел или это из-за той рыжей, с которой я тебя видел?
Андрей дёрнулся уйти, но Павел удержал.
— Значит, из-за неё… — И резко стиснул Андрея в объятиях. — Это пройдёт, слышишь? Всё пройдёт. Любая боль не навсегда.
— Пусти! — вырывался Андрей.
— Ты не бойся, — прошептал ему на ухо Павел. — То, что у нас было, прошло. Я для тебя давно безопасен. Всё прошло, Андрей. Всё проходит, слышишь? Даже это.
Андрей не ответил, стряхнул его объятия. Но и не ушёл.
— Пойдём, — потянул его Павел.
— Куда? — настороженно спросил Андрей.
— Ко мне в кабинет. Рабочий день уже закончился, и туда никто не заглянет. А кофе я тебе и без секретарши сварю.
— Зачем?
— Затем, что под кофе легче рассказывать.
— Что рассказывать? — растерялся Андрей.
— Всё, — ответил Павел. — От начала и до конца.
…Рассказ Андрея он слушал молча, не задавая вопросов и не перебивая.
— Ну что тебе ответить… — сказал он, когда Андрей выговорился. — Помнишь древнюю мудрость, что каждая новая любовь лучше предыдущей?
— Влюблённость, Паша. Это изречение применимо только к влюблённости. А любовь — она одна на всю жизнь.
— Значит, это и была всего лишь влюблённость, а не любовь, — ответил Павел. — Всего лишь тренировка для настоящей любви, которая у тебя ещё впереди. Хоть ты сейчас в это и не веришь… Но твоё время пока ещё не пришло. А что до влюблённостей, то каждая новая лучше предыдущих, верно?
— Да. Только беда в том, что влюбленность очень быстро слабеет, и становится не способной заполнить душу. А с пустой душой жить… Лучше вообще не жить.
— Тоже вариант, — согласился Павел. — Только несправедливо получится: любовь пришла, а тебя нет. И не будет. Что ей тогда делать?
Андрей посмотрел на Павла с недоумением. Тот усмехнулся:
— Молчишь? Не знаешь, что сказать? Вот и никто не знает… Так может быть, лучше не торопиться с решениями и подождать, когда всё окончательно выяснится?
— Может быть, — пожал плечами Андрей.
Павел чуть заметно улыбнулся. До исцеления Андрею ещё далеко, но та отстранённость от мира, которая так напугала Павла в первые минуты их встречи, уже исчезла.
Андрей посмотрел внимательно, спросил:
— У тебя кто-то есть? Я имею ввиду — постоянный?
— Скорее да, чем нет, — улыбнулся Павел. — Хотя пока это не точно, но я не думаю, что получу отказ в ответ на признания.
— Хорошо, если так, — кивнул Андрей.
— Ещё кофе? — спросил Павел.
— Давай, — согласился Андрей.
Остаток вечера они проболтали о ничего не значащих пустяках.
…Когда Андрей ушёл, Павел позвонил Кербину.
— Ты как-то сказал, что у тебя незамужняя родственница есть.
— Ну есть, а что?
— С Андреем её хочу познакомить.
Кербин промолчал.
— Коля? — переспросил его Павел.
Кербин ответил строго:
— Она серьёзная девушка. И очень порядочная.
— А разве Андрей несерьёзен и непорядочен?
— Ты всё ещё его любишь?
— Да, — ответил Павел. — Очень люблю. Его нельзя не любить. Но это не та любовь, о которой ты думаешь. Иначе бы зачем мне искать ему пару?
— Пожалуй, что так… — согласился Кербин.
