через стекла полевого бинокля Кент видел его высокую фигуру, направлявшуюся в его сторону, в сторону фермы.
Кент непринужденно вышел из зарослей и пошел, как бы не замечая старика. Он думал только о том, что он должен ответить старику, когда тот поздоровается с ним.
— Здравствуйте, мистер Кент. Гуляете?
Кент обернулся и подождал, когда старый джентльмен поровняется с ним. Потом ответил:
— Я как раз собирался зайти к миссис Кармоди и попросить у неё воды перед тем, как вернуться в гостиницу. Если вы не возражаете, я войду вместе с вами.
— Конечно, не возражаю, сэр, — ответил старик.
Они пошли рядом. Кент намеренно пытался держаться прямее в подражание необычайно прямой фигуре старика. Его мысли путались от волнения. Что случится у ворот? Где-то здесь тело старика перестанет быть материальным. Ему следует начать подготовку к этому. Принужденным тоном он начал:
— Ферма выглядит довольно заброшенной отсюда, не так ли, мистер Уайнрайт?
К его удивлению, старик сдавленно вздохнул и с удрученным видом ответил:
— Вы тоже заметили это, мистер Кент? Я долгое время думал, что мне это кажится, и очень страдал из-за этого. Я также обнаружил, что она перестает выглядеть заброшенной, как только я прохожу через калитку.
Значит, эта перемена происходит в том месте, где находится калитка. Он вернул свои мысли, парящие где-то высоко, на землю, и услышал, как старик с явным облегчением продолжал:
— Я рад, что вам тоже так кажется, мистер Кент. Это меня очень беспокоило.
Кент с минуту стоял в нерешительности, а потом осторожно вытащил из футляра свой полевой бинокль и протянул его старику.
— Попробуйте посмотреть через него, — как можно более непринужденно предложил он. — Возможно, это поможет рассеять ваши иллюзии. В ту самую минуту, когда Кент передал бинокль старику, он пожалел об этом, охваченный острым сочувствием к нему, из-за того, что ставил его в такую невообразимую ситуацию.
Но сочувствие тут же прошло, уступив место не менее острому любопытству. Сощурившись, он наблюдал за морщинистым лицом старика, который поднял бинокль к глазам и худыми руками настраивал линзы. Раздался резкий возглас удивления, и Кент, ожидавший что-то в этом роде, бросился к старику, чтобы подхватить выпавший из его рук бинокль.
— Но это же невозможно, — дрожащим голосом проговорил старик. — Окна забиты, и… — взгляд его стал подозрительным. — Что разве миссис Кармоди так быстро уехала?
— В чем дело, сэр, — Кент чувствовал себя последним негодяем, но он просто не мог дольше выносить все это.
Старик покачал головой.
— Должно быть, я сошел с ума. Мои глаза… мой разум… не те, что были раньше.
— Пойдемте, — предложил Кент. — Я попью у вас, и заодно мы выясним, в чем дело.
Было очень важно, чтобы старик, будучи в таком замешательстве, не забыл, что рядом с ним кто-то еще. Между тем старик выпрямился и спокойно произнес:
— В любом случае вы попьете, мистер Кент.
Направляясь вместе со стариком через дорогу к воротам и понимая, что он доставил ему горе, Кент чувствовал себя прескверно. Но трепеща от предчувствия победы, он наблюдал, как девяностолетний старец дрожащими руками тщетно возился с запором на калитке. В его необычайно ясной голове билась только одна мысль: наверное, в первый раз с тех пор, как все это началось, старик не прошел сквозь калитку.
— Я ничего не понимаю! — удивился старик. — Калитка заперта. Только сегодня утром я…
Кент уже разматывал проволоку, которая удерживала створки ворот.
— Давайте пройдем здесь, — предложил он.
На расстроенного старика было жалко смотреть. Он остановился, не сводя глаз с сорняков, заполонивших двор. Он недоверчиво ощупал руками старые почерневшие доски, которыми было забито одно из окон. Его высокие прямые плечи начали опускаться. На лице у него появилось выражение испуга. С большим трудом, свидетельствовавшим о его глубокой старости. он поднялся по полуобвалившимся ступеням веранды. И в этот самый момент Кента осенила страшная догадка. Старик уже робко, почти как слепой, сделал шаг в сторону забитой двери, когда Кент закричал:
— Стойте! Стойте!
Его пронзительный крик замер. Там, где только что стоял старик… Никого не было.
Несильный ветер время от времени заунывно подвывал, обдувая дом и теребя края крыши. Кент стоял совершенно один на полуразвалившейся, давно заброшенной веранде. Один. с ужасным озарением, внезапно посетившем его и все наконец-то объяснившим. Но самым страшным было сознание, что он, возможно, уже не успеет.
Он бежал, тяжело и прерывисто дыша. Все тот же несильный ветер поднимал пыль с дороги и собирал её в небольшие, но назойливые клубы у его лица. Как хорошо, что он так много ходил весь этот последний месяц, думал он на бегу. Это тренировки дали ему достаточно сил, чтобы пробежать целые полторы мили до гостиницы. Когда он, шатаясь, поднимался по лестнице, во рту у него был резкий и неприятный соленый привкус. За конторкой, как бы сквозь дымку, он увидел смотревшего на него человека. Это был Том. Кент выдохнул:
— Я дам вам пять долларов, если вы упакуете мои вещи и довезете меня в Кемпстер так, чтобы я успел на двенадцатичасовой поезд. И ещё скажите мне, как добраться до психиатрической лечебницы в Пикртоне. Ради бога, поторопитесь.
Мужчина продолжал спокойно смотреть на него:
— Я велел горничной упаковать ваши вещи сразу после завтрака, мистер Кент. Вы разве не помните, сегодня ведь семнадцатое августа.
Кент уставился на него с выражением безотчетного ужаса.
Предсказание сбылось. А как же тогда то, другое предсказание?
По пути в Кемпстер он вполуха слушал, как шофер рассказывал ему, что Пикртон — это большой город и что он сможет взять там такси до станции…
Из окна машины он увидел психиатрическую больницу — несколько длинных белых корпусов во дворе, окруженном высоким забором из металлических прутьев. Его повели по бесконечному безлюдному коридору, и он, сгорая от нетерпения следовал за степенно вышагивающей женщиной в белом халате. Неужели она не понимает, что речь идет о жизни и смерти.
Доктор сидел в небольшой светлой и уютной комнате. Когда Кент вошел, он вежливо встал, чтобы поздороваться с ним, но Кент заговорил сразу же, как только за женщиной закрылась дверь.
— Сэр, у вас здесь находится одна женщина, миссис Кармоди. Он выждал секунду, чтобы дать доктору возможность осознать, что он ему сказал, и торопиво продолжал:
— Неважно, если вы не помните её имя. Вы можете мне поверить.
Крупное волевое лицо совсем уже седого доктора прояснилось.
— Я помню эту пациентку.
— Послушайте, — почти с отчаянием заговорил Кент. — Я только что выяснил всю правду об этом деле. и вот что вам нужно сделать сейчас же. Отведите меня к этой женщине, и я сообщу ей, а вы подтвердите, что её признали невиновной и освободят. Вы меня поняли?
— Мне кажется, — с невозмутимым спокойствием отвечал доктор, — вам лучше объяснить мне все это с самого начала.
У Кента появилось ужасное ощущение, что перед ним, на его пути к цели, появилась непреодолимая преграда.
— Ради всего святого, сэр, поверьте мне, у нас совсем нет времени. Я не знаю, что должно произойти, но предсказание о том, что её повесят, может осуществиться через…
— Послушайте, мистер Кент, мне бы хотелось…
— Ну как же вы не понимаете! — заорал Кент. — Чтобы это предсказание не сбылось, вы должны
