Даже рассказывая о самом себе в прошлом, человек оказывается не в лучшем положении — это ясно доказывают мемуары Гёте. Каждый биографический рассказ предлагает истолкование, за которое отвечает его автор. Естественно, что описывать чужую жизнь можно отважиться лишь после внимательного изучения имеющихся исторических материалов (дневники, письма, произведения и высказывания современников). Но и эти документальные свидетельства тоже не могут считаться «фактическим материалом», потому что там, где это не просто факты, это всегда истолкования.
Биография — это попытка подойти вплотную к жизни и творчеству человека, заслуживающего внимания. Она не относится к литературному жанру панегирика и должна стремиться выявить неповторимое своеобразие данной жизни: как именно эта жизнь протекала, менялась, через какие кризисы прошла, выдержала ли их или потерпела крушение, какие положительные ценности оставила нам в наследство. Если эта попытка автору удалась, она подвигнет читателя на самостоятельные размышления о личности писателя и его произведениях.
Пишущий о Гёте очень многим обязан литературе о Гёте. Он учился на ней и строит на фундаменте, заложенном несколькими поколениями исследователей. Он в долгу перед ними. Филологические труды о Гёте, правда, настолько разрослись в объеме и количестве, что отдельный человек уже не может свободно в них ориентироваться. По каждому вопросу, связанному с жизнью и творчеством Гёте, написаны специальные исследования, хотя ученые не пришли и не могли прийти к единым выводам. Постоянно возникают новые точки зрения, новые вопросы, меняются подходы. Спорам о Гёте, часто принимающим весьма оживленный характер, не грозит опасность слишком скоро заглохнуть. И время от времени отдельные авторы решаются выступить с целостными концепциями жизни и творчества Гёте, как, например — если указать только на последние, — Эмиль Штайгер, «Гёте» (в трех томах, 1952—1959), и Рихард Фриденталь, «Гёте. Его жизнь и время» (1963).
27
РОДНОЙ ГОРОД И РОДИТЕЛЬСКИЙ ДОМ
Свободный имперский город Франкфурт–на–Майне
Сто лет прошло после Тридцатилетней войны, когда во Франкфурте 28 августа 1749 года родился Иоганн Вольфганг Гёте. Свободный имперский город на Майне также испытал на себе последствия войны, которая опустошила большую часть германской империи. В городе мародерствовали то французы, то имперские войска. Город стремился сохранить нейтралитет, но с этим никто не считался. Всякий раз, когда горожане пытались добиться вывода чужих войск, им приходилось вносить большие денежные суммы. Когда в 1648 году наступил долгожданный мир, у жителей Франкфурта было достаточно оснований, чтобы не только праздновать окончание войны, продолжавшейся три десятилетия, но и быть довольными политическим положением своего города: он сохранил независимость и протестанты удержали свои позиции.
Выгодное положение города, лежавшего на пересечении торговых путей, способствовало его расцвету уже в XI и XII веках. К 1150 году относятся упоминания об осенних ярмарках; в XIV веке в городе проводились уже по две ярмарки в год, в XV веке Франкфурт приобрел славу как город весенних и осенних ярмарок, которые способствовали превращению его в крупный торговый центр.
В истории империи Франкфурт снискал себе славу тем, что здесь избирались и короновались императоры и короли. В 1356 году издавна установившийся обычай был закреплен имперским законом, согласно которому выборы короля должны были происходить в часовне Франкфуртского собора. Это место было оговорено в «Золотой булле» императора Карла IV, получившей
28
свое название по скреплявшей ее золотой императорской печати. После этого только пять королей и императоров избирались не здесь, хотя в избирательных актах Франкфурт неизменно указывался как единственное законное место проведения выборов. После коронования Максимилиана II в 1562 году также и эта церемония, ранее проводившаяся в Аахене, была перенесена в город, где избирались короли и императоры, и так продолжалось во все время существования старой империи. В 1372 году Франкфурт сумел добиться статуса свободного имперского города, с этого же времени в городе располагалась коллегия имперских шультгейсов. Тем самым город получил высшие судебные полномочия и никому не подчинялся, кроме императора. Те, кто становились имперскими городскими или судебными шультгейсами, как, например, дед Гёте, Текстор, в 1746 году, хорошо знали эту традицию.
За свою историю город не раз переживал пору подъема и расцвета, но он знал и горькие годы упадка, и то и другое зависело от общего состояния торговли в Германии и Европе. Не щадили его и войны, а также часто свирепствовавшие в те времена эпидемии. Не обходилось без волнений и острых социальных столкновений. Обо всем этом, разумеется, знали образованные граждане города. Свободный имперский город на Майне являлся одним из так называемых имперских сословий, составлявших Священную Римскую империю германской нации и представлявших ее в рейхстаге. Свыше трехсот независимых территорий, почти автономных областей и городов — такова была пестрая федеративная структура империи, которую ученый правовед Самюэль Пуфендорф в 1667 году зло, но метко характеризовал как «несообразный и подобный чудовищу организм». В рейхстаге, с 1673 года в соответствии с императорским указом «беспрерывно» заседавшем в Регенсбурге, сидели вместе высшие чины разных земель и городов, входившие в три имперские коллегии: коллегиум курфюрстов, совет имперских князей и коллегию городов. Здесь была представлена высшая прослойка, но не огромная масса горожан и крестьян; потребовались столетия, пока они завоевали себе конституционные права. Правда, в XVIII столетии уже мало что можно было решить на высшем уровне, империя и возглавлявший ее император не обладали уже неограниченными полномочиями; отдельные территории к этому времени в значи–29
тельной степени укрепили и разработали свои собственные высокие права. Рейхстаг и имперский суд, который с 1693 года находился в Вецларе, остались единственными учреждениями, в рамках которых император и имперские сословия объединялись для совместных политических совещаний и решений. В распоряжении императора в Вене в качестве совещательной коллегии находился еще имперский придворный совет, подчинявшийся лично императору и состоявший из знати и ученых советников, которые могли по необходимости выполнять функции юридических и цензурных инстанций. Отец Гёте (а впоследствии и его знаменитый сын) приобретал юридическую практику при имперской судебной палате в Вецларе; во время своего образовательного путешествия он не мог обойтись без посещения рейхстага в Регенсбурге и имперского придворного совета в Вене.
Было бы наивным полагать, что в свободном имперском городе, не подчинявшемся ни одному князю, все жители обладали равными правами, а торговля и жизнь развивались без помех. Общественная жизнь подчинялась строгой сословной иерархии, отдельные касты заботились о сохранении своей власти и влияния, каждый цех стремился удержать монополию на определенный вид деятельности; даже поденщики усердно следили за распределением рабочих мест в соответствии со своим цеховым уставом. Было очень непросто обрести гражданские права в городе. Нужно было исповедовать одну из трех христианских вер, то есть быть лютеранином, католиком или реформатом. И сумма денег, которую нужно было внести для приобретения гражданских прав, была достаточно высокой. Жители, не имевшие прав гражданства, и чужеземцы не могли пользоваться никакими привилегиями, не говоря уже о евреях, которые до 1728 года должны были носить желтые кольца как особый опознавательный знак. Но и после этого еще долгое время им не разрешалось по воскресеньям и в христианские праздники покидать свои жилые кварталы.
Верховная власть в пределах имперского города Франкфурта принадлежала совету с его тремя «скамьями» по четырнадцать человек на каждой: шеффены, младшие члены городского совета и члены совета от ремесленников. Все они избирались на пожизненный срок. Изменения в совете происходили без участия подавляющей массы жителей города. Был определен такой принцип дополнительных выборов, при котором
