На часах был полдень, когда мы вызвали полицию. И сразу все завертелось. Приехало несколько полицейских машин, появился сам комиссар Бертран. Я рассказала все, что слышала, утаив лишь факт моего пленения. Я даже почти искренне всплакнула по убитому. Бертран, кажется, мне поверил. Или сделал вид, что поверил. Но потом началось самое интересное.
Яхту «Глория» задержали к вечеру того же дня. Просто послали за ней полицейский вертолет и вынудили вернуться в порт. В результате тщательного обыска на яхте была найдена одежда Сибиллы со следами крови, относившейся к той же группе, что была у нее. Алессандро клялся и божился, что это не ее кровь, но ему никто не верил. Пистолет он, конечно, выбросил, но мои показания были против него. К тому же выяснилось, что его роскошную машину зафиксировали на трассе, когда он ехал по направлению к Тулону.
Потом показания дал старик-киоскер. Он рассказал, что видел несколько раз сходившую с яхты молодую женщину. И сразу опознал среди предъявленных ему фотографий Сибиллу Скарнелли. Дальше — больше. Мадам Дюруфле рассказала комиссару, что невеста их пациента несколько раз приезжала к нему в больницу и каждый раз уходила в слезах. Больше того, она добавила, что Алессандро назвал свою невесту аферисткой. И был очень недоволен ее приездами в больницу.
Получалось, что алиби Алессандро рассыпалось в прах. Но самые главные показания дала я. Когда он заявил, что на яхте не было его невесты, а в Сен-Тропе с ним каталась именно я, комиссар Бертран устроил мне допрос. И я показала, что всю ночь проспала у себя в отеле. Более того, я никогда не бывала в Сен- Тропе, а тем более на его яхте. Представляете, как он орал, доказывая обратное, какие ругательства произносил? Но все было напрасно. Все было против него. Арчи тоже показал, что они с Цирилом узнали Сибиллу, когда та была в Сен-Тропе вместе с Алессандро. И мать Симоны — баронесса Бриньоне — дала показания под присягой, что видела свою племянницу, которая приезжала вместе с Алессандро и Цирилом. К сожалению, последний дать показаний не мог.
Получалось, что Алессандро начал игру, которая обернулась против него. Но самое страшное было впереди. Эксперты смогли идентифицировать тело, найденное на Английском бульваре. Это была Элоди. Преступники хотели представить ее как жертву маньяка, чтобы потом списать на него и мою смерть.
Джеф, не выдержав напряжения, все рассказал следователю. Правда, дата смерти Сибиллы не совпадала с датой по рассказу Джефа, но следователь просто оформил протокол другим числом, чтобы они совпали. Это к вопросу о деталях. В таких случаях каждый факт имеет значение.
Когда я встретилась с Алессандро в последний раз у комиссара Бертрана, он был в ярости. Он кусал губы и смотрел на меня так, словно хотел разорвать на куски. Нужно было видеть, как он нервничал! Я подумала, что он может упасть в обморок от сознания того, что его переиграла женщина, которую он не только не уважал, но и считал дурой. Последние слова, которые я произнесла, он, очевидно, запомнит на всю жизнь:
— «Женщина с мозгами коровы», — напомнила я ему обидные для меня слова, — ты так говорил обо мне, Алессандро. Теперь ты убедился, что коровьи мозги были у тебя. Вернее, бычьи. Такие мозги бывают у особей, которых готовят для поединков на арене с тореадорами. Они видят только красное полотнище и не способны соображать. Кроме денег и женщин, ты больше ничего не видел, Алессандро, и поэтому проиграл. Как бык на корриде. Теперь ты уже никому не нужен. И никому не страшен, Алессандро. Прощай.
Вот тут я поняла, что такое настоящее счастье! Он взревел, как раненое животное, и едва не бросился на меня. Его удержали двое полицейских и строгий окрик комиссара Бертрана. Последнее, что я помню, это его затравленный, страшный взгляд. Он не мог никому доказать, что вместо Сибиллы каждый раз показывал меня. Но его игра была настолько сложной, что в конце концов он запутался в ней сам.
Мне пришлось задержаться на несколько дней в Ницце, пока оформляли мои документы и протоколы допросов. Комиссар Бертран сказал, что без меня они никогда бы не смогли раскрыть это запутанное дело. Он не сомневался, что Алессандро убил свою невесту на яхте и сбросил тело в море. На самом деле все так и было, только в другое время и при других обстоятельствах. Но разве для правосудия это главное?
По вечерам я выходила на Английский бульвар и смотрела на море.
Где-то на большой глубине лежало тело Сибиллы Скарнелли, так и не ставшей супругой Алессандро. К тому же выяснилось, что у него было долгов на полмиллиона долларов и что он успел прикарманить деньги своей невесты. Прохвост останется прохвостом при любых обстоятельствах. И не только потому, что он меня так нагло обманывал. Он обманывал всех. Свою невесту, своего напарника, своих знакомых. Этот человек был воплощением пороков. И я совсем не жалею, что у нас не получился роман. Честное слово, не жалею. Или… почти не жалею. Ну разве мне не мог встретиться порядочный человек со своей яхтой? Значит, не судьба.
Через некоторое время мы узнали подробности, как были убиты Сибилла и ее горничная Элоди. И все газеты Франции назвали эти преступления самыми таинственными в уходящем году. Многие даже обыгрывали фамилию моей бабушки, говоря, что я — достойная внучка миссис Марпл.
ЗА НЕСКОЛЬКО ДНЕЙ ДО СОБЫТИЙ
У Сибиллы болела голова. Вчера она попробовала новое лекарство, но оно не помогало. Да и не могло помочь. После того как она прошла курс лечения от наркотической зависимости в Америке, врачи предупредили ее, что с наркотиками нужно покончить, иначе она может умереть. Сибилла взглянула на себя в зеркало. Старая баба с уставшим лицом. А ведь ей только тридцать. И она выглядит почти старухой. Кажется, Алессандро уже не обращает на нее внимания.
Ему больше нравятся молодые и наглые девицы с набережной.
Но сейчас они в море. Почему нет Элоди? Почему она к ней не спускается? Сибилла надела халат и вышла из каюты. Настроение было паршивое.
Она услышала чьи-то стоны, шум. Прислушалась. Кажется, в салоне что-то происходит. Неужели Алессандро не хватает девочек и он решил заняться любовью с Элоди? Только этого не хватало! Элоди — молодая женщина, но явно не во вкусе Алессандро. И вообще он не имеет права смотреть на горничную своей невесты.
Ради этого негодяя она унесла из дома все деньги и фамильные драгоценности.
Все, что принадлежало ее отцу и матери. И отдала этому мерзавцу.
Держась за стенку, она поднялась наверх. В салоне мелькали тени.
Она свела брови. Какой мерзавец Алессандро! Наверное, решил, что в море ему все позволено. Обойдя салон, она открыла дверь. Картина, которая ей открылась, ее потрясла. Такого она не ожидала! Алессандро сидел на диване и улыбался. Он никого не трогал. Он лишь наблюдал. Его друг и напарник Цирил держал за руки несчастную Элоди, а этот вонючий Джеф, от которого вечно несло луком и какой-то гадостью, насиловал ее. Нет, Цирил не только держал ее за руки, он ласкал ее грудь. Какая грязь, какой ужас? Сибилла закричала, Джеф обернулся. Он был такой страшный! Голый и страшный. Алессандро лишь усмехнулся. Очевидно, такие сцены доставляли ему удовольствие. «Вероятно, Алессандро — типичный извращенец», — подумала Сибилла.
Схватив бутылку, она швырнула ее в Алессандро. Тот вскочил.
— Хватит, — лениво сказал он, — нам надоели твои фокусы.
— Подонки! — закричала Сибилла и схватила другую бутылку.
На этот раз она подошла ближе и замахнулась на Алессандро.
— Иди отсюда!
Он оттолкнул женщину, и она едва не упала. Но успела больно ударить его по руке.
— Убирайся! — заорал он еще громче. На этот раз он толкнул ее изо всех сил. Она и так нетвердо стояла на ногах, поэтому отлетела к двери. К тому же в этот момент яхту тряхнуло. Все было против несчастной Сибиллы. Удар был сильным. Она ударилась головой не о дверь, к которой толкнул ее Алессандро, а об угол стола. Удар пришелся в висок. Смерть была мгновенной. Мужчины замерли, не сразу поняв, что произошло.
Алессандро, чуть помедлив, подошел к ней и приподнял ее голову.
— Так даже лучше, — задумчиво сказал он. — Сибилла нам только мешала.
