— Не нужно недооценивать английскую службу безопасности.
Дмитрий Алексеевич:
— Если на Стенюи выйдет чужой, они могут заподозрить игру. Но у нас есть две идеально подходящие для этой операции кандидатуры. Одна — основная, другая — резервная. Первый — Эрих Хайншток, кинооператор. Проживает в настоящее время в Магдебурге. В числе высоких профессионалов «Штази». Именно он вербовал Стенюи. Хайншток — лучший вариант, но если что-нибудь произойдет, мы подготовили и резерв. Взгляните на эту фотографию — Эдит Либерман, пятьдесят шесть лет, заведующая аптекой в Деделебене. Есть такой маленький городок на границе бывшей Восточной Германии. Они встречались со Стенюи один раз в Брюсселе. Либерман — бывший майор «Штази», давно и активно работает вместе с нами. Детей нет. Если вдруг у нас сорвется кандидатура Хайнштока, на встречу со Стенюи пойдет Эдит Либерман. И ей придется сразу сдаваться англичанам.
Дронго:
— А если Филиппа Стенюи взяли под контроль французы для установления его связей? Такой вариант вы полностью исключаете?
Дмитрий Алексеевич:
— Значит, она попадает к французам. От этого сама операция не меняется. Главное, чтобы информация, которую мы хотим передать, попала в ЦРУ через англичан или французов, то есть через союзников, Тогда скорее поверят в искренность наших агентов, тем более что мы постараемся их в этом не разочаровать. Англичане не допустят, чтобы около Стенюи был кто-то, не установленный ими. Они арестуют этого человека. И попытаются выяснить, зачем он приехал во Францию к уже проваленному агенту. Риск может быть оправдан только в одном случае — если мы собираемся предотвратить большие потери, то есть просто убрать Ощенко. Англичане так подумают, выйдя на человека, пославшего Хайнштока в Париж. Этим человеком будете вы, Дронго.
Дронго:
— Вы сказали, что Либерман — резервный вариант. Что будет с Хайнштоком, если он откажется работать на нас?
Дмитрий Алексеевич:
— Его… ликвидируют. И не пытайтесь возражать. Операция слишком важна для нас, чтобы мы могли рисковать.
Глава 8
Он размышлял уже третий час. Скэллер, лежавший перед ним, был не его аппаратом. Это он знал точно. Скэллер работал так же исправно, как и его собственный исчезнувший. Дронго проверил его еще дважды, результаты были одинаковы во всех случаях.
Зачем тогда подменили его скэллер? Ответ приходил мучительно трудно, но он мог быть единственно верным: его скэллер чем-то отличался от подмены.
Может, он пострадал в результате падения? «Не может быть, — подумал Дронго, — я проверил его вчера так же, как этот сегодня».
Он разделся и лег на кровать, пытаясь сосредоточиться. Для чего Марии менять его аппарат? Вернее, не так. Какая разница могла быть между аппаратами? Оба работали на глушение технического подслушивания.
Какая-то разница обязательно есть. Начала болеть голова от разного рода диких предположений. «Может, в этом скэллере взрыватель, — размышлял Дронго, — дистанционное включение у меня в кармане. Господи, какие дурацкие мысли приходят в голову. Дистанционный включатель, кажется, что-то такое может быть. А если выключатель?» — вдруг подумал он, холодея.
Если первый скэллер, выданный ему в Таллине, был с такой начинкой, это означало, что его партнерша могла по своему желанию отключать аппарат во время беседы с некоторого расстояния. Зачем Марии отключать аппарат, когда он говорит с ней? Исключено. С Альфредом Греве они встречались на озере. Подслушать с такого расстояния невозможно, если не использовать направленный луч, но они находились в каюте, а над ними не было никаких вертолетов. Оставался Хайншток.
От ужасной догадки Дронго, подскочив, сел на кровати. Мария была агентом из управления «К», профессиональным убийцей. Она только сделала вид, что поверила ему. Если Мария слышала их разговор с Хайнштоком, значит, этот пожилой немец не доживет и до утра. Только для того она могла подменить аппарат.
Поэтому она так быстро согласилась с Дронго, почти не расспрашивая его. «Господи, — с испугом подумал он, — неужели я так ошибся?» Нужно немедленно ехать к Хайнштоку.
Он бросился одеваться. Натянув рубашку, сел на кровать. Так нельзя. Он может провалить всю операцию. Колебался он недолго.
«Кажется, я становлюсь пацифистом», — зло подумал он, одеваясь. Почему-то Дронго чувствовал себя обязанным Хайнштоку. Видимо, этот немец сумел сделать то, о чем мечтал сам Дронго: вырваться из паутины грязных спецслужб.
Он надел пиджак, затянул галстук и, схватив плащ, натягивал его уже в коридоре.
Спустившись по лестнице на десятый этаж, он вызвал лифт, находившийся в противоположном конце коридора. Профессионалы не теряют головы даже в исключительных случаях, всегда помнил Дронго.
Он не стал ловить такси у отеля, а пройдя две улицы, наконец остановил машину. Дронго плохо знал Магдебург и, достав карту, показал улицу, параллельную той, на которой жил Эрих Хайншток.
Остаток пути он проделал пешком. В трехэтажном доме, где жил агент, было тихо. Ни одно окно не светилось. Войдя в дом напротив, он минут двадцать наблюдал за окнами Хайнштока на третьем этаже. Тишина. «Неужели он хочет уехать рано утром, — подумал Дронго, — или уже уехал?» Он достал из кармана стандартную отмычку, приготовленную для таких случаев.
Рядом на улице резко затормозил автомобиль. От неожиданности он выронил отмычку.
«Нервы, — подумал Дронго, — у меня сдают нервы».
Впервые он совершал действия, направленные не против другой страны или преступной организации, а против своих коллег. «Человека нужно спасать», — искренне считал Дронго.
Он наклонился за отмычкой и замер.
На полу лежал окурок, смятый характерным жестом Марии Грот. Он осторожно поднял его. Сигарета «Мальборо». «Значит, она была здесь еще до того, как побывала в баре», — понял Дронго.
От волнения пересохло в горле. Он положил отмычку в карман и бросил окурок. Затем, выйдя из дома и уже не таясь, он перешел улицу и исчез в подъезде.
Поднялся на третий этаж. Там Дронго надел перчатки и достал отмычку. Довольно легко открыв замок, он толкнул дверь.
В квартире было тихо. Он осторожно прошел внутрь. Во всех трех комнатах царил идеальный порядок. Повсюду чувствовалась чисто немецкая аккуратность. В кухне стоял холодный чайник. На столе лежала раскрытая книга. В спальне кровать была тщательно застелена.
«Значит, Хайншток уже уехал», — с облегчением подумал Дронго. Она не успела. Слава Богу, хоть одного человека, вернее, даже двоих, если считать и жену агента, ему удалось спасти.
Он осмотрелся: кажется, ничего не нарушил. Подошел к дверям, собираясь выходить.
Затем, словно что-то вдруг вспомнив, заглянул напоследок в ванную комнату. Там в луже крови лежал убитый Эрих Хайншток.
«Если западные разведывательные службы прекратят свою деятельность в нашей стране, мы сможем договориться о взаимном прекращении шпионажа — при условии правительственных гарантий», — заявил глава Службы внешней разведки России Е. Примаков в интервью английской газете «Санди тайме». Он также пригласил директора британской разведывательной службы «Сикрет Интеллидженс сервис» сэра
