Свободны, — отпустил он сопровождающих. Когда за ними закрылась дверь, он обернулся к незнакомцу:
— Позвольте представить, Дмитрий Алексеевич, — это наш Дронго.
Незнакомец кивнул, протягивая руку. Рукопожатие было спокойным и уверенным. «Бывший спортсмен», — отметил Дронго. Они сели за стол.
— Ты завтракал? — спросил его Родионов.
— Еще не успел. Летел утренним рейсом.
— Сейчас я распоряжусь. Незнакомец с интересом рассматривал Дронго.
— Я много о вас слышал, — приветливо обратился он к нему, — но представлял несколько другим.
— Наверное, вы знакомились с моим досье?
— Не пытайтесь сразу блефовать, Дронго, — заметил Дмитрий Алексеевич, — вашего досье у меня нет. Его имеют право брать только начальник внешней разведки и его заместитель. И вы, кстати, это отлично знаете.
— Странно, — Дронго сделал вид, что удивился, — а вчера меня ваш связной уверил, что мое досье уже готово для передачи в республику.
— Это ваша затея? — сердито спросил Дмитрий Алексеевич у Родионова. Тот покачал головой.
— Вы же знаете, я всегда был против подобных методов.
— Поговорим после. — Дмитрий Алексеевич повернулся к Дронго. — Вы знаете меня?
— Нет.
— Никогда не слышали?
— Нет.
— Я начальник внешней контрразведки в управлении «С».
— Вы заняли место генерала Калугина?
— Я занимаю свое место, — жестко отрезал генерал. — Калугин возглавлял внешнюю контрразведку в 1 м Главном управлении, а я в управлении «С». Это немного разные вещи.
От Дронго не ускользнуло, как раздраженно дернулся генерал при упоминании имени Калугина.
— Насколько я знаю, ваше управление проводит операции с нелегалами, — продемонстрировал свою осведомленность Дронго, — а ваш отдел, видимо, специализируется на их ошибках.
— В каком смысле?
— В прямом. Вы не наказываете своих людей и не проверяете. Вы их просто убираете. Очень приятно с вами познакомиться.
— Не паясничайте, — одернул его генерал, — да, мой отдел специализируется на нелегалах. Но это не значит, что мы их всех убираем. Некоторых мы успеваем вывезти домой в СССР… черт, забыл, в СНГ.
— Чтобы арестовать и расстрелять уже по приговору суда?
— С вами невозможно разговаривать, — разозлился генерал, — вы специально приехали сюда, чтобы мне хамить?
— Дмитрий Алексеевич, это у него такая манера разговора, — извинился Родионов, — я же предупреждал.
— Помолчите, — оборвал его генерал. — Я хочу знать, — обратился он к Дронго, — вы будете работать с нами?
В дверь постучали.
— Войдите! — крикнул Родионов. Вошел молодой человек с подносом, на котором были стаканы с чаем и стопка накрытых салфетками бутербродов. Дронго, взяв бутерброд, спросил:
— А зачем же я здесь?
— Вы не ответили на мой вопрос. — Дмитрий Алексеевич подхватил с подноса другой бутерброд.
— Если кого-то нужно убивать — это не для меня. А в остальном… Я работаю уже десять лет.
Бутерброд оказался вкусным.
— Мне рассказывали о ваших операциях, — кивнул генерал, — особенно о последней, в Австрии.
— Значит, вы должны меня понять.
— Должен. Но я не терплю хамства. Даже у таких талантливых людей, как вы, — просто сказал генерал.
— Извините, — выдохнул Дронго. — Я был не прав.
— Принимаю, — генерал кивнул ему в ответ, — а теперь давайте сразу к делу. Вы хорошо помните свою последнюю командировку в Австрию?
— Конечно, помню. Там из-за глупости нашей разведки я потерял женщину и двух агентов. Думаю, вы об этом знаете.
— Знаю. Теперь успокойтесь и постарайтесь четко отвечать на мои вопросы. Американцы в итоге вам не поверили. Правильно?
— Да. А кто мог бы поверить в такую игру?
— Отвечайте только на мои вопросы. МОССАД тоже не поверил?
— Конечно, нет.
— Значит, ситуация была такова: вас подставили. Американцы об этом знали?
— Да.
— МОССАД тоже знал?
— Да.
— Вы в свою очередь не знали, что КГБ вас подставил? — Сначала не понимал, потом понял.
— Теперь подумайте и ответьте. Американцы знали, что вы встречались с Натали?
— Думаю, догадывались, — зло ответил Дронго.
— Израильтяне знали?
— Конечно, да.
— Значит, обе разведки знают, что в результате последней командировки вы потеряли любимую женщину. Верно?
— Можно сказать, да.
— И это случилось отчасти из-за того, что КГБ подставил вас как приманку?
— Да.
— Однако вы сумели выполнить свое задание и вернуться домой.
— Да.
— А сейчас самый важный вопрос. Как вы думаете, американцы поверят, что КГБ вторично решило подставить вас?
— Что?.. — Дронго вскочил на ноги, поперхнувшись остатками бутерброда. — Из-за этого меня вызвали сюда? Опять ваши идиотские игры?
— Вы не ответили на мой вопрос, — терпеливо, но жестко возразил генерал.
Дронго задумался. Профессионализм сработал и на этот раз.
— Нет, — решительно проговорил он, — в это не поверит никто. Просто потому, что я не позволю вторично подставить меня.
— Верно, — кивнул головой генерал, — после смерти двух агентов и гибели Натали вы должны были выйти из игры. Более того, вы возненавидели КГБ, которое вас подставило.
— Откуда вы знаете, что это не так? — с неожиданной злостью спросил Дронго.
— Вы — профессионал, а это значит, что эмоции должны быть под контролем разума. Вашего разума.
— Я, кажется, начинаю понимать, — кивнул Дронго, — в это невозможно поверить, и именно поэтому вы решили разыграть эту карту. А я все гадал, для чего я вам нужен.
— Мы умеем просчитывать варианты, — подтвердил его догадку генерал, — скажите мне, кто поверит, что КГБ решило использовать уже разоблаченного агента? Кто поверит, что, подставив его один раз, мы решили подставить его второй? Кто поверит, что агент, потерявший трех друзей в предыдущей
