пример таких зависимостей — линейная и квадратичная функции. Подобные задачи типичны для теории катастроф. Пользуясь ее методами, нетрудно показать, что существует критическая величина численного состава метацивилизации, превышение которой ведет к резкому снижению эффективности. Оценки, сделанные автором для одного частного случая, дали величину порядка 103.
Отсюда следует, между прочим, что метацивилизации, если они существуют, даже обладая достаточными энергетическими возможностями, вряд ли придерживаются стратегии открытых дверей в проблеме поиска звездных партнеров по диалогу. «Молчание неба» продолжается и на этом уровне.
Вернемся ко второй группе стохастических эволюционных моделей — к метанаучной эволюции и поставим вопрос: что можно в этом плане сказать относительно эволюции вида Homo sapiens? Почти общепризнанной в настоящее время является точка зрения, согласно которой с возникновением человеческого общества естественный отбор перестал работать и биологическая эволюция человека прекратилась. Homo sapiens, согласно таким взглядам, — вершина биологической эволюции, венец творения. Напомним в этой связи, что и Вернадский и Циолковский придерживались по этому вопросу иной точки зрения. Человек, писал первый из них, «служит промежуточным звеном в длинной цепи существ, которые имеют прошлое и, несомненно, будут иметь будущее». А вот что писал о разумных существах других миров Циолковский: «Их высокие качества трудно вообразимы. Они представляют подобие богов разных степеней».
Вооружившись мнением столь высоких авторитетов, посмотрим вначале, не существует ли все-таки в природе предпосылок для эволюции человека. На одну такую возможность указал недавно С. Лем — не только крупный писатель-фантаст, но и весьма квалифицированный биолог. Выбирая, быть может, несколько шокирующие, но зато ясные выражения, Лем пишет, что человек — это паразит земной биосферы, максимальная активность которого, очевидно, не совпадает с его оптимальной адаптацией к среде. Человечество, как и любой паразит, может оказаться вирулентным по отношению к биосфере. Если человек не найдет в себе сил оптимальным образом приспособиться к биосфере и принять в качестве ведущего принцип коэволюции, то он может в конечном счете одержать над природой полную «победу», которая будет одновременно означать гибель и «хозяина» и «паразита».
Возникает вопрос: будет ли биосфера терпеливо ждать этого часа, если человек так и не поумнеет? Нет, отвечает Лем, у нее есть средства противодействовать этому. Одно из них — вирус иммунодефицита человека, возникший совсем недавно и оказавшийся столь эффективным именно в силу тех условий, которые создал сам человек. В этой связи Лем справедливо отмечает, что этот вирус, вызывающий страшную болезнь — СПИД — или какой-либо иной, столь же или еще более эффективный агрессор — в состоянии сыграть в перспективе немаловажную роль в новом, неожиданном витке эволюции вида Homo sapiens.
Будем, однако, надеяться, что у человечества достанет силы предвидения и чувства ответственности, чтобы предотвратить подобные повороты собственной судьбы. В этом случае становится правомерной несколько иная постановка того же вопроса: возможна ли автоэволюция вида Homo? В принципе можно указать три теоретически возможных сценария эволюции.
1. Реабилитация (конкретно: ликвидация болезней исправление дефектов генетического кода, пересадка «запасных» органов, создание банка искусственных органов, биохимическая стимуляция деятельности мозга). Поскольку возможные следствия развития по этому сценарию неоднократно исследовались в научно-фантастической литературе, назовем его условно моделью Доуэля.
2. Компьютеризация (искусственные органы с электронным управлением, электронные органы слуха и зрения, человеко-машинные системы, взаимосвязь индивидуум — электронный «сверхинтеллект», новые формы обучения, новые формы общения в социуме). Назовем этот также хорошо исследованный сценарий моделью Киборга.
3. Модернизация, иными словами, приспособление человека к жизни в другой среде, например в космосе или в океане. Этот сценарий удобно назвать моделью Ихтиандра.
Развитие по последнему сценарию представляется весьма маловероятным в силу социальных и морально-этических причин. В отношении первых двух сценариев дело обстоит иначе. Здесь для реального продвижения вперед уже в настоящее время существуют научные и практические предпосылки — об этом свидетельствуют успехи биофизики, молекулярной биологии, биохимии, биотехнологии, кибернетики, информатики, микроэлектроники и других дисциплин.
Пожалуй, особенно быстрыми темпами происходит развитие информатики и кибернетики. Компьютеризация в передовых странах приобрела такие масштабы, что стали говорить о вступлении цивилизации в новую стадию развития — в стадию информационного общества.
Важно понять, на какие качественно новые уровни может в конечном счете вывести эволюция человечество, если развитие по этим сценариям будет продолжаться. Можно ожидать, что следствием такого развития будут новые бифуркации ноосферы.
1. Решение проблемы сохранения личности, понимаемой в динамике, на неопределенно долгое время.
2. Переход ноосферы в качественно новую стадию эволюции, отличающуюся максимальной степенью раскрытия творческих потенций индивидуума при одновременном диффузионном размывании межличностных границ в социуме и высокой степенью интеграции коллективного интеллекта. Будем называть это новое состояние ноосферы нооунитарной стадией эволюции.
Оба эти состояния, очевидно, будут тесно взаимосвязаны. Переход ноосферы на эти высшие уровни ее развития, несомненно, полностью отвечает основному принципу ее эволюции — принципу гомеостатичности. Столь же несомненно, что процесс перехода в эти парадоксальные состояния должен быть связан с преодолением целого ряда глубоких внутренних противоречий в социуме. Многие из этих противоречий, весьма вероятно, будут носить остро конфликтный и драматический характер. Можно поэтому не сомневаться, если что и не ожидает наших потомков, так это скука и самоуспокоенность.
В философском и мировоззренческом плане обе проблемы давно интересовали ученых. Над проблемой сохранения личности работали такие крупные представители русского космизма, как Вл. С. Соловьев, И. Ф. Федоров, П. А. Флоренский, К. Э. Циолковский. «Всякое благо возможно для человека, — писал, например, Соловьев, — только под условием, что живет он сам и живут те, кого он любит… Человек, желающий жить и приговоренный к смерти, не может, серьезно говоря, считаться свободным». Циолковский считал, что личная смерть — не более чем перерыв в самосознании, вроде антракта в пьесе с нескончаемой чередой действий.
Мы, однако, говоря о сохранении личности, имеем в виду отнюдь не бессмертие, которое чаще всего по традиции понимается как статичное сохранение вечной молодости. Речь идет о другом. «Индивидуальное» — латинский эквивалент греческого термина atomon (неделимое; интересно в этой связи отметить, что «индивид» и «атом» — по существу синонимы). Смысл этого термина следующий: он означает своеобразие того, что существует в единственном числе и осознает себя в таком качестве («я»). Однако уже из этого определения следует, что реализовать свою индивидуальность человек в состоянии лишь в условиях межличностной коммуникации; вне человеческого социума нет индивидуума.
Но отсюда, в свою очередь, вытекает и другое следствие: поскольку социум и ноосфера в целом — динамические категории, то и «атом» социума, индивид, с той же неизбежностью должен находиться в состоянии непрерывного внутреннего движения, раскрытия, совершенствования. Именно непрерывность этой последовательной череды изменений, когда что-то старое неизбежно теряется, уходит за «горизонт», а на его месте с той же неизбежностью возникает что-то новое, именно эта непрерываемая провалами самоощущения динамика индивидуального, именно она и означает сохранение личности.
Сегодня решение этой проблемы переводится с уровня философского осмысливания на уровень поиска теоретически возможных решений. Вот, например, одна из подобных гипотетических возможностей: имплантация компьютерной реплики самосознания в иммунно-чистый организм, выращенный методом
