– Да нет, что ты… Это я просто так.
– Что „просто так“? Любишь меня „просто так“? Марат опустил глаза и густо покраснел…
– Ладно, Марат, не обижайся. – Герда дернула его за рукав. – Я же все понимаю. Ты молодчага. И тоже мне нравишься. Пойдем, погуляем? Что-то домой совсем неохота.
И они пошли гулять. И совершенно случайно вышли на задний двор школы. Когда Марат это понял, было уже поздно. На них с большим интересом смотрела стая местных шпанят. Столкновение было неизбежно.
Ничего не подозревающая Герда пристально рассматривала разномастную группу оборванцев. А Марат с ужасом представлял, что сейчас произойдет. „Уж лучше смерть, чем позор“, – решил Марат и, обняв покрепче свой несчастный ранец, двинулся к шпанятам.
– Здрасьте.
– Здорово, здорово… Ты че это? Раньше один приходил, а сегодня, значит, с подмогой? Нам даже как-то не по себе стало. Страшно.
Шпанята весело заржали. Марат еще плотнее обнял ранец.
– Понимаете, тут такое дело… Девчонка ни при делах. Мы случайно сюда зашли. Если нужно, разбирайтесь со мной, а ее не трогайте.
– А кто она такая?
– Одноклассница.
– Влюбился, что ли?
– … Да.
– Что за куколка, как зовут? Лицо незнакомое…
– Герда. Герда Филатова.
– Ни фига себе! Что, того самого Филатова дочка?!
– Угу.
– Ну ты, брат, даешь! Сам себе приключения на задницу ищешь! Ее папаша тебе таких кренделей выдаст, что наши конфетами покажутся. А ты смелый, хоть и дурак. Звать-то как?
– Марат.
– Да-а… Марат. Мы с тобой вот что решим. Пацан ты конкретно безбашенный, это ясно. Трогать тебя больше не будем, смысла нет. Ты и так почти покойник. Идите себе куда шли. А про ее папашу не забывай – с огнем играешь. Завязывай, пока не поздно.
– … И как тебе только удалось пройти через этих хулиганов? – удивилась Герда, взяв Марата под руку. – Это же настоящие малолетние бандиты. Мне про них папа рассказывал. Я точно знала, что тебя сейчас отколошматят, а меня изнасилуют, как последнюю шлюху…
От этих слов у Марата натурально пропал дар речи. Его напрочь нокаутировала фраза „изнасилуют, как последнюю шлюху…“ Об этой жуткой перспективе Марат как-то даже и не думал. Максимум, на что хватало его фантазии, – это личный позор под тумаками шпанят. И… И презрительно удаляющаяся в даль Герда: мол, тоже мне влюбленный хиляк с задрипанным рюкзаком, рыцарь, которого соплей перешибить можно…
– У тебя, Марат, ведь на самом деле не было ни единого шанса, – продолжала Герда, возбуждаясь все больше. – Я заинтригована. Они что, твои друзья?
– Да нет, в общем, – промямлил Марат. – Я, ну, короче… попросил, чтобы нас пропустили.
– И все?
– Ну да.
– Это гениально. У тебя талант влиять на людей. И хладнокровно анализировать обстановку, выбирая оптимальный вариант. К тому же ты справедливый и не трус. Точно говорю. Наверное, у тебя уже есть свое предназначение. Интересно, какое? Папа говорит, что у всех есть какое-нибудь предназначение. Может, ты станешь известным дипломатом, или журналистом. Или полицейским…
– Насчет таланта и предназначения не знаю… – пробормотал Марат, – только вот…
– Что „вот“?
– Если ты была уверена, что меня изобьют, а тебя… – Марат сглотнул, – ну… это… изнасилуют… Что же ты не убежала? Или не позвала на помощь?
– Ну, во-первых, убежать я бы не успела. Во-вторых, кричать было бесполезно. А в-третьих… В-третьих, вот, смотри.
И Герда ловко достала из бокового отделения ранца пистолет.
Марат был потрясен.
– Что это?
– „Вальтер“, – спокойно ответила Герда, – держи, не бойся, он на предохранителе.
– Да я и не боюсь.
Его рука приняла оружие легко и радостно.
– Тяжелый.
– А то. Настоящее боевое оружие никогда ни с чем не спутаешь. Можно было бы, конечно, выбрать что-нибудь полегче, дамский какой-нибудь… Но я предпочитаю серьезные вещи.
– Откуда он у тебя?
– Отец дал. На всякий случай.
– А стрелять из него ты умеешь?
– Само собой. Если бы на нас начали нападать, я бы их всех перестреляла. Так что ты, можно сказать, спас жизнь этим шпанятам. Они должны быть тебе благодарны.
Марат молча любовался пистолетом. Юношеское увлечение стремительно перерастало в абсолютное обожание этой изумительной девушки.
– Герда!
Властный голос прозвучал похлеще выстрела. Марат вздрогнул и выронил пистолет.
– Папа?! Откуда ты здесь?
– А где же мне еще быть, если мне позвонили из школы и сообщили, что моя единственная дочь сошла с ума? Что в нее влюбился сумасшедший мальчишка? И что они в обнимку ушли со школьного двора в неизвестном направлении? И что же я вижу, разыскав свою дочь?
– И что же ты видишь? – с вызовом спросила Герда.
– Я вижу, что ты нарушила данное слово и показываешь первому встречному пистолет, который я тебе дал вовсе не для этого. Вижу тебя в очень опасном районе, куда тебе запрещено заходить. Вижу тебя в совсем неподходящей компании. В компании юнца с дрожащими руками. Он даже не в состоянии удержать оружие.
Марат, не ожидавший такого напора, тупо смотрел на квадратный подбородок отца Герды, не решаясь встретиться глазами с тем, кто, по прогнозу шпанят, должен был вот-вот сделать из него покойника. И, судя по всему, шпанята говорили правду.
Сделав над собой титаническое усилие, Марат медленно наклонился, поднял пистолет и, не спеша, держа за ствол, протянул оружие Герде.
– На, бери. Ерундовая вещь. Только лягушек пугать. И как только девушка с хорошим вкусом позволяет себе таскать такое уродство?
Герда, приняв из рук Марата „вальтер“, восхищенно смотрела на преобразившегося друга. За этот взгляд Марат был готов отдать все что угодно. И ему уж точно было наплевать на верную гибель от рук господина Филатова.
– Да ты, парень, я погляжу, за словом в карман не лезешь. Хам еще тот, – сказал Филатов.
Марат поднял глаза. И встретил не свирепую морду душегуба, а нормальное лицо со снисходительной улыбкой. Похоже, гибель Марата откладывалась на некоторое время.
– Он не хам, папа! Он даже наоборот! Его зовут Марат. Он меня от хулиганов спас… Он добрый. И смелый, – вступилась Герда.
– Не от тех ли хулиганов, что на заднем дворе школы болтаются?
– Ага, – кивнула Герда.
– Милые шпанята… Сам когда-то таким был, – ностальгически вздохнул Филатов. – Когда спросил, куда вы пошли, они меня в другую сторону направили… Друзья твои, что ли?
