ухаживали, смазывали, чистили…
– Да… Но ты говорил – из него стреляли.
– Это по внутренней поверхности стволов четко видно.
– Бонифаций, ты стрелял из этого оружия?
– Да, Марат…
– Давно?
– На прошлой неделе, на выходных… По бутылкам.
– Ваше высокоблагородие, это исключено. Господин говорит неправду. Из этого обреза невозможно…
– Я уже слышал!
– Извините, ваше высокоблагородие…
– Бонифаций, а может – это не твой обрез, а? Приглядись внимательней… Руками не трогай!..
– Это мой обрез.
– И ты из него стрелял неделю назад?
– Да.
– Бонифаций, ты в уме? Из него нельзя выстрелить, ты же слышал – это барахло.
– Марат, ты не последователен. Человек же отчетливо сказал – из стволов недавно вылетала картечь… Это видно по внутренней поверхности…
– Заткнись.
– Но ты же сам спрашиваешь… Дай мне обрез, я выстрелю. Просто никто кроме меня и Капитолины Карловны не может из него стрелять. Он так устроен. Заколдованный или что-то вроде того…
– Ты сам-то хоть понял, что сказал?
– Давай обрез. И я шмальну из него!
– Нельзя, он вещественное доказательство…
– Тогда о чем речь, Марат?!
– На всякий случай обо всем.
– Это глупо, Марат.
– Ну, допустим… Тогда просто подумай о том, что говоришь. Заметь – протокола я не веду, ничего не записываю… Все это случится у меня в кабинете. Вот и подумай – ЧТО ты там будешь говорить.
– То же самое, что сейчас.
– Это плохая шутка.
– А я не шучу, Марат.
– Да, ты не шутишь – ты себе свободное место на галерах подыскиваешь.
И тут – пришла жена…
И – началась душераздирающая сцена…
– Мама-а!!!
– Сюда нельзя.
– М-м-а-ам-м-а-а-ачк-а-а-а-а!!!
– Бонифаций. Уведи. Потом договорим. Никуда не уезжай из города. Ты понял?
– Да. И?
– „И“ – не знаю! Пока. Будь в городе. Похороны я организую. Понял?
– Иди ты, „понимальщик“…
– Дурак ты. Дурак и скотина. Для тебя же стараюсь, не для себя…
– Гран мерси…
– Чего?
– Агромадное спасибо, говорю.
Диалог был закончен. Тому, как я провел утро, как обнаружил труп, Марат не поверил. И, надо признать, у него на то были все резоны: из дома стадо каких-то козлов волочет полтыщи черепов, уроды причаливают, отчаливают, теща палит из обоих стволов…
И не просто „стволов“, а из непонятного обреза, принадлежащего зятю.
Еще оставляет предсмертную записку, адресованную тому же зятю.
А зять – ни при чем.
Спит. Просыпается. Кофей пьет. Сигареты курит.
И даже выстрела не слышит!
Я бы тоже не поверил.
Если бы не был тем самым зятем.
Той самой тещи.
Обладательницы того самого собрания пропавших черепушек.
Под моим руководством супруга скушала лошадиную дозу успокоительного и молча осела на кровать. В доме стало гораздо тише. И душераздирающая сцена, миновав вокальную фазу, приняла более смирную конфигурацию. Но легче от этого никому не стало.
Глава вторая
Заложники морской крепости
(Месяцем ранее)
1
…Второй день вою про себя „Лунную сонату“ Бетховена.
К чему бы это? Ведь Луны в нашем звездном небе нет. И от моего „пения“ она вряд ли там появится. Говорят, на Земле волки обожают выть при лунном свете. Наверное, в одной из прошлых жизней я был земным волком.
А в этой жизни меня зовут Бонифаций Македонский. Родился и вырос в Великом Новгороде, столице планеты Русь. Служу здесь директором тюрьмы, которую в честь разрушенной парижской каталажки назвали Бастилией.
Ни слуха, ни голоса у меня нет. У меня есть только лунное настроение.
Жена говорит, в юности я был похож на Алена Делона, а с возрастом начал превращаться в Бельмондо. Что она имеет в виду, хорошо это с ее точки зрения или как – неясно.
… Теща опять затеяла помирать. На сей раз почему-то в августе. Завтрак посвятила детальному обсуждению процедуры и регламента своих бесконечно приближающихся похорон. Жена привычно возмущалась: „Сколько можно, мама, нервы трепать!..“ Дочь Алиса в полусне прихлебывала кофей и ни на что не реагировала.
А мне погребальная тема понравилась. Внес свою лепту. Не оценили. Предложил, видите ли, не опошлять Великую Кончину Великой Женщины вульгарными похоронами, а изготовить из тещи симпатичную мумию. Установить уже неопасную Капитолину Карловну в ее же будуаре… Тему развить не удалось.
Теща обиделась. Мол, традиции предков, из земли пришли и в землю уйдем, наши древние кладбища – это святыня, а вы – поколение без идеалов, ренегаты, и вообще – куда катится планета, если сам директор Бастилии ТАКОЕ смеет заявлять?! И этот человек (то есть я) имеет наглость считать себя писателем- патриотом, да его (то есть опять меня) на пушечный выстрел к литературному творчеству и особо опасным преступникам подпускать нельзя!
И обиделась. И вышла. Громко хлопнув дверью.
А чего обижаться? Чего дверями бахать? Моя идея целиком и полностью гармонирует с ее любимым увлечением.
Поясняю. У тещи хобби. Она еще со студенческих времен натуральные черепа коллекционирует. Человечий черепок для нее – лучший гостинец. О данном факте в городе хорошо знают, и поскольку Капитолина Карловна – персона чрезвычайно почитаемая, стараются изо всех сил угодить.
За большие магарычи с бесхозных покойников в моргах головушки отвертывают, потом очищают, полируют, лаком покрывают… Целая технология. Морговский персонал буквально молится на Капитолину Карловну, кормилицу… Черепов в нашем доме набралось уже 483 штучки. Аншлаг в театре, кости блещут!
Очередное пополнение коллекции было вчера – элегантная суперголова какого-то бомжа, погибшего в
