Входи в нашу стаю. И ты будешь жить вечно. Решай.
– Да, – ответил я, глядя на слюни, уже полностью залившие подбородок Акеллы. – Ты прав. Теперь мое место – в твоей стае. А кстати, где мои бриллианты? Помнится, когда я уснул на мертвой панде, шкатулка была при мне.
Акелла кивнул. Залез в карман, вытащил шкатулку, отдал.
– У тебя подбородок испачкался, – сказал я.
– А. Спасибо, Бонифаций.
Акелла наконец-то достал платок и вытер слюни. Я протянул ему фляжку. Он что-то благодарно прорычал и вмиг осушил ее до дна.
– Сейчас общее построение семьи, – сказал он. – Будут все без исключения. Я представлю тебя.
– О'кей.
5
Двадцать шесть особей из семьи Акеллы выстроились посреди пещеры. Все в немецком камуфляже. У всех АКМС-2020. Самцы смотрели на меня не очень-то дружелюбно. Самки восхищенно.
Я стоял рядом с Акеллой перед строем.
Девки откровенно пялились на мою ширинку. Будь они прокляты, эти волчьи стимуляторы. Как я ни старался, мужское хозяйство бугрилось, дай дороги!
– Это новый член нашей дружной семьи! – торжественно объявил Акелла. (При слове «член» девицы глупо захихикали, но под суровым взглядом вожака быстро притихли.) – Его зовут Бонифаций. Он вместе с нами будет драться с предателем Арнольдом. Он поможет нам занять достойное место на Руси!
Впервые за все время у меня появилась возможность лицезреть поганую стаю в полном составе. Несмотря на красивую военную форму и современные автоматы, они все равно оставались зверьми.
Это было видно по их тусклым, но в то же время цепким и бегающим взглядам. Нелюди держались так, будто готовились прыгнуть: ноги напряжены и немного согнуты в коленях. Губы нервно подергиваются, то и дело обнажая зубы. Казалось, они вот-вот зарычат. Ноздри все время вздрагивают, инстинктивно выискивая враждебные запахи. Над стаей осязаемо висел дух ожесточения, злобы и ненависти ко всему чужому и незнакомому.
Неужели всего через пару дней и я буду таким же?
В дальнем углу пещеры валялась куча «кухонных отходов». Над горой костей жужжали мухи. Оборотни попросту съели трупы своих товарищей, выставив останки на всеобщее обозрение. Кто-то на левом фланге довольно громко рыгнул. Стоявшая напротив меня самка начала перебранку с соседом. Он укусил ее за ухо. Подбежал сержант. Хлестанув обоих по мордам, восстановил порядок. Возвращаясь на свое место в строю, сержант нервно чесался под мышкой: блохи.
– Новый брат Бонифаций перед нашим походом на Русь скажет несколько слов, – прорычал Акелла.
– Да, – ответил я. – Скажу. Мне есть, что вам сказать. Я отступил на пару шагов. Время опять превратилось в
липкий кисель. Свора нелюдей замерла, воздух вокруг превратился в клей. Во мне взорвалось пламя, ласкающее сердце, восторг наполнил душу. Настала ярость берсерка-Фехто-вальщика. Из меня выскочили 27 змей, у каждой в зубах серебряный шарик. И я впечатал пули в головы оборотней.
Все было кончено за десять секунд. Я стоял в пещере, наполненной запахом тухлых яиц. Двадцать семь желтых смерчей вертели карусель зеленых искр над пробитыми головами вервольфов.
Я зачарованно смотрел на тела поверженных врагов. Все во мне бешено колотилось. Из горла вырывался победный рык. Наконец искры погасли, мерзкий запах развеялся.
От выстрелов тело распалилось. Смотавшись в дальний конец пещеры, залез, как был, в одежде, под холодный водопад, остыл.
Печально поплелся на волю, чавкая водой в ботинках.
У выхода стоял ящик с коньяком. Я взломал крышку, взял пузатую бутылку, сорвал пробку и вышел из каменного мешка. Вдохнул свежесть леса полной грудью. С непривычки сощурился и ладонью прикрыл от яркого света глаза. Лучи полуденного солнца пробивались сквозь умытую дождем листву, легкий ветерок весело трепал зеленые листья кустарника и гладил высокую траву. Птахи беззаботно щебетали. Было хорошо и спокойно.
Я прислонился к высокой сосне. Глотнул вина, закурил.
«Теперь моя очередь, – решил я, готовя обрез к последнему выстрелу. – Придется помирать молодым и красивым. Увы, брат, Бонифаций, не получилось дожить человеком до старости…»
Сначала надо было испытать, может ли пуля, сделав разворот на 180 градусов, сохранить достаточную убойную силу. Я настроил обрез, скомандовав послать пулю чуть правее головы. Нажал на курок. Бах! Хруп!
Щепки сосновой коры ударили правую щеку. «Получилось», – подумал я, отряхивая лицо. Осмотрел отверстие в сосне. Попытался ножом выковырнуть пулю. Не удалось, глубоко вошла. Нормально. Технически вопрос решен. Качественно башку разнесет.
Психологически тоже все нормально. Не хочу быть зверем.
Опять встал спиной к сосне. Отворачиваться не собираюсь. Встречу смерь, не пряча глаз. Свежий ветерок дунул в лицо, словно прощаясь.
Обрез, слушай мою команду. Мощность выстрела максимальная. Цель – точка межу глаз Бонифация Македонского. В смысле меня. На счет три – выстрел.
Раз… Два…
Два?! Откуда два?
Какие, на хрен, два годика было Акелле, когда дедуля его логово зачищал? Акелла же сам сказал, что ему 750 лет. Дед никак не мог охотится на оборотней 748 лет назад! Он еще близко не родился!
Не гони лошадей, Бонифаций! Застрелиться всегда успеешь.
Акелла не врал. Зачем? Да я и сам знаю, что живут эти существа, как баобабы, по две-три тысячи лет. Надо разобраться. Что там советует инстинкт Фехтовальщика?
Надо вернуться в пещеру и внимательно просмотреть все бумаги Акеллы.
6
Я довольно скоро нашел здоровенный бронированный чемодан, предназначенный для хранения особо важных документов. Нужен код. Что там они говорили? Всю жизнь на цифры никудышная память была…
Но теперь, с новыми способностями, напрягаться не пришлось. Шифр моментально всплыл в голове: «4678975». Набрал. Замки открылись. Спасибо тебе за улучшение памяти, господин Акелла.
Итак, чемодан.
У-тю-тю… Да тут неделю рыться. Эх! Глаза боятся, руки делают. Приступим. Ноутбук. Попробуем. Естественно, запрашивает пароль. И что? Глупо, конечно, но попробуем ввести «чемоданные» цифры… Не то. Жалко, что я не хакер. Да и вообще – много чего жалко… Жалко у пчелки. Потому не будем отвлекаться.
Начнем тотальный шмон, как в родной Бастилии.
Это не то, это не то… Толстые пачки денег… Подумав, я бросил их на пол. Покуда ни к чему. Солидный кожаный мешочек, килограмма на три… В нем груда брюликов, размером с грецкий орех. Тоже на пол. Свои девать некуда. Кредитки… Банковские бумаги… Списки, адреса… Все на фиг. Так. Вот карта. Здоровенная. Штабная. Генеральская. Не типографской работа. Эксклюзив. Расстелим. Посмотрим.
Что же видим? Детальный план провалившейся операции. Хорошо атаку задумали, кстати. Просто не повезло. Бывает. Тэк-с… Интересный момент. На карте пещера обозначена как «Могила одноглазого Фехтовальщика». Любопытно. О ком это? Какого еще одноглазого Фехтовальщика тут похоронили? И отчего это событие увековечили в названии пещеры?
То, что убили Фехтовальщика оборотни, понятно. Вон, крепость «Одинокая» вообще никак не названа. Просто бухта и безымянная группа оборонительных сооружений. Она обведена красным. От руки корявая надпись: «Арнольд». И все. А задрипанная пещерка удостоилась официального названия на генеральской карте оборотней. Значит, имеет историю. Запала она чем-то тварям в память.
Следовательно, будем искать все, связанное с Фехтовальщиками… Оп! Нашел. «Сведения о
