– Герда! – крикнул Марат. – С вами пойдут Зыка, Поршень, Калоша и Румпель! Зыка за старшего.
– Хорошо, – сказала Герда, поднимая черную маску.
– А ты-то здесь откуда? – обалдел я, уставившись на жену Марата.
– Не хотела отпускать без присмотра Веронику и Алису, – сказала Герда, поигрывая новой моделью «вальтера». – Марат порой забывает вовремя предложить скучающим дамам шампанское.
– Ладно, идите уже, – нахмурился Марат. – Мы позже подлетим.
– Куда подлетим? – спросил я.
– Они сейчас на одном острове живут. У нас же типа военное положение. Шашлыки, дайвинг, танцы до утра, серфинг, яхты, накачанные молодые люди из охранного агентства Людвига… Короче, скука смертная. Вот девчата и решили поразвлечься, в спецназ поиграть. Долго спорили, кому в камере сидеть. Моя Герда уж очень рвалась за решетку. А у твоей дочери я полчаса отбирал автомат. Вот такая у меня работа. Вот такая у нас война.
– Не смешно! – улыбнулась Герда и взяла за руки Веронику и Алису.
В сопровождении четырех бойцов они двинулись по коридору. Внезапно Герда обернулась и крикнула:
– И великого князя с собой захватите! Мы с ним очень хотим познакомиться!
– Какого еще великого князя? – опешил я.
– Обыкновенного. Даниила. Из Рюриковичей. Единственного законного наследника престола.
– Так он на Руси? Давно? Откуда? Познакомишь меня с ним?
– Да, Бонифаций, он на Руси. Но ты и сам его прекрасно знаешь. Это Маэстро.
4
– В камеру их! – скомандовал спецназовцам Марат. – Затем марш караулить вход в подвал!
– Ты не смеешь, сопляк! – крикнул Отто Фишер из-за решетки.
– Смею. Нам предстоит серьезный разговор, так что поумерьте пыл.
– Никакого разговора не будет, – отрезал Арнольд.
– Марат, позволь, я объясню этим существам некоторые вещи? И дело пойдет на лад. И еще, – добавил я шепотом, – Арнольд может тебя загипнотизировать…
– Уже не может, – ответил Марат. – Капитолина Карловна мне на всю жизнь блок против гипноза установила.
– О'кей. Так мне заняться их воспитанием?
– Давай.
– Значит так, существа, – сказал я. – Мы с Маратом не любим, когда нас перебивают или отказываются честно и подробно отвечать на вопросы. Марат, вообще говоря, добрый, мягкотелый. А вот я злой и твердый.
Поэтому всю воспитательную работу в камере возлагаю на себя. Тем более что опыт есть. Если кто забыл, я директор самой страшной в мире тюрьмы, Бастилии. Кто будет не по делу тявкать или выпендриваться, получит в подарок поломанную или оторванную лапу. Все ясно?
– Ха! – не по делу тявкнул Вильгельм.
Я мысленно навинтил на стволы обреза глушитель, настроил заряд на среднюю мощность, прицелился Вильгельму в локоть и выстрелил. Он взвизгнул, повалился на пол, глядя на руку. И завыл от боли. Сокамерники глядели на Вильгельма с непониманием.
– Он мне чем-то локоть раздробил… – прохрипел Вильгельм и начал довольно громко выть.
– Правильно, – тихо сказал я. – Локоть. А если ты немедленно не заткнешься, я оторву тебе руку.
– Сука! – крикнул тупоголовый Вильгельм.
Я сделал заряд помощнее и саданул в ту же точку.
Рука оторвалась. Кровь побрызгала и скоро перестала. А на другой лапе, на наручниках, повисла оторванная часть – запястье с предплечьем. Все смотрели на меня с ужасом. Включая Марата.
– Как ты это делаешь? – тихо спросил Шериф.
– Маэстро вживил в меня дедов обрез. Могу стрелять, не поднимая рук. Из любого положения. Серебряными пулями.
На Марата было больно смотреть. В его глазах появилась не просто чернющая зависть. В них явственно читались отчаяние и мука. После минутной паузы Марат с робкой надеждой спросил:
– А мне «вальтер» вживить Маэстро сможет? А?
– Увы, дружок, скорее всего, нет. Это ж специальный заколдованный обрез моего деда.
– Но я все-таки спрошу…
– Спроси, спроси… А пока слушай. Они алгасты…
– Это я знаю…
– Они ищут какой-то эликсир и книгу. А Фишер у них папа.
– Понял. Я знаю. Дело, считай, раскрыто.
– Итак, господа нелюди-алгасты! – бодрым голосом продолжил я. – Вы верно поняли, что в данном фокусе я использую смертельное для вас серебро. Поэтому искренне верю в наше продуктивное сотрудничество. Старшим по камере назначаю алгаста Арнольда. Ликвидацию любых ненужных шумов и пререканий я поручаю ему лично. Ты понял, Арнольд?
– Да, – сказал псевдокнязь после непродолжительной паузы.
– Тогда почему раненый нелюдь до сих пор шумит? Арнольд подошел к Вильгельму и одним движением
свернул тому шею.
– Прекрасно, – сказал я, сдерживая тошноту. – Когда он оправится от этой легкой травмы?
– Через полчаса, – ненавидяще глядя на меня, сказал Арнольд.
– Хорошо. Продолжай, Марат.
– Начну с краткой сводки свежих новостей. Итак. Дворец полностью контролируется морской пехотой. Все морпе-хи временно подчиняются мне лично…
– Это ложь! – взревел Отто.
Я тут же раздробил ему колено. Фишер с криком повалился на пол. Я вопросительно взглянул на Арнольда, тот выразительно развернулся к Отто. Генерал мигом врубился и, сжав зубы, умолк. Все заключенные смирно сидели на кроватях и молчали. На полу лежал Вильгельм со свернутой шеей. Он пока тоже молчал.
– Ты и в Бастилии подобным образом теперь начнешь поддерживаешь порядок? – тревожно спросил Марат.
– В Бастилии в этом нет нужды. У меня в пансионате сидят добропорядочные убийцы и грабители. Людоедов я не пускаю. Ты, Марат, продолжай, продолжай, не отвлекайся…
– Итак, дворец находится полностью в моих руках. Осознавший свои ошибки бывший начальник штаба гвардии, а ныне ее новый командир Иосиф Кацман отвел войска в казармы. Всем солдатам и сержантам он дал неделю отпуска и выписал щедрые премиальные.
Флот, авиация и пограничные войска несут службу в обычном порядке.
Далее. Через полчаса будет готова запись телепрограммы с участием Арнольда и Отто Фишера. В этой программе они подробно расскажут народу о своих злодеяниях. Материала для монтажа полно, в том числе будет использована и вчерашняя запись. Их слова авторитетно подтвердит в своем новом интервью покойный Главный прокурор. Современные компьютерные технологии, как вы знаете, просто великолепны, так что за качество подделки я ручаюсь. Передача будет занимать около сорока минут. Транслироваться будет каждые три часа всеми телеканалами без исключения.
– Нужно, чтобы съемочная группа срочно вылетела в морскую крепость, – сказал я, – там останки великого князя Арнольда в детской кроватке, его мамы Елизаветы и служанки Дездемоны. Там же предсмертное собственноручное письмо Елизаветы… Классный сюжет. Слушай, Марат, а тут нет пива?
– Вон в том металлическом шкафу, что в углу стоит… Специально для тебя захватил. Насчет сюжета согласен. Когда закончим с этими заговорщиками, ты детально проинструктируешь прессу.
Далее. Чтобы не утомлять публику вопросами и пытками, расскажу, что и как нам удалось узнать.
– Давай сначала про Маэстро, – попросил я. – Он что, сам признался?
– Нет. Не сам. Просто у меня были насчет личности Маэстро некоторые вопросы. И я начал его
