обрушивается мягкая тяжесть. Не очень большая, не раздавливающая, но и не маленькая, порядка 2—3 пудов. Тонкие черные мохнатые руки обхватывают человека крест-накрест через плечи, нижняя пара таких же (или почти таких же) конечностей обхватывает поперек живота. Происходит это всегда как минимум в нескольких километрах от ближайшего жилья, и встает дилемма: или самому избавляться от «наездника», или идти «в жилуху», к людям.
Для того, кто слыхал о «лесном наезднике», тут вопрос не стоит: надо как можно быстрее идти к деревне. Освобождаться от «наездника», пытаясь ударить его об ствол или ранить его слепым ударом ножа назад – бессмысленно. При любой попытке причинить вред «наезднику» конечности стискиваются с такой силой, что пресекается и очень не сразу восстанавливается дыхание.
С «наездником» надо идти к людям, стараться не делать резких движений и ничем не вызывать гнева или страха «наездника». «Наездник» исчезает сам, когда путник подходит уже к самым освещенным окнам или если кто-то стоит на улице или выходит из дома. При появлении людей «наездник» мгновенно отпускает захваченного человека и отпрыгивает в сторону. Интересно, что при этом он никогда не отталкивается от того, кто его нес, заставляя терять равновесие, или отбрасывая человека. «Лесной наездник» ведет себя весьма корректно, спрыгивая за спиной человека и мгновенно сигая в заросли папоротника, кустарника или высокотравья: «только зашелестело, а его уже и вовсе нет…».
Точно так же он отпрыгивает, когда до дома или до входа в ограду остается буквально несколько шагов. Некоторые считают, что для благополучного избавления необходимо произнести: «Изыди, Христа ради», но они же описывают, как удирает «наездник» при появлении новых людей и до того, как была произнесена формула, – стало быть, и совершенно независимо от нее.
А может ли «наездник» заставить человека идти вовсе не к дому? Тут мнения расходятся, и нельзя исключить, что попросту те, кого заставили уходить от жилья, уже не могут рассказать о своих приключениях.
Как правило, «наезднику» попадаются родившиеся и выросшие здесь и знающие, как себя вести. Но есть история про железнодорожника, который в Сибири жил недавно, про «наездника» ничего не знал, и его нашли со свернутой шеей в одно осеннее утро совсем недалеко от трассы. Никакая шайка в это время здесь не орудовала, да и сам способ убийства как будто указывал на «лесного наездника».
Могут ли женщины попадаться «лесному наезднику»? Конечно, могут, и информаторы рассказывают об истории давней, произошедшей еще на рубеже XIX и XX веков, но как будто достоверной, – когда вышедшая до ветру женщина подверглась нападению, и «наездник» не подпускал ее к дому, пока она не сделала нескольких кругов вокруг усадьбы с ним на спине. Эта история, кстати, служит подтверждением того, что «наездник» при желании может контролировать поведение человека и не подпускать его к спасению.
По всем описаниям хорошо видно, что «наездник» – существо вполне материальное. Никакими мистическими свойствами он не наделяется, никаких волшебных действий для избавления от него совершать не надо. По рассказам, это весьма необычное, но принадлежащее этому миру существо.
Осмелюсь высказать предположение, что «лесным наездником» вполне может оказаться молодь «человека лесов» – реликтового гоминида. Детеныши всех крупных человекообразных обезьян – существа исключительно игривые и энергичные, вполне способные к развлечениям типа катаний на зазевавшихся людях. Разумеется, это предположение совершенно недоказуемое, пока в руки ученых не попал хотя бы один экземпляр «лесного наездника» – желательно живого. Но предположение это совершенно реально, детеныши крупного гоминида должны были бы вести себя примерно так.
Косвенным подтверждением гипотезы служит и время, когда прекратились все истории про «лесного наездника», – 1960-е годы. Это рубеж освоения лесных массивов Томской, Омской и Тюменской областей, активнейших поисков западно-сибирской нефти, построения целых городов и поселков в сердце практически нетронутой тайги. Встречи со взрослыми «людьми лесов» на юге Сибири прекратились именно в это время.
Комментарий
Едва начав читать рассказ «Лесной наездник», я моментально вспомнил очень любопытную аналогию – по-моему, единственную. Ну конечно же, Синдбад-мореход и страшный старик…
Точнее говоря, пятое путешествие Синдбада, описанное в ночах 557—558. После того, как гигантская птица Рухх забросала камнями корабль, в живых остался один Синдбад, вынесенный волнами на неизвестный остров. Синдбад, в общем, особенно не переживал – согласно «Тысяче и одной ночи», он столь часто попадал в кораблекрушения, что это уже напоминало фразу из бессмертного анекдота: «Тенденция, однако!». Есть сильные подозрения, что к крушениям Синдбад давно уже относился с философским стоицизмом.
Вот и на сей раз, очень быстро успокоившись, Синдбад двинулся осматривать остров – надо уточнить, богатый ручьями и фруктовыми деревьями. Единственной живой душой здесь оказался «красивый старик в плаще из древесных листьев», знаками попросивший нашего странника взять его на плечи и перенести в другое место. По доброте душевной Синдбад согласился, о чем очень быстро пожалел. Прочно усевшись у него на шее, «наездник» категорически отказался слезать…
«И посмотрел я на его ноги (рассказ ведется от лица самого Синдбада. –
Одним словом, бедолага Синдбад угодил в форменное рабство. Долгие дни старик гонял «лошадку» к деревьям с лучшими плодами, лупил ногами при малейшем непослушании, а также, пардон за натуралистические подробности, мочился и испражнялся, опять-таки не покидая шеи пленника. Этакая насквозь реалистическая деталь, не вписывающаяся в каноны волшебной сказки…
Стоит отметить, что человеческую речь старик прекрасно понимал, но сам изъяснялся исключительно жестами – то ли не умел говорить, то ли не хотел.
Спасла Синдбада пришедшая от безнадежности на ум коварная идея. Поскольку на острове был и виноград, наш путешественник завел в пустой тыкве вино (поставил этакую арабскую бражку). Когда оно было готово, стал его попивать, а потом – плясать и веселиться. Видя, что после употребления оной жидкости «лошадка» чувствует себя прекрасно, старик, как и рассчитывал Синдбад, тоже решил попробовать. Однако перебрал и уснул мертвецким сном, после чего Синдбад легко стряхнул «наездника» на землю и прикончил первым подвернувшимся камнем (за что нашего морехода вряд ли стоит упрекать).
Потом проплывавший корабль подобрал Синдбада. «И я рассказал, что со мной случилось, и они удивились этому до крайней степени и сказали: „Тот человек, который сидел у тебя на плечах, называется шейхом моря, и никто из тех, кто попадал под его ноги, не спасся, кроме тебя“».
