– Чего же хочу я?
– Я могу сделать тебя молодым и выпрямить твою спину…
Шут почувствовал холодок, пробежавший вдоль позвоночника.
– Я не верю в это.
– Тогда поцелуй меня.
Он отшатнулся. Предложение выглядело чудовищным и, вместе с тем, в нем чувствовалась какая-то несокрушимая властность порока.
Горбун склонился к голове Регины, стараясь не смотреть на пенящуюся слизь. Он прикоснулся своими губами к ее губам, словно к куску холодного мокрого дерева, выловленному в зимнем океане. Ее губы раскрылись, и комок чего-то ледяного и податливого, как воздух, скользнул в его глотку и провалился глубже, замораживая внутренности.
В то же мгновение он ощутил в себе перемену. Его тело как будто действительно стало чуть выше, морщинистая кожа – чуть глаже, а сердце забилось чуть ровнее. И он знал, что все это противоестественно, но не было сил и желания противиться новому оледенению…
– Скажи, что мне теперь делать, – попросил он, как благодарный слуга, еле шевеля заиндевевшими губами.
– Отдай меня Левиуру. Убей святого отца. Или умри тихо.
Шут заплакал. Он был согласен умереть, если так хотелось Регине, но как до того расстаться с нею? Это было просто невыносимо…
– Ты уже понял, как сильно я могу изменить тебя, – вливалась в его уши земмурская отрава. – Но еще многое должно быть изменено. Трон Белфура должен принадлежать наследнику герцога. Повтори: Я ХОЧУ СЛУЖИТЬ ИСТИННОМУ ВЛАСТЕЛИНУ.
– Я ХОЧУ СЛУЖИТЬ… ИСТИННОМУ ВЛАСТЕЛИНУ.
– Он приближается с юга. Его время близко. Не мешай Левиуру, старик, или займи его место.
Шута била дрожь. Вспышки ясности в мозгу чередовались с долгими периодами затемнения. Что-то заскрипело на крыше, но он не обратил внимания на посторонний звук.
– Я ненавижу твоих хозяев! – с усилием произнес он.
– Глупец! Стаю ведет сын герцога, чтобы взять то, что принадлежит ему по закону. Высшему и человеческому.
– Ты получила меня всего с потрохами, но не сможешь обмануть!..
Тем не менее, подозрение, подкрепленное намеками шуремита на внебрачного сына герцога, уже прочно поселилось в сознании Дилгуса. Со временем оно становилось все более сильным. Он понял, что снова жаждет увидеть Лейну Солнак после семнадцатилетнего перерыва. Поэтому он включил и ее в свой список любви и ненависти.
Потребность страдать и желание причинять страдание были очень сильными… Горбун схватил голову, не ощутив под ее кожей твердости черепа. Он мог деформировать ее, превратив в сплющенный кокон, но ему хотелось большего. Его бесила недосказанность, бесило и то, что он так и не понял, в чем заключалась ценность артефакта. У него сложилось впечатление, что он напрасно рисковал жизнью в северной башне.
Оракул глумился над ним, не открывая будущего и не позволяя увидеть хитросплетение интриги. Кроме всего прочего, оборотни и Левиур владели каким-то новым способом связи. Шут собирался получить ответы на множество своих вопросов, чего бы это ни стоило…
Он смотрел на беззвучно смеющуюся голову. Пена и слизь извергались из черной пещеры рта. Он взял тонкую длинную спицу и нагрел ее в пламени свечи. Потом воткнул спицу в правое ухо Регины.
Инструмент пытки с шипением погрузился в плоть и проник очень глубоко, пока не наткнулся на что-то твердое. Если внутри головы и был череп, то его размеры не превышали размеры куриного яйца. Но Дилгус не думал, что у этой головы имеется череп…
Несмотря на экзекуцию, голова продолжала смеяться. Он оставил спицу в ухе и нажал большими пальцами на открытые глаза. Глазные яблоки оказались скользкими, как мокрые стеклянные шарики, и он утопил их в голове, насколько смог, но понял, что не сумеет причинить Оракулу боль. Колдовская игрушка сделала его своим слугой, но и только. Дилгус брезгливо отдернул руки, едва не опрокинув сосуд.
– Жалкая тварь! – прошептала голова. – Ты хочешь получить силу и знание, ничем не заплатив за них… Я стою гораздо дороже твоей жизни и почти так же дорого, как твой хозяин.
– Я убью его! – сказал шут самому себе. Он действительно думал, что таким поступком облагодетельствует себя и королевство.
– Только в том случае, если я прикажу тебе сделать это…
Вдруг что-то ударилось о деревянную крышу. Послышался шелест крыльев и удаляющийся крик. Дилгус вздрогнул. Что это было? Случайная птица или Лебедь, принц ночи?..
Еще одно темное кольцо паутины обвило его сознание и исказило мир. Он понял, что зашел слишком далеко. Горбун заставил себя снова прикоснуться к голове, освободил ее от спицы и утопил в жидкости, не в силах больше выносить прямого немигающего взгляда. Его ладонь прилипла к черным змейкам волос, обильно смоченных слизью. Он с отвращением оторвал ее и торопливо спрятал сосуд в ящик.
Необъяснимая тяжесть не оставила его даже тогда, когда он закрыл крышку и придавил ее большим плоским камнем с универсальной эпитафией. Считалось, что камень умиротворяет дух покоящегося под ним мертвеца. Но сосуд, сделанный в Дарм-Пассарге, был мало похож на обычную могилу…
После этого Дилгус погрузился в глубокий двенадцатичасовой сон. У него не оставалось сил даже на то, чтобы видеть кошмары.
Глава двадцать вторая
Колода святого отца
Преподобный Тексор, провинциал Ордена Святого Шуремии, знал, что его дни сочтены. Их сочла болезнь, которую он подхватил в странствии, предпринятом во славу Спасителя и Святого Имени. Лучшие знахари Тегинского аббатства пытались изгнать из него хворь, но неведомая сила неотвратимо пожирала его тело. В конце концов, Тексор смирился с этим, расценив близкую смерть как погоняющий кнут Создателя.
Так уж случилось, что ему, вошедшему в Круг Белых Магов через Южные Врата, пришлось действовать на неспокойном юге. Он прекрасно знал Мормору, Круах-Ан-Сиур, Алькобу и Белфур. Постоянное соперничество Ордена с Серой Стаей за влияние в западных королевствах позволило шуремиту постичь все тонкости интриг, шпионского ремесла и тайной войны. Изредка стороны одерживали небольшие победы, но в целом игра была бесконечной и равной.
Сильный удар по престижу Ордена нанес загадочный человек, убивший генерала Алфиоса и похитивший из Тегинской цитадели Звезду Ада. Однако каким-то непонятным образом это имело печальные последствия и для Земмура. Часть территории оборотней была уничтожена, королева Валидии Ясельда бесследно исчезла, и Стае не скоро удалось восстановить свое влияние в Элизенваре.
Долгие годы Тексор собирал и изучал донесения своих агентов. Когда он думал о потрясениях, постигших Мормору, и о разрушении островов Шенда, когда получал сообщения о новом оружии, о людях, живущих неправдоподобно долго, летающем корабле и «железной комете», ему начинало казаться, что в известном ему мире действует еще одна, закулисная сила, враждебная обеим соперничающим сторонам. Некоторые признаки указывали на Лес Ведьм, другим источником этой силы мог быть остров Лигом, третьим – южная пустыня, считавшаяся гиблым и непроходимым местом. Однако Болотный Кот вернулся оттуда, и Тексор лично видел его на поле боя под Вормаргом.
Потом ему пришлось заняться странными событиями, происходившими в Белфуре. Вторжение оборотней и измена Левиура перекроили всю политику и заставили Тексора искать способы вывести герцога из игры – вплоть до его физического устранения. Шут казался неплохой кандидатурой хотя бы потому, что почти никто не воспринимал его всерьез. Однако Преподобный вынужден был признать, что и сам недооценил горбуна.
Провинциал избрал местом своего пребывания маленькую рыбацкую деревню, расположенную неподалеку от замка Левиур. Отсюда он мог руководить своими солдатами и отчасти – контролировать действия Дилгуса.
Купив целиком дом старой вдовы, Преподобный расположился в нем с удобствами, достойными не
