догадался вставить батарейку. Хотя может это явление временное? Но прошло несколько часов, и стало ясно: свет отключили бесповоротно и до конца света. Но Пётр мечтал лишь об одном: что бы завтра ретивые строители не начали сносить здание.
– Два дня я продержусь! – убеждал он себя вслух. – А уж последние сутки без труда покараулю своё богатство! Жаль, фэнтези читать не смогу. Но…. я ведь помню лучшие перлы дословно! Как там: «она подбрасывала в руках кусок первородного пламени, и трепещущие вампиры белели от страха».
Новых взрыв смеха перекрыл несущийся из дымоходов хохот Шилимбо.
Одиннадцатый день прошёл в странных галлюцинациях. Хорошо хоть ходить далеко не надо было в туалет. Но чувство реальности стало пропадать из мироощущения Губанова.
Последние сутки начались, чуть ли не трагически. Произошло страшное: Пётр плакал и жалел о том, что он родился на этот свет. Вернее: в этот густой и жуткий мрак. Несколько раз он подходил к своей баррикаде с неодолимым желанием вырваться на волю и прекратить этот кошмар. И каждый раз его останавливало лишь одно: ярость на смех Хохочущего Шилимбо. Каждый последний час – казался сутками. Каждая последняя из минут – тянулись вечностью.
Но вдруг звон прекратился. Именно по этому Пётр догадался об окончании всего процесса – сто миллионов евро находилось у него под ногами.
Прилипшие остатки рукавиц, отдирал от рук минут пятнадцать. Изредка попивая водичку, да смеясь всё с большим облегчением. Затем в полной темноте, с большим трудом достал таки невероятно высоко подвешенный рюкзак с НЗ. Зажжённая свеча – показалась Солнцем. Не так уж ярко светящий фонарь – чуть вообще не лишил зрения. А извлечённая с радостным визгом фляга со спиртом – стоила в тот момент гораздо больше, чем груды металла, в отсыревшем подвале.
Первым делом Губанов развёл спирт и выпил добрых полкружки. Затем разделся до гола и вымылся ледяной водой под краном. Щедро поливая сверкающие груды монет смываемой с тела грязью. Ещё полкружки спирта вернули тело к нормальному кровообращению. Одевшись в сухое и чистое бельё, Пётр набросился на тушёнку с сухарями. А уже через три часа распевал песни самого различного толка. А потом заснул, даже забыв о крысах.
Проснулся от какого-то назойливого скрежета. Посветил на часы: до конца оговоренного срока, около сорока минут. И побрёл на поиск источника подозрительных звуков. Оказалось, они исходят от массивной и железной двери. Кто-то ковырялся ключом в замочной скважине! Надо же! А ведь утверждали, что ключ потерян! Пётр прильнул к щёлке у косяка и прислушался. Оказалось что старый сторож, работавший здесь когда-то прежде, проходя мимо, услышал за дверью странный звон и решил проверить, что там в подвале творится. Видимо по старой привычке пенсионеру не спалось по ночам и тянуло на свои прежние места боевой молодости. Вот он и решил доискаться причины таинственного звона. Но так как центральная дверь не поддавалась из-за внушительной баррикады, то старик вспомнил о гигантском ключе, который завалялся у него дома. И решил проверить таки подвал через другую дверь. И сейчас он с каким-то своим престарелым собутыльником лил смазочное масло в скважину и время от времени пробовал провернуть ключ.
«Пробуйте олухи старые, пробуйте! – радовался Пётр, давясь от смеха. – А вот брёвна вы никаким тараном не вышибите! А мне – пять минут осталось до полного счастья!!!» Какого же было его удивление, когда после щелчка замка, дверь дёрнулась и со страшным скрипом открылась …наружу!!! И лучи яркого солнечного утра осветили мрачный подвал с горами монет по одному евро. Пётр Губанов превратился в статую. Он не мог ни кричать, ни дышать, ни, как обычно, смеяться. Стариков тоже вначале чуть кондрашка не схватила, но потом до них донёсся идущий от Петра запах перегара, и самый деловой из них презрительно сморщился:
– Да ты парень бомж?! Тоже нашел, где прятаться. Мать родная, а нагажено как почти в каждом углу! Смотри друга, как бомжи живут, а ведь вон там туалет есть….
– Так ведь свет-то отключили, вот он в темноте там и бродил….
Случилось самое страшное: старики не видели ни одной монеты…. Вот почему Шилимбо стал смеяться ещё громче! Так всё устроил, что и победить невозможно было. Никогда! Никому!
– А вы хохот слышите? – странный вопрос из уст окаменевшего Петра, похоже, испугал таки стариков не на шутку. Они ругнулись, разворачиваясь, и поспешили от греха подальше. Ведь никто не захочет связываться с умалишёнными. Губанов лишь скорбно улыбнулся …и сам зашагал за стариками следом. Лишь пройдя два квартала оглянулся, да так и замер с вывернутой шеей: вся гора денег …перемещалась за ним следом. Все сто миллионов! И чистые, и загаженные, и мокрые от непонятной жидкости…. Уже догадываясь, что всё это значит, Пётр нагнулся, взял полную горсть монет и швырнул их под ноги прохожим. Ноль внимания! Хоть монеты и отскакивали от каменных стен и тротуаров, весело звенели, но…! Никто в целом мире их не видел! И не слышал! Кроме одной единственной живой души – Петра Губанова.
ПРОШЛА НЕДЕЛЯ…
Разгорячённый мужчина вихрем ворвался в сонную атмосферу пивного бара. Ему навстречу удивленно повернули головы ещё человек шесть такого же возраста. В глазах у всех читалась тоска, скука и ожидание. А оттого, что они услышали, их лица стали светлеть и расплываться в улыбках.
– Ребята! Петька нашёлся! И всё также хохмит и веселится! Мало того: он вчера в казино неимоверную сумму выиграл на автомате! И приглашает нас всех к нему на работу! Говорит: дело есть на сто миллионов! Айда за мной: нас лимузин ждёт!
