Раз в жизни

Юрий Иванович Раз в жизни (Новогодняя сказка)

Виталий Пролёткин был закоренелым лентяем. Но самым странным парадоксом в его лености было отлынивание от любых дел и работ, которые его не интересовали. Если же что-то его интересовало! О-о! Тогда он весь преображался: кипел энергией неуёмной, выдавал идеи распрекраснейшие, делал всё наибыстрейше и с отменным качеством. Но лишь только интерес угасал, Виталий моментально превращался в медведя-ленивца и его организм замирал, даже мысли отсутствовали. Лишь изредка мозг усиливал свою деятельность. Да и то только для того, что бы умудриться избежать новой работы и придумать отговорки поубедительнее.

Как-то, в порыве вдохновения, Пролёткин попытался проанализировать своё поведение, так сказать дойти до первоисточников, сформировавших его характер. И докопался до истины.

Его первые, чёткие детские воспоминания были связаны с мытьём полов. Вернее с двумя вариантами этого обыденного (но не для ребёнка) занятия. Первый: это когда мама или бабушка (а чаще общими усилиями) закрывали входную дверь на ключ, ставили ведро у порога, кидали в него тряпку и грозно командовали: «Пока не помоешь полы, гулять не пойдёшь!» А гулять маленький Виталик ох как любил! Ведь это жутко интересно! И поэтому со слезами на глазах возил мокрой тряпкой по шершавым доскам, ругаясь про себя непонятными словами, подслушанными у взрослых. И вариант второй: мытьё полов у соседей, живших этажом выше. Там была иная схема. Тётя-соседка показывала Виталику из окна пряник – огромный, с завитками, невероятно вкусный и спрашивала: «Хочешь?» Видя в ответ блестящие глаза и утвердительное кивание головой, добавляла: «Но ты мне поможешь убраться в доме?»

И пацан уже мчался по лестнице, хватал тряпку, мыл полы и со счастливой улыбкой ждал торжественного момента вручения вожделённого объекта кулинарного искусства.

Это уже потом, став взрослым, Пролёткин узнал, что муж соседки работал на выпечке этих самых пряников и таскал их домой в не мерянных количествах.

Но факт остаётся фактом: именно в детстве у него выработался рефлекс работать только из корыстных соображений. И не каких-либо маленьких, сиюминутных. Нет! Только больших, неадекватных, самых ощутимых и приятно-желанных. Корысть – двигатель прогресса!

Став взрослым и устроившись на работу, Виталий быстро понял; при социализме хорошо трудиться нет смысла. Уравниловка безжалостно резала зарплату. Ну разве ещё, из-за премий, будешь лизать зад парторгам и начальству. А этого он не переваривал. Поэтому нашёл золотую середину: и не работал, и на сносное существование хватало. Курсируя по поликлиникам, заигрывая с медсёстрами и регулярно получая по больничным. Ещё бы чуть-чуть и выбил для себя мнимую инвалидность. Правда и это ему было делать лень. И часто, особенно по ночам, в его ум приходила одна идея-мечта: как бы ничего не делать вообще, а деньги получать всё равно. Увы! Даже когда на него снисходило наивысшее вдохновение, не получалось придумать нечто путное для осуществления этой мечты.

Шло время. «Единая и нерушимая» лопнула как мыльный пузырь. Больничные листы перестали приносить пользу, фабрики и заводы закрылись, кушать стало нечего. И делать тоже.

Оставалось одно (по крайней мере, так сложилось у нашего героя): ехать работать на капиталистов. И Виталий Пролёткин выехал с родины с тур группой, и возвращаться, заведомо, не собирался.

А на новом месте, трудоустроившись, Пролёткин с удивлением обнаружил, что чем больше стараешься, тем больше зарабатываешь! И зарабатываешь очень неплохо! За день можно было пополнить свой бюджет на 30–40 евро. Что было адекватно целому месяцу ходьбы по поликлиникам на родине.

И Виталий «закипел», став жить бурно, интенсивно и деятельно. Это очень удивляло тех, кто знал его раньше; привлекало внимание работодателей; притягивало новых друзей. На своей работе он вытворял просто чудеса умения, проворства, усердия и сообразительности. Даже придумал некое новое приспособление, ускоряющее процесс и качество одного из видов работ. Шефу это пришлось по душе. Он тут же заставил Пролёткина запатентовать свою новинку. Как говорится, для успокоения совести. А вдруг кому и пригодится?! И стал недвусмысленно намекать на весьма существенное повышение.

Пролёткина это радовало и воодушевляло. Он стал выкладываться ещё больше. Правда, его организм выдерживал с трудом. Хоть и окрепшее, за время работы на чужбине, тело по вечерам разламывалось от боли и усталости. Мышцы, порой, сводило судорогой от непомерных нагрузок, заставляя просыпаться среди ночи и спасаться само массажем. В эти минуты Виталий проклинал всё на свете. Особенно работу. И с особой остротой вспоминал о своей мечте: средства получать, но не вкалывать. Ему думалось: «И не надо много денег! Хотя бы чуть-чуть… Нет! Хотя бы столько же, сколько получаю сейчас! Вот бы я тогда зажил! Вольготно, спокойно. Без этой напряги и метаний, суетной беготни. Красота!»

И хоть мечты не уходили, утро приходило всё равно. Отдохнувший Виталий схватывался с кровати и с головой окунался в уже привычный водоворот трудового дня. Разве, что был выходной. Или праздник. Их он ждал всегда с нетерпением. Можно было отдохнуть, расслабиться; осушить с друзьями по пару стаканчиков.

И вот наступил Новый год. Вернее, только собирался наступить. Был последний день Старого, в который шеф устроил всем выходной. Отоспавшись с утра, пройдясь в обед по магазинам, Пролёткин накрыл стол и стал тщательно одеваться к праздничному ужину. Он ждал в гости нескольких друзей. И, что самое главное, с ними должна была прийти некая красотка, увидев которую однажды, Виталий на день лишился дара речи. Впоследствии оказалось, что это сестра его товарища по работе. Приложив определённые усилия, Пролёткин уговорил этого товарища отметить вместе встречу Нового года. Естественно, при наличии его сестры, так запавшей в душу Виталия. В общем, предстоящая ночь обещала быть весёлой, желанной и радостной. А возможно, даже сказочной. И Пролёткин на это надеялся.

Поэтому не сильно-то и удивился, когда, выйдя из своей спальни в новом, элегантном костюме, увидел за столом салона крепко сбитого седобородого дедугана в костюме Деда Мороза. Гость радостно заулыбался и зычным басом прогудел:

– С наступающим!

– Взаимно! – Виталий с удивлением взглянул на закрытую изнутри входную дверь. – Но я, вроде, никого не заказывал…

– Хо-хо-хо! – засмеялся дедуган. – Меня никто не заказывает! Меня просто все ждут!

– Значит вы настоящий?

– Естественно настоящий! – даже обиделся гость и похлопал по рядом стоящему стулу. – Садись! Отметим это дело…. И поговорим… немного…

Затем, совершенно не смущаясь, открыл бутылку «Смирнова», налил водку в два стакана и вилкой поддел из вазочки маринованный огурчик, привезённый недавно земляками с далёкой родины. После чего продолжил:

– Чего рот открыл? Никогда меня не видел? Да уж! Не к каждому я прихожу. Но иногда люблю подурачиться! – он зычно рассмеялся и поднял свой стакан. – Навещаю одного, двух в новогоднюю ночь. Ну! За наступающий!

– За него! – согласился Пролёткин, соприкасаясь стаканами в тосте и выпивая водку. Глядя, как старик тоже выпил и стал с аппетитом хрустеть огурчиком, ехидно спросил: – Дед Мороз тоже любитель выпить?

– А как же!? Хе-хе! Ничто человеческое мне не чуждо!

– Понятно! – Виталий внимательно осматривался по сторонам, пытаясь понять: кто и как его разыгрывает. Бросил взгляд на часы: приглашённые должны были явиться с минуты на минуту.

– Опаздывают они, минут на двадцать, – будто прочитал гость его мысли. – В пробку попали за два квартала отсюда.

– Ну конечно! – согласился Пролёткин. – Вы же всё знаете!

– Зря улыбаешься… – упрекнул его старикан. – Я действительно всё знаю. И мне захотелось выполнить одно твоё желание.

– Любое!?

– Нет, конечно! Не любое. А самое заветное, сокровенное и давно желанное.

– Знаю, знаю я эти анекдоты! – засмеялся Виталий. – Про хитрого старика и доверчивого юношу.

– Опошляешь мой приход своим недоверием…