И инеем степь покрылась,
Хано ограбил купеческий караван шаха.
Когда побелел горный снег
И инеем степь покрылась,
Хано снова начал свои удалые дела.
Мир Сейдо пошел к шаху
И стал ему жаловаться:
«Все мое войско уничтожено,
В горах против меня восстали львы и тигры».
Шах ответил: «О Мир Сейдо! [Не знаю], так это или не так,
[Но] Хан — [мне] верный слуга,
Он никогда не изменял мне и потомству моего отца».
[Мир Сейдо ответил: ] «О да, Хано [именно] таков!
Хано действительно вскормлен тобой,
[Но] теперь он стал врагом твоей веры».
[Шах сказал: ] «О сын мой. Мир Сейдо! Мой гонец прибыл уже давно,
И мне известно, что Хано построил дом величиною с улей».
[Мир Сейдо ответил: ] «О шах! Конечно, твой гонец прибыл уже давно,
Но не будь глухим, слепым и безрассудным, —
Мы своими глазами видели, что на стене Дымдыма были запряжены двенадцать пар быков.
О да, Хано [именно] таков!
Хано действительно вскормлен тобой,
[Но] теперь он стал врагом твоей веры».
[Хано сказал: ] «Беда пришла на землю Курдистана!
Соберите золото, чтобы оно служило расплатой,
Нам должны построить два водохранилища.
Привезите нам строителей со [всех концов] страны, из [всех] городов,
За труд платите золотом.
[Пусть] нам построят водопровод из двенадцати колодцев».
[Шах приказал: ] «Пошлите весть халифу
И скажите, [что] я даю ему золото Бамучи,
[Пусть] именно он пойдет на крепость Дымдым».
[Халиф сказал: ] «О шах! Дай мне двух ханов
Вместе с [их] всадниками и пехотинцами,
Тогда для тебя я разрушу крепость Дымдым».
Что это был за день!
Сколько на небе звезд,
Столько было разбито палаток и шатров под крепостью Дымдым.
[Хан сказал: ] «О мама! О мама!
Дай мне совет, [подскажи] решение,
Наша жизнь на этом свете кончается».
[Мать сказала: ] «О сын мой! Что там? Там — караван купцов.
Они еще должны уплатить дань твоему отцу,
Если они к утру не уплатят, мы с ними вступим в бой.
О сын мой! Они — безбожники,
[Они] разбили палатки и шатры,
[А] у половины из них — вьючные седла для верблюдов».
Молод был Авдал-бек, Он вооружился саблей и щитом,
Каждую ночь выходил он из крепости.
И триста палаток халифа сделал безлюдными.
Военачальником стал Авдал-бек!
Из крепости он выходил,
Каждую ночь триста палаток он делал безлюдными.
[Халиф сказал: ] «Пошлите шаху весть —
Пусть соберет войско,
Все мои воины уничтожены,
В горах против меня восстали львы и тигры.
Скажите шаху, пусть приезжает,
Но пусть ни за что не делает ошибок,
В крепости против меня восстал тигр».
Зима миновала, к нам пришла весна,
Нужно войско вооружать,
Хан курдов с нами во вражде.
Весна миновала, к нам пришло лето,
Нужно войско собирать,
Хан курдов — против нас.
Лето миновало, к нам пришла осень,
Войска хорошо вооружены,
Хан курдов зол на нас.
Осень миновала, к нам пришла зима,
Поднимите большое войско!
Нам предстоит поход против хана курдов.
Один хан в пути, он подходит все ближе и ближе,
Его арьергард еще у Соленого моря,
А авангард — [уже] у стен крепости,
Один хан едет из Саламаста —
Иные говорят, что это ложь, а иные — что правда.
Иншаллах, будет Хан живым и здоровым — кровь потечет, как кислое молоко.
Один хан приехал из Тауреза,
Позади него поставлены в ряд лошади, [навьюченные пушками];
«Иншаллах, крепость Дымдым таранами я разрушу».
Один хан едет сюда из Кинджуминджа,
Он не армянин, не курд:
«Иншаллах, крепость Дымдым сделаю мишенью [я для пушек]».
Один хан едет из Эрувеля,
[Казалось], весь мир он собрал, отправляясь к крепости:
«Иншаллах, вряд ли Хан останется живым, клянусь моими усами».
Когда ханы собрались вместе,
Стало их всех тридцать два,
Под Дымдымом они расположились,
[Шах сказал:]
«О Хано! Ты ведь курмандж,
Прими же эту корону, [а не то]
Станешь мишенью для моих пушек».
[Хан ответил:]
«Я твою корону не приму.
Семь раз проклинаю твоего отца!
Я курманджей не обесславлю».
[Шах сказал:]
