– Он уже мёртв, Леклис, - голос Дэи, словно ведро холодной воды, вернул меня к действительности.
Поднимаюсь с земли, стараясь не смотреть на мертвеца. Сотни раз я представлял себе этот момент. И что? Никогда не думал, что стану жалеть о его смерти. Его последняя исповедь была слишком коротка и непонятна. Две пешки? Что он имел в виду? Кто или что та странная сила, играющая с нашим миром, как ей заблагорассудится?
– Леклис, нужно осмотреть твои раны, - взяв за руку, Дэя потащила меня прочь от тела герцога, Клорина осталась вместе с магами и воинами присматривать за остатками армии эльфов.
Похоже, лучше подчиниться, иначе она от меня не отстанет. К тому же немногочисленные ранки, полученные в бою, противно ныли. Отойдя подальше от мертвецов, я сел на землю, позволив девушке заняться моими ранами. Недавно я с удивлением обнаружил, что амулет драконов не блокирует лечебную и защитную магию.
– Знаешь, Леклис, я согласна с Клориной. - От лечебной магии на тело напала приятная истома. - Порой ты ведёшь себя словно мальчишка. Ты - король, и не должен лезть в самую гущу битвы! Из трёх десятков твоих телохранителей уцелело всего пятеро! - она осуждающе покачала головой. - Просто чудо, что ты сам не получил серьёзных ран.
Я лишь устало кивнул в ответ, спорить с девушкой совершенно не хотелось. Тем более что она была права.
ПРИВЫКАЙ, ЛЕКЛИС. ОТНЫНЕ ТВОЯ ЖИЗНЬ ТЕБЕ НЕ ПРЕНАДЛЕЖИТ.
Занятый собственными мыслями, я не заметил, как он к нам подошёл. Зато заметила Клорина и встретила капитана далеко не самым ласковым взглядом. Впрочем, уставший Глок обратил мало внимания на недовольство девушки.
– Что делать с остатками эльфийской армии? - спросил он хриплым, пересохшим голосом. Доспех капитана был сильно помят и залит кровью. Нелегко нам далась победа…
– Они сдались? - спросил я, зная, каким будет ответ.
– Нет, сир.
– Тогда отправьте всех прямо к Творцу, пусть полюбуется на свои творения.
– Леклис! - С моих губ едва не сорвался стон, когда нежные пальчики Дэи случайно (случайно ли?) надавили на рану чуть выше колена. Всё же герцогу удалось пару раз весьма чувствительно меня зацепить. - Прояви милосердие.
– Милосердие? Какое странное слово. Что оно означает?
Девушка настороженно посмотрела мне в лицо, пытаясь понять, шучу я или нет.
– На их руках много крови. Армия Дома вырезала орков и полукровок целыми селениями.
– Тогда их должны судить! Но убивать их сейчас - это низко, это нечестно.
– В войне вообще слишком мало чести.
– Леклис?!
– Хорошо, - тяжело вздохнув, согласился я. - Но не рассчитывай на многое, большинство из них всё равно умрёт от рук палача.
Поднявшись, я направился к темнеющему неподалёку строю эльфов, окружённому моими воинами. Семь-восемь сотен - прикинул я длину и глубину построения - всё, что осталось от армии Дома, остальные либо убиты, либо рассеяны по лесу, пленных очень мало. Эльфы не горели желанием сдаваться, да и мои воины не были образцом милосердия и всепрощения. Скорее всего, большинство сложивших оружие эльфов отправлялись прямой дорогой к своим предкам: слишком много зла принесли они этой земле и теперь с лихвой расплачивались за это.
Миновав расступившиеся ряды своих воинов, я остановился перед замершим 'ежом' эльфов.
– Сложите оружие, и я обещаю вам справедливый суд, - не успели последние слова сорваться с моих губ, как в мою сторону полетели стрелы. - Сложите оружие или умрите! - вторично предложил я, стараясь не обращать внимания на вспышки сгорающих при ударе о магический щит стрел.
В ответ полетели оскорбительные выкрики и новые стрелы.
Кто-то из эльфов затянул песню, хор нестройных, уставших голосов мгновенно подхватил её. Слова были непонятны (не силён я в Древней речи), но мотив был легко узнаваем. 'Песнь о Эйргеде', одно из самых знаменитых преданий эльфов, написанное в стихотворной форме, повествующее о гибели младшего сына первого императора, попавшего в засаду драконитов. Легенда, правда, была малость приукрашена. Грабительский набег кучки эльфов был представлен в виде великого похода, а мелкая стычка - сражением, решившим судьбу мира.
– Эти выродки что, возомнили себя героями древних сказаний?! - грязно выругался Меченый: он тоже узнал мотив. - Они, значит, воинство добра, а мы - силы зла. Лицемерные ублюдки, я видел их доброту!
– Пускай потешат свою гордыню перед смертью.
– Прикажите атаковать?
Оглядываю изготовившихся к схватке эльфов и отрицательно качаю головой:
– Фанатики… Я не хочу терять своих воинов. Маги у них остались?
– Нет, сир.
– Тогда истребите их магией.
Плотнее запахнув полы плаща, направляюсь к Ветру, рвущемуся из рук оруженосца. То тут, то там ходят, ища раненых, поисковые группы во главе с магами воды. Словно соперничая с ними, меж мертвецов бродят вечные спутники любой битвы - вороны. Одна из абсолютно обнаглевших птиц садится прямо на моём пути. Чёрные булавки глаз бесстрашно смотрят прямо в глаза.
УБЕЙ ВОРОНА!
Химера с резким свистом разрезает воздух. Напуганный ворон мгновенно срывается с места и устремляется прочь, оглашая окрестности противным карканьем. Вслед за своим собратом срываются остальные пернатые падальщики, их гневные крики заполняют воздух, причудливо переплетаясь с пением эльфов.
Что на меня нашло?
Понимая, как глупо я выгляжу, гоняя мечом птиц, убираю Химеру обратно в ножны. Позади что-то полыхнуло, земля вздрогнула - пение эльфов сменилось криками боли. Хриплые отрывистые команды, звон оружия - и крики смолкли.
Глава 21.
Лабиринты власти.
Крылатым ангелам сродни
К земле направились они,
Опасная повадка,
Из-за кустов, как из-за стен,
Следят охотники за тем,
Чтоб счастье было кратко…
Я сгрёб мокрый снег, спрятавшийся в тени крепостного зубца, и скомкал его в ладонях. В этом году зима пришла рано: ещё и двух недель не прошло после достопамятной битвы в лесу, а снег уже белым саваном покрывал землю. Перебросив получившийся снежок из одной руки в другую, огляделся по сторонам - никто не смотрит? - и с силой запустил снежный снаряд в каменную громаду башни. Вытерев холодные мокрые руки о плащ, я, наклонившись между зубцов, в очередной раз осмотрел внешний двор.
Прежде пустынное ристалище пестрело высокими цветными шатрами гостей. Горели костры, на которых на длинных вертелах готовились звериные туши - ароматный запах не единожды заставлял завистливо сглатывать слюну несущих караул стражников, рассыпанных по крепостным стенам. Вокруг костров сновали слуги, спеша накормить голодных хозяев. Лошади, которым не нашлось место в конюшнях, уныло жевали сухое сено возле наспех сколоченной коновязи рядом с полуразрушенной казармой королевской стражи.
