— Здравствуй, Павел, — улыбнулся Дронго.
— Узнал, — засмеялся Павел, — спустя столько лет узнал мой звонок. Я был уверен, что ты его помнишь.
— Еще бы! Это был такой экзотический код. Я запомнил его на всю жизнь.
Как дела? Какими судьбами? Как ты узнал мой московский телефон?
— Это было нелегко, — пробормотал Павел, — но у меня остались кое-какие связи.
— Догадываюсь. Ты живешь в Москве или бываешь здесь наездами?
— Половина на половину. Но вообще-то я прилетел только сегодня вечером.
— И сразу нашел мой номер. У тебя хорошие связи, Павел.
— Надеюсь, что да. Нам нужно встретиться.
— Хорошо. Приезжай ко мне. Адрес ты наверняка уже знаешь?
— Я стою около твоего дома.
— Еще одна фраза, Павел, и я начну тебя бояться.
— Нет, — засмеялся старый друг, — ничего страшного. Просто я хочу навестить своего забытого товарища. Надеюсь, ты меня пустишь?
— А я надеюсь, ты придешь один, — вздохнул Дронго и, положив трубку, пошел к двери.
Через минуту в квартиру позвонили. Дронго осторожно посмотрел в глазок.
На лестничной площадке стоял Павел Гурвич. За прошедшие годы он сильно изменился. Полысел, поправился, постарел. Дронго открыл дверь. Очевидно, и с ним за это время произошли разительные перемены. Он тоже изменился не в лучшую сторону. Они смотрели друг на друга несколько секунд, потом, крепко обнявшись, расцеловались.
— Заматерел, — сказал Павел, — тебя и не узнать.
— А ты вообще изменился, — признался Дронго, — я бы тебя на фотографиях не узнал. Пройдя в гостиную, Павел осмотрелся.
— Ты сделал две квартиры похожими одна на другую, — удивился он, — тебе так удобнее?
— Да. Я даже покупаю одни и те же книги. И одинаковую посуду, чтобы чувствовать себя привычно удобно в обеих.
— Красиво, — усмехнулся Павел, проходя в комнату.
— А ты помнишь еще мою бакинскую квартиру?
— Немного помню, — Павел устроился на диване, кивнул на выключенный телевизор.
— Не включаешь?
— Не люблю, — признался Дронго, — смотрю только новости. Или Си-эн-эн.
Который сейчас час?
Павел посмотрел на часы. Чуть смутился и, подняв глаза, пробормотал:
— Одиннадцатый час вечера.
— Жаль, не успел послушать последние новости по НТВ. Это новый канал на телевидении.
— Они повторят свои главные новости в полночь. Мы посмотрим их вместе, — невозмутимо сказал Павел.
— У нас такой долгий разговор? — Дронго заглянул в глаза своего бывшего товарища.
— Боюсь, что да. И надеюсь, что этим разговором все не кончится. Ты можешь включить и Си-эн-эн. Если у тебя есть, как это сейчас говорят, тарелка.
— Есть, — засмеялся Дронго, — тебе никто не говорил, что у тебя появился одесский акцент?
— Наверное, — кивнул Павел, — когда привыкаешь говорить на иврите, начинаешь чуть тянуть гласные.
— И на английском? — быстро сказал Дронго, усаживаясь напротив.
— Почему на английском? — вздрогнул Павел.
— Не знаю. Мне показалось, что ты выучил сразу два языка. Я прав?
— Почему? — несколько напряженным голосом спросил гость. — Почему тебе так кажется?
— Что ты будешь пить? — спросил вместо ответа Дронго. Поднявшись, он прошел к бару, доставая несколько бутылок.
— У тебя есть вино? — спросил Павел.
— Итальянское или грузинское?
— Мне говорили, что настоящего грузинского вина давно нет.
— У меня настоящее, — буркнул Дронго, доставая еще одну бутылку. Он открыл ее, налил темно- красную жидкость в высокие стаканы и сказал:
— Вино труднее подделать, чем людей. Фальшивое вино легче распознать. За встречу.
— За встречу, — поднял бокал вина Павел, и они чокнулись.
И лишь когда Дронго поставил стакан на столик, он сказал:
— Теперь рассказывай, зачем ты приехал.
— А почему ты решил, что у меня к тебе какое-то дело? — спросил Павел.
— Я знаю, когда прилетают самолеты компании «Трансаэро» из Тель-Авива в Москву, — ответил Дронго. — Знаю точное время, знаю, что после твоего прилета в Москву прошло не больше трех часов. А за это время ты успел пройти границу, таможню, получить багаж, если он у тебя, конечно, был, найти мои адрес и телефон. Даже приехать сюда. Если учесть, что ты не успел перевести стрелки своих часов и они у тебя еще установлены на тель-авивское время, то оперативность довольно необычная. Из чего я сделал вывод, что ты приехал специально для того, чтобы меня навестить.
— Откуда ты узнал про часы? — удивился Павел. — Я ведь назвал тебе московское время.
— Ты запнулся на секунду, увидев часовую стрелку своих часов, и мысленно быстро перевел время на московский часовой пояс. Поэтому я догадался.
— А ты наверняка специально спросил меня про время, — покачал головой Павел, — ты всегда умел замечать мелкие детали, на которые никто не обращал внимания.
Дронго удивленно покачал головой.
— Конечно, я спросил специально, — признался он, — но раньше, десять лет назад, ты бы наверняка не догадался. Что с тобой случилось? Рассказывали, что, уехав в Израиль, ты работал в каком-то русскоязычном журнале. Или ты уже сменил свое место работы?
— Да, — сдержанно ответил Павел, — я теперь работаю в агентстве «Сохнут».
— Хорошее место работы. Хочешь еще вина?
— Тебе не нравится мое место работы?
— Мне не совсем понятен твой неожиданный приезд. Может, ты мне все-таки расскажешь, зачем прилетел и даже вспомнил про свой забытый телефонный код?
Вместо ответа Павел потянулся к бутылке, сам разлил вино и, подняв свой стакан, провозгласил тост:
— За старую дружбу.
— С удовольствием, — засмеялся Дронго, чуть отпивая из своего стакана, — а теперь все-таки объясни.
Павел сделал один глоток, достал носовой платок, вытер губы и наконец сказал:
— Я прилетел не один.
— Надеюсь, не с женой? — пошутил Дронго.
— Мы прилетели с моим другом, — не улыбнувшись ответил Павел.
— И этот друг хочет со мной познакомиться?
— Нет, — чуть подумав, произнес Павел, — вы с ним знакомы. Скорее, он хочет, чтобы мы встретились с ним. Вместе. Втроем.
— И кто это такой?
— Вы с ним встречались два года назад.
— Из вашего государства?
— Да.
— Неужели ты прилетел с вашим премьер-министром?
— Кончай шутить. Это Соловьев.
— Понятно. Действительно, я с ним знаком. Два года назад мы с ним встречались. Тогда он произвел
