обеих машин, это не призраки, это реальность.
— Может, кто-то блокировал информацию ГАИ и, когда мы послали запрос, передал предупреждение обоим автомобилям, — предположила Суслова, — такое возможно?
— Только как вариант. Узнай наши «друзья», что мы пытаемся вычислить номера их машин, они и в этом случае не стали бы отрываться от кортежа. Номера все равно липовые, и по ним ничего не найдешь. Здесь дело в другом: они откуда-то узнали, что наш кортеж липовый. Что ни в одной из машин нет Полетаева. Узнали и сразу оторвались. Выходит, им кто-то сообщил.
Она взглянула на Дронго, включила переговорное устройство.
— Говорит Первый. Все машины, которые мы вели, оторвались. Вы меня поняли?
— Вас понял, — ответил полковник Руднев, — что будем делать?
— Эксперт считает, что они каким-то образом пронюхали о движении кортежа.
— Спроси, кто звонил министру. С кем он разговаривал? — сказал Дронго.
— Кто звонил нашему другу? — спросила Суслова.
— Никто. Я сижу в приемной, все телефоны отключены. Никто не звонил, — ответил Руднев.
— Все ясно. — Она взглянула на Дронго. — Кажется, у полковника Корниенко снова появятся веские основания для подозрений.
— Если будешь все время об этом думать, непременно появятся, — отозвался Дронго. — Пожалуй, Полетаеву лучше не ездить сегодня на заседание правительства. Это возможно?
— Нет, — сказала она, — такой вопрос может решить только премьер-министр. Ты можешь ему позвонить?
— Не могу.
— Только директор ФСБ может.
— Что-то не получается, — нахмурился Дронго.
— Ты о чем?
— Почему они так резко оторвались? Я в чем-то ошибся. Чего-то я не учел.
— Через полчаса заседание правительства. Полетаев уедет оттуда немного раньше, чтобы выступить на открытии конференции в Центре.
— И об этом все знают, — заметил Дронго.
Елена слегка притормозила.
— Я не могу выйти на премьер-министра, — раздраженно сказала она, — предложи что-нибудь более реальное.
— Итак, в четырнадцать он будет на заседании правительства, — повторил Дронго, — а в шестнадцать из Белого дома поедет в Центр международной торговли. В этом промежутке времени я бы устроил засаду. Неужели не ясно, министру появляться в Белом доме нельзя. Чтобы сорвать планы террористов, нужно ехать в Центр немедленно.
— Этот вопрос Полетаев должен согласовать с премьер-министром, — сказала Суслова в замешательстве.
— Тебя что-то смущает?
— Нет, — вздохнула она, — кажется, нет. Я постараюсь убедить Артема Сергеевича не ездить в Белый дом. Конечно, если это возможно.
— Думаешь, у тебя получится?
— Постараюсь, — повторила она.
Нельзя рисковать. У министерства она вырулила на стоянку, где уже стояли машины кортежа, кивнула одному из сотрудников ФСБ, охранявшему их, и обратилась к Дронго:
— Давай быстрее, у нас мало времени.
Они вошли в здание, поднялись на лифте. Выходя из кабины, она сказала Дронго:
— Жди меня в приемной. Я попытаюсь убедить Полетаева.
Совещание уже закончилось, и в приемной было всего несколько человек, в том числе и полковник Руднев.
— Все в порядке? — спросил он Суслову.
— Нет. Минут пятнадцать назад все машины, севшие нам на хвост, оторвались.
— И чем ты это объясняешь?
— Не знаю. Мы сделали запрос в ГАИ, и нам ответили, что машин с такими номерами вообще не существует. Они давно списаны.
— Как это списаны? Они там все с ума посходили?
— Нужно еще раз проверить. Происходит что-то непонятное. Неожиданно все их машины оторвались от нашего кортежа.
— Может, заметили, что за ними наблюдают?
— Вряд ли. Но если даже заметили, испугались, что ли? Они могли оторваться лишь в том случае, если вдруг узнали, что в наших машинах Полетаева нет. Уверена в этом. Может, он разговаривал с кем- то.
— Все телефоны переключены на приемную. Я здесь неотлучно. Невозможно узнать, где находится министр.
— И тем не менее кто-то узнал. Эксперт категорически против поездки Полетаева в Белый дом. Там идеальное место для засады. Министр должен отправиться в Центр международной торговли, выступить на открытии конференции и сразу уехать, не подвергая себя риску.
— Лучше бы ему вообще никуда не выезжать, — сказал Руднев.
— Выступить на открытии он обязан, — возразила Суслова. — Он не раз говорил, как это важно. Если отменить его визит в Белый дом, он приедет в Центр гораздо раньше намеченного времени, и это спутает все карты террористов.
— Согласен, но как ему об этом сказать? Ты не сможешь его убедить.
— Попробую. — Она подошла к секретарше: — Доложите Артему Сергеевичу, что я хочу с ним переговорить.
Секретарша знала, что министру нравятся сильные, уверенные в себе, деловые женщины. Совсем недавно он просил ее найти подполковника Суслову, и голос его при этом звучал как-то особенно. Поэтому она не стала говорить, что Полетаев собирается уезжать и просил никого к нему не пускать, и вошла в кабинет.
— Артем Сергеевич, — обратилась она к министру.
— Я просил меня не беспокоить, — он что-то быстро писал и даже не поднял головы.
— К вам тут один человек.
— Я же сказал, никого, — он поднял голову.
— К вам подполковник Суслова.
Он отложил ручку, быстро поправил волосы.
— Хорошо, пусть войдет.
Секретарша, очень довольная, что угодила шефу, выскользнула из кабинета.
— Он вас ждет, — с подчеркнутым уважением обратилась она к Сусловой.
Лене не хотелось вторично входить к министру. Но это было необходимо. И не только ради безопасности Полетаева.
— Мы встречаемся с вами сегодня уже второй раз, — усмехнулся Артем Сергеевич.
— Вам нельзя ехать на заседание правительства. — Она решила сразу заговорить о главном.
— Как это нельзя? — Ее тактика увенчалась успехом: улыбка медленно сползла с его лица.
— У нас есть точные сведения, вас могут убить, когда вы будете выходить из Белого дома, — сообщила она, — вам нельзя туда ехать.
— Я не боюсь. — Он решил продемонстрировать свою смелость этой красивой молодой женщине.
— Речь идет не только о вашей личной безопасности, — возразила она, — вас хотят убрать, чтобы свалить правительство. Если вы не выступите завтра на заседании Думы и она не примет бюджет на будущий год, правительство отправят в отставку. Речь идет о судьбе всей страны. Кроме того, вместе с вами могут погибнуть невинные люди, ваши водители, помощники, наши сотрудники. У каждого есть семья, дети.
