[50] Село, отделенное Днепром от Копыса.
[51] Дивизионный генерал маркиз Илорно, или Алорно, португалец родом,
бывший губернатор в Могилеве, оставил город сей 9-го ноября и отошел в
Бобр.
[52] Он был тогда подпоручиком 26-го егерского полка и адъютантом генерала
Бахметева. Когда генерал сей лишился ноги в Бородинском сражении, он
пристал к генералу Раевскому, а потом служил в моей партии.
[53] Он был ранен в левую ляжку пулею, от которой освободился только в 1818
году, что, однако же, не воспретило ему служить с честью в 1813 и 1814 года
кампании. Он ныне генерал-майором в отставке.
[54] Граф Витгенштейн обязан был взятием Полоцка ополчению, коим
предводительствовал действительный статский советник Мордвинов, которому
здесь неприятельское ядро раздробило ногу. Уже было послано войскам
приказание отступать, но ратники воспротивились, и Витгенштейн, вынужденный
их поддержать, овладел городом.
[55] Адмирал Чичагов, названный Наполеоном cet imbecile d'amiral (этот
слабоумный адмирал (фр.)), был весьма умен, остер и изъяснялся весьма
хорошо и чисто на французском и английском языках. Управление его морским
министерством было ознаменовано тремя подвигами: истреблением части
Балтийского флота (по мнению некоторых, была уничтожена лишь самая гнилая и
негодная часть флота) как бесполезного для России, потому что Зунд
принадлежит Дании, испрошением адмиралу Сенявину ордена св. Александра
Невского вместо св. Георгия 2-го класса за победу при Тенедосе, где им было
выказано более мужества, чем искусства, и переменою покроя морского
мундира. Оставив министерство, он долго жил за границей и, по возвращении
своем был послан в Молдавию, негодуя на светлейшего, лишившего его чести
подписать мир с турками, он обнаружил некоторые злоупотребления князя во
время командования его молдавскою армиею.
Он вознамерился (по мнению некоторых, вследствие особого приказания)
сделать диверсию полумиллионной армии Наполеона, подступавшей уже к Москве,
движением своим чрез Кроацию и Боснию в Италию; он для этой цели
остановился в Яссах, где, как говорят, приказал убить несколько тысяч
волов, из которых ему хотелось сделать бульон на армию. В армии Чичагова
господствовала строгая дисциплина, далеко превосходившая ту, которая
существовала в армии Витгенштейна. Во время обеда, данного Чичаговым в
Борисове, авангард его под начальством графа Павла Палена, выставленный в
Неманице, был опрокинут войсками Домбровского, которые преследовали наших
до самого города; все устремились к единственному мосту, где столпились в
страшном беспорядке. К счастью, неприятель, пришедший сам в расстройство,
не мог довершить поражения; однако несколько орудий, много обозов и
серебряный сервиз адмирала достались ему в руки. Когда Чичагов, вернувшись
из Игумена, решился атаковать французов, он, по мнению некоторых, обратясь
к своему начальнику штаба Ивану Васильевичу Сабанееву (отлично- способному
генералу, которого Ермолову удалось впоследствии оправдать в глазах
императора Александра, почитавшего его пьяницей), сказал ему: 'Иван
Васильевич, я во время сражения не умею распоряжаться войсками, примите
команду и атакуйте неприятеля'. Сабанеев атаковал французов, но был ими
разбит по причине несоразмерности в силах.
Военный писатель, генерал Водонкур, человек весьма умный, но не храбрый,
знавший отлично теорию военного искусства до первого выстрела и
пользовавшийся долго гостеприимством Чичагова, написал ему похвальное
слово. Генерал Гильемино, человек глубоких сведений, ясного ума и
блистательной храбрости, бывший начальником штаба 4-го италианского
корпуса, артиллерией которого командовал Водонкур, говорил мне, что он
