«стоп» на пульте и позвонить в полицию. Первое он сделать успевает, а вот второе за него сделают другие и гораздо позже…
… Лифт застрял между этажами, Саша с Наташей слышат захлебывающийся человеческий крик и рев белоснежного монстра, ворвавшегося в подъезд. Все это обрывается неожиданной страшной тишиной…
Наташина истерика привела ее почти в обморочное состояние, когда лифт, наконец, загудел и поехал вниз. Она долго не хотела покидать убежище, в котором провела с Сашей тридцать вечных минут, даже когда увидела, что окровавленные останки человека уже сфотографированы, уложены на носилки «Скорой помощи» и унесены. Саше пришлось взять ее на руки и вынести из подъезда к полицейской машине, стараясь не поскользнуться в крови, которой был залит пол.
Дежурный по городу и срочно вызванный следователь, видя Наташино состояние, постарались побыстрее исполнить необходимые формальности предварительного допроса и отправили их домой к Наташе на дежурной машине. Там, у Наташи, Саша провел остаток этой ночи.
Ужо сорок минут Саша сидел на стуле в коридоре и ожидал, когда его позовут за дверь с надписями «Старший инспектор С. Снег. Инспектор Д. Залесский». Саша знал, что допрашивать его будет именно С. Снег, так как еще в бюро пропусков он обратил внимание на висевший на стене некролог, размноженный на ксероксе «Выполняя свой служебный долг, минувшей ночью в районе Черного Бульвара зверски убит наш товарищ и коллега Дмитрий Залесский…» Саша был настолько оглушен своими собственными проблемами, что, пожалуй, не обратил бы на некролог особого внимания, если бы не эта безграмотная фраза. Теперь же, сидя перед дверью, Саша подумал, что С. Снег, наверное, неплохо знал погибшего и, вероятно, постарается связать происшедшее в подъезде с убийством на Бульваре. И, по-видимому, Сашу ожидает тяжелый разговор. Он не ошибся.
Старший инспектор еще не успел закончить обычную преамбулу об ответственности и правах, а Саша уже вспомнил, что видел этого человека в Графском, когда тот беседовал с инспектором полиции после бойни в скаутском лагере. Как и тогда, Снег был в непроницаемо черных очках, какие в помещении носить было прилично разве что слепому. Конечно, стоило сделать скидку на специфику работы уголовного розыска и отнести эту странную манеру к мерам безопасности, но, отвечая на предварительные вопросы, почти не вникая в их смысл, Саша поймал себя на том, что его внимание приковано к этим черным стеклам. Усилием воли Саша взял себя в руки и сосредоточился на беседе со старшим инспектором. Но тут же почувствовал себя неуютно.
– Я навел о вас справки, - Снег рассматривал стоящего перед ним светловолосого худощавого паренька и понимал, что тот особой сложности не представляет: надавить - и сломается.
– Ваше появление странным образом совпадает с некоторыми расследуемыми случаями.
– Вы имеете ввиду вчерашний вечер?
– Это само собой. Вы знаете о событиях в поселке Графском?
– Да, я там был, отдыхал несколько дней.
– Конкретно?
– С двадцатого по двадцать второе.
– Что вы можете сказать о вашей причастности к тому, что там произошло?
– По более, чем кто-либо из всех остальных отдыхающих. Услышал утром, пошел к лагерю, кое-какие сплетни в толпе на базаре - вот вся моя информация. Я даже в сам лагерь не попал - оцепление стояло.
– А что вы делали накануне? Прошлым вечером?
– Был с другом на дискотеке.
– Там не было каких-нибудь инцидентов? Ничего такого на что нужно было бы обратить внимание?
– Нет. К тому же я был пьян и довольно смутно помню этот вечер.
– Ну, а если я вам скажу, что этот вечер имел продолжение?
– Тогда я с интересом послушаю. Только учтите, я не люблю прозрачных намеков, которые вещают желая каким-то образом меня в это дело впутать, я понял и должен вам официально заявить, что я - не уголовник и не какой-нибудь лопух, этот номер у вас со мной не пройдет.
– Не спеши, студент, не спеши, тут у меня еще не такие правозащитники кололись как миленькие. Ты думаешь, если мы по-другому называемся, то старую школу забыли? Впрочем, не будем пока переходить на повышенные тона. Если ты мне дашь исчерпывающие объяснения по всем моим вопросам, я с легким сердцем отпущу тебя к твоей девочке, тем более, что ей необходимы уход и забота.
– Послушайте, това… гражданин, господин, как к вам там надо обращаться не знаю, ведите, пожалуйста, допрос по форме и не изображайте из себя следователя ГПУ!
– О'кей, будем работать в современных ритмах. Итак, на дискотеке вы и ваш друг привлекли внимание тем, что расплачивались исключительно валютой. Трудновоспитуемые из скаутского лагеря, которые тоже обратили на вас внимание, подстерегли вас после дискотеки и попытались напасть с целью ограбления. Однако ваш друг… Впрочем, может, вы продолжите?
– Вряд ли я что-нибудь интересное смогу сообщить. Я был здорово пьян…
– И «укурен», не так ли?
– Не помню. Кстати, подростки тоже были под хорошим кайфом, поэтому, если вы базируетесь на их показаниях, они вообще могли вам наговорить чего угодно. Единственное, что я скажу, это то, что мой друг действительно отбил их нападение, а заодно охоту вообще иметь с нами дело. При этом никто не пострадал, а остальное для полиции, по-моему, значения не имеет.
– Ошибаетесь. Дела, которыми я сейчас занимаюсь, очень странные сами по себе. Зверские, ни на что не похоже убийства, свидетели несут какую-то околесицу о белых волках… Вот и вы в ваших предварительных показаниях говорите о каком-то белом чудовище, которое якобы гналось за вами и которое, судя по вашим показаниям, и прикончило бедолагу-вахтера.
– Я рассказал все, что видел и как видел. Не верите - ваше дело. Только я хоть вам, хоть прокурору, хоть судье смогу повторить лишь то, что реально видел. На остальное не надейтесь.
– Хорошо-хорошо, никто вас не принуждает идти против вашей совести. Тогда скажите мне по этой самой совести, так сказать, положа руку на сердце: с вашим другом все в порядке?
– Н-ну… Конечно, он не совсем обычный человек, со странностями!… Впрочем, он - гениальный врач, целитель, а людям такого рода свойственны всякие вывихи поведения, проблески необычных способностей…
– Отлично, отлично, наша беседа, кажется, начинает налаживаться! Например? Какие именно странности вы у него замечали? И как давно? Кстати, давно ли вы знакомы?
– Недавно, около месяца. Поэтому вряд ли я чем-то смогу помочь вам в этом плане. Знаю только, что есть у него способности к гипнозу, но он ими пользуется исключительно редко. От этого могут возникать различные странные ситуации и фантастические случаи. например, я не смогу в точности рассказать, что он вытворял там, в Графском, когда на нас напали. Скорее всего, внушал им различные ужасы. Поэтому, если вы допросите этого рыжего…
– Он погиб в том корпусе, где произошло массовое убийство. Всего их было двенадцать человек. Плюс несчастный случаи с лесопилкой, итого тринадцать в Графском…
– Причем но тут лесопилка?
– Для нашего расследования, конечно, ни при чем, но начальство мое трупы уже десятками считать начинает. А если представить, что мы имеем дело с маньяком-гипнотизером, а, может быть, не только гипнотизером, которое могут заметать свои следы но только с помощью гипноза, начинает выстраиваться пусть но безупречная, но вполне работоспособная версия, которая все эти, вроде бы, не связанные друг с другом убийства может привести к некоему общему знаменателю. А этот знаменатель очень хотят побыстрее вычислить и мои начальники, да и общественность уже подтирается на дыбы, вон, хотя бы
