Он попытался указать, что все экспериментальные предшественники животного убили себя, поэтому одно то, что существо еще живо, уже победа, но посетитель снова хлопнул себя по ботинку тростью. Повисло зловещее молчание, прерванное лишь появлением юноши: ведя обезьяну, он тихонько ее отчитывал.
– Он нашел свое изображение, – объяснил он. – К сожалению, в том же ящике оказалась фотография его любимой самки, и он остался на нее поглядеть.
По физическому состоянию орангутанга – мучительно очевидному из-за проплешины на животе – было ясно, что он прекрасно научился распознавать двумерные изображения, продвинутое умение, которому некоторые группы людей, например, бушменов и бедуинов, приходилось обучать чужеземцам. Но Сугайгунтунг решил, что нет смысла пытаться донести этот факт до посетителя.
Последний фыркнул.
Почему вы работаете с таким малообещающим материалом?
– Я не совсем вас понял, – рискнул возразить Сугайгунтунг.
– Мартышка остается мартышкой, подправили вы ей хромосомы или нет. Почему бы не работать на уровне, где большая часть работы уже проделана за вас?
Сугайгунтунг все еще смотрел недоуменно. Посетитель снова сел.
– Послушайте, доктор! Даже запершись у себя в лаборатории, вы не можете забыть о внешнем мире, правда?
– Я исполняю мой гражданский долг.
– Хорошо, – саркастически одобрил посетитель. – Далее вы поклялись посвятить себя целям нашего народа: возвращению ныне находящихся под пятой американцев островов Зулу в состав нашей страны, на их исторически законное место, упрочению Ятаканга как естественного первопроходца азиатской цивилизации?
– Разумеется. – Сугайгунтунг сцепил перед собой руки.
– И вы никогда не уклонялись от внесения своего вклада в эти цели?
– Думаю, об этом свидетельствует моя работа. – Сугайгунтунг начал поддаваться раздражению, иначе ни за что не подошел бы так близко к похвальбе.
В таком случае вы поддержите предложение, которое я сейчас сделаю, особенно потому что Вождь, – беглый салют в сторону фотографии на стене, – лично выбрал его как наиболее перспективный выход из наших сегодняшних и, разумеется, временных затруднений.
Потом, проиграв спор, Сугайгунтунг обнаружил, что жалеет – и не впервые за последние месяцы, – что традиция благородного ухода к предкам была запрещена как неуместная в государстве двадцать первого века.
КОНТЕКСТ(6)
ВЫХОДИШЬ ТАМ, ГДЕ…
Бениния (Бе-ни-ния): страна в Западной Африке, к северу от Гвинейск. залива, 6330 кв. миль, прибл. нас. (1999) 870 000. Ст-ца Порт-Мей (127. 000). Рыб-во, сельск. х.-во, ремесла.
1883 – 1971 – колония и протекторат брит. кор. С 1971 незав. респ.
Нас-ние: 85% шинка, 10% холаини, 3% иноко, 1% кпала.
Вер-ние: 30% христиан, 30% мусульман, 40% раз. языч. культы.
«… и по сей день остается самым жестоким наследием колониальной эксплуатации. Своей нынешней чрезвычайной перенаселенностью страна обязана притоку беженцев от племенных конфликтов на сопредельных территориях и почти совершенно лишена природных ресурсов и потому неспособна себя обеспечивать. Не раз получая помощь ООН, она была низведена до положения нищего в мировом сообществе, невзирая на гордый отказ президента Обоми от «технического содействия» Китая. Видя перед собой печальную судьбу бывших французских колоний, президент Обоми. возможно, прав с точки зрения видов на будущее, но это будущее пока не наступило, а краткосрочные прогнозы обещают голод и эпидемии… »
(НЕГР. Представитель подгруппы человеческой расы, который происходит (или чьи предки происходили) с части суши, обзываемой (не местным населением) Африкой. Негры стоят выше европеоидов в том, что не изобрели ядерного оружия, автомобиля, христианства, нервно-паралитического газа, концентрационных лагерей, эпидемий милитаризма и мегаполисов.
«Словарь гиперпреступности» Чада С. Муллигана)
– Старик Зэд сидит в своем кресле уже сорок лет, и хотелось бы знать, он так держится за пост потому, что этого хочет, или потому, что просто во всей этой захудалой стране нет никого, кто был бы способен его сменить!
РЕЖИССЕРСКИЙ СЦЕНАРИЙ (5)
СЛУШАЙТЕ-СЛУШАЙТЕ
Из спальни Нормана Виктория вышла в прозрачном белом трико и домашних брюках от «Максис»: короткие, до середины бедра штанины были украшенные сзади оборками, собранными на попке в подпрыгивающую розетку, а спереди состояли из трех слоев тяжелой золотой бахромы на шнурке, натянутом между тазовыми костями. По всей видимости, столько времени у нее ушло не на одевание, а на завершение прически и макияжа. Теперь ее почти белые волосы были уложены и закреплены в модном стиле а-ля антенна, вены прорисованы синим (один остряк окрестил эту моду «терка-контур»), а ногти, соски и контактные линзы хромированы.
Поглядев на мужчин ровно столько, чтобы определить, что они заняты разговором, она удалилась в угол, где стоял ее полиорган. Надев наушники, чтобы не мешать им своими упражнениями, она в который раз начала разучивать простое упражнение с тремя тактами левой рукой и пятью правой.
Всякий раз, когда его спрашивали о чем-то, лежащем за пределами его специальности, Дональд чувствовал себя ужасно неловко, сознавая глубину своего невежества. Однако, когда он суммировал все, что мог вспомнить о Бенинии – про себя удивляясь, почему бы Норману просто не взяться за телефон и не набрать энциклопедическую справочную, – афрам был искренне поражен.
– Спасибо. Ты напомнил мне кое-что важное, о чем я совсем позабыл.
– Откуда вдруг интерес к такой незначительно стране? – копнул поглубже Дональд.
Норман поглядел на Викторию, решил, что за нестройным рокотом органа в наушниках она все равно ничего не услышит, и криво улыбнулся.
– У тебя тайных друзей в «ДжТ» нет?
– Конечно, нет, – с оттенком раздражения ответил Дональд и приготовился встать, чтобы налить себе еще.
Норман едва не взорвался («Ну разумеется, бледнозадые все понимают вкривь и вкось!»), но сдержался.
– Извини, я хотел сказать… – Он с трудом сглотнул. – Я хотел сказать: ты не против, если я поделюсь с тобой кое-чем, о чем, строго говоря, не следовало бы упоминать?
– Обещаю, дальше меня это не пойдет, – заверил его Дональд, снова откидываясь на спинку кресла. К чему это он? Так Норман еще никогда при нем не нервничал: сейчас он даже заламывал руки, будто мог выжать пот, выступивший у него на ладонях.
– Скажи, как по-твоему, зачем бы Старушке ДжТ плюс казначею корпорации и старшему вице- президент по проектам и развитию приглашать на ленч Элайху Мастерса, потом выставлять меня как… как комика кабаре и при этом не обсуждать ничего, повторяю, ничего, кроме банальностей?
Эти слова он произнес с нажимом, ведь они символизировали то, что могло бы быть важным
