внимательном осмотре.
Девушка вставила в соединение маленький металлический инструмент и резко повернула, с негромким щелчком половинки разошлись, как пасхальное яйцо.
В половинках, выложенных полосками пластиковой пены, оказались два гладких серых яйцеобразных предмета, каждый размером с бейзбольный мяч.
Это были гранаты восточногерманского производства с маркировкой МК 1У (С), принятой в армиях Варшавского блока. Верхний слой каждой гранаты пластмассовая броня того типа, что используется в противопехотных минах, чтобы их нельзя было обнаружить электронными металлоискателями. Желтая полоска вокруг каждой гранаты указывала, что граната не осколочная, а предназначена для создания сильной взрывной волны.
Блондинка взяла гранату в левую руку, отстегнула ремень и встала. Остальные пассажиры не проявили никакого интереса к тому, что она прошла за занавес входа в рубку. Но техник и две стюардессы, тоже пристегнувшиеся ремнями, пристально взглянули на нее.
- Простите, мадам, но я попрошу вас вернуться на место и не вставать, пока капитан не погасит надпись.
Блондинка подняла левую руку и показали им блестящее серое яйцо.
- Это специальная граната, предназначенная для уничтожения экипажа танка, - негромко сказала она. - Она разнесет фюзеляж этого самолета, как бумажный мешок, или убьет взрывной волной всех в радиусе пятидесяти ярдов.
Блондинка следила за их лицами и увидела, как на них злым цветком расцвел страх.
- Она настроена на взрыв через три секунды после того, как я отниму руку. - Девушка снова смолкла, ее глаза возбужденно блестели, дышала она быстро и неглубоко.
- Вы, - она выбрала техника, - отведете меня в рубку, остальные оставайтесь на местах. Ничего не делайте, ничего не говорите.
Когда она вошла в небольшую рубку, с трудом вмещавшую экипаж и огромное количество приборов и электронного оборудования, трое мужчин с легким удивлением оглянулись - и она подняла руку и показала ее содержимое.
Они поняли мгновенно.
- Я принимаю на себя командование самолетом, - сказала она, потом добавила, обращаясь к бортинженеру: - Выключите все оборудование связи.
Бортинженер быстро оглянулся на капитана и, когда тот коротко кивнул, начал послушно отключать радио: установку сверхвысоких частот, высоких частот, ультравысоких частот...
- Связь со спутником тоже, - приказала девушка. Он взглянул на нее, удивленный ее познаниями.
- И не трогайте кнопку. - Он замигал. Никто, вообще никто за пределами компании не должен знать об этом специальном реле: если нажать на кнопку у его колена, немедленно сообщение будет получено в 'Хитроу', объявлено чрезвычайное положение, и оттуда смогут прослушивать все, что делается в рубке. Инженер убрал руку.
- Уберите предохранитель контура реле. - Она правильно указала на ящик над головой инженера, тот снова взглянул на капитана, но голос ее ударил, как жало скорпиона:
- Делайте, что я говорю.
Он осторожно извлек предохранитель, и девушка заметно расслабилась.
- Прочтите разрешение на полет, - приказала она.
- Нам разрешен курс на Найроби по радару и безостановочный подъем на крейсерскую высоту в тридцать девять тысяч футов.
- Когда следующий сигнал 'Все в норме'?
Сигнал 'Все в норме' - обычная связь с аэропортом Найроби, показывающая, что полет проходит по плану.
- Через одиннадцать минут тридцать пять секунд. - Бортинженер молодой темноволосый человек, приятной внешности, с крутым лбом, бледной кожей и быстрыми четкими движениями, выработанными специальными тренировками.
Девушка повернулась к командиру 'Боинга', их взгляды встретились, эти двое изучали друг друга. У капитана волосы почти седые, коротко остриженные и плотно прилегают к большому круглому черепу. У него толстая шея, мясистое румяное лицо фермера или мясника, но глаза холодные, а манеры спокойные и неизменные. С этим человеком нужно считаться, и девушка сразу это поняла.
- Я хочу, чтобы вы поняли: я решительно настроена на эту операцию, сказала она, - и с радостью принесу свою жизнь в жертву. - Она бесстрашно смотрела в глаза капитану и видела, как в них появляется уважение. Хорошо, все, как она рассчитала.
- Верю, - сказал капитан и кивнул.
- У вас долг по отношению к четыремста семнадцати людям на борту самолета, - продолжала она. Он ничего не ответил. - Они в безопасности, пока вы будете точно выполнять мои приказы. Обещаю вам.
- Хорошо.
- Вот наше новое назначение. - Она протянула ему маленькую белую карточку с машинописью. - Мне нужен новый курс, с учером метеопрогноза, и расчетное время прибытия. Вы ляжете на новый курс сразу вслед за очередным сигналом 'Все в норме' через... - она взглянула на бортинженера.
- Девять минут тридцать восемь секунд, - быстро ответил тот.
- ...и я хочу, чтобы поворот на новый курс был очень мягким, уравновешенным. Мы ведь не хотим, чтобы пассажиры пролили свое шампанское, верно?
За те несколько секунд, что девушка пробыла в рубке, у нее установился странный контакт с капитаном: взаимное неохотное уважение вместе с открытой враждебностью и сексуальной привлекательностью. Девушка сознательно оделась так, чтобы не скрывать тела, и от возбуждения соски ее затвердели и потемнели, они красноречиво торчали под тонкой тканью платья, рубку заполнил мускусный женский запах, усиленный ее возбуждением.
Несколько минут все молчали, затем бортинженер нарушил молчание.
- Тридцать секунд до сигнала 'Все в норме'.
- Хорошо, включи высокую частоту и передай сигнал.
- Аэропорт Найроби, говорит 'Спидберд ноль семь ноль'.
- Слушаем вас, 'Спидберд ноль семь ноль'.
- Все в норме, - сказал инженер в микрофон.
- Принято, ноль семь ноль. Следующий контакт через сорок минут.
- Ноль семь ноль.
Девушка облегченно вздохнула.
- Ну, хорошо, выключите радио. - Потом капитану: - Отключите автопилот и проведите поворот на новый курс вручную. Посмотрим, умеете ли вы быть нежным.
Поворот был совершен за две минуты с великолепным мастерством, при смене курса на 76 градусов стрелка указателя направления не отклонилась и на волосок, и, когда все было кончено, девушка впервые улыбнулась.
Великолепной солнечной улыбкой с белоснежными зубами.
- Хорошо, - сказала она, улыбаясь капитану прямо в лицо. - Как вас зовут?
- Сирил, - после мгновенного колебания ответил он.
- Можете называть меня Ингрид, - сказала она.
Никакого точного расписания, кроме часов огневой тренировки с пистолетом и автоматическим оружием, у Питера Страйда не было. Но от стрельб не освобождался ни один человек в отряде 'Тор', даже техники.
Остальное время дня Питера было занято непрерывной деятельностью, начиная со знакомства с новейшим электронным оборудованием связи, установленным в его командирском самолете. Это заняло половину утра, и он едва успел присоединиться к своей ударной силе в салоне транспортного самолета 'Геркулес', где должна была проходить дневная тренировка.
Питер выпрыгнул в составе первой десятки. Прыгали они с высоты в пятьсот футов, и парашюты раскрылись, казалось, всего за мгновение до того, как люди коснулись земли. Однако боковой ветер
