– Мы открыли новый материк!
– Когда?
– Он лежит за морем… – значительно прищурившись, сказал Номер Второй, – на востоке!
– А…
Номер Второй обернулся к толпе. Он поднял смерть-вужас над головой. Вот здорово, подумала толпа.
– Мы объявили ему войну!
Дикие восторженные вопли взмыли в воздух – это было больше всех ожиданий.
– Подождите минуту, – кричал Форд Префект, – подождите минуту!
Он вскочил на ноги, и попросил тишины. Через некоторое время он дождался тишины, по крайней мере, самой тихой тишины, на какую мог рассчитывать в этих обстоятельствах. Главным обстоятельством был волынщик, который начал сочинять национальный гимн.
– Нам очень нужен волынщик? – спросил Форд.
– Конечно, – ответил капитан. – Мы назначили ему стипендию.
Форд подумал, не начать ли спор по этому поводу, но решил, что именно в этом направлении находится безумие. Вместо этого он метко швырнул в волынщика камень, и повернулся к Номеру Второму.
– Войну? – сказал он.
– Да! – Номер Второй уничтожающе смотрел на Форда Префекта.
– Соседнему материку?
– Да! Тотальную войну! Войну во имя окончания всех войн!
– Да там никого нет!
Номер Второй и глазом не повел. В этом отношении его глаза напоминали пару комаров, которые вьются прямо у вас под носом, и никак не реагируют на попытки прихлопнуть их рукой, или мухобойкой, или свернутой газетой.
– Я знаю, – сказал он, – но когда-нибудь будет! Так что мы оставили односторонний ультиматум!
– Что?
– И сожгли несколько фортификационных сооружений.
Капитан высунулся из ванны.
– Фортификационных сооружений? – спросил он.
Номер Второй на секунду отвел глаза.
– Да, сэр, укрепленных фортификационных сооружений. Ну хорошо… деревьев.
Опасный момент был удачно пройден, и теперь Номер Второй обвел глазами всех присутствующих.
– А еще, – громогласно возгласил он, – мы допросили оленя!
Он сунул смерть-вужас под мышку, и торжествующе пошел сквозь безумствующую аудиторию, экстатически бьющуюся в милитаристских судорогах. Ему удалось сделать всего несколько шагов, прежде чем его схватили, и подняли на руки, и устроили триумфальное шествие по поляне.
Форд уселся, и принялся бездумно играть камешками.
– Что еще вы сделали? – спросил он, когда чествование героев закончилось.
– Мы создали начатки культуры, – ответила специалистка по маркетингу.
– Неужели? – спросил Форд.
– Да. Один из наших режиссеров уже снимает сногсшибательный фильм о пещерных людях, которые здесь живут.
– Они не пещерные люди.
– Они похожи на пещерных людей.
– Они живут в пещерах?
– Ну…
– Они живут в хижинах.
– А может, пещеры у них как раз на ремонте, – крикнул какой-то юморист из толпы.
Форд разъяренно обернулся к нему.
– Очень смешно. А вы заметили, что они вымирают?
На обратном пути Форд и Артур видели две полуразрушенные деревни, а вокруг них, в лесу – мертвых туземцев, которые ушли туда умирать. Те, кто оставались в живых, казались обессиленными, и бесцельно бродили кругом, словно испытывали не физические, а духовные страдания. Они двигались медленно, и в глазах их была бесконечная скорбь. У них отняли будущее.
– Вымирают! – повторил Форд. – Знаете вы, что это значит?
– Э-э… может, оформить им страхование жизни? – выкрикнул тот же голос.
Форд сдержался, и обратился ко всей толпе.
– Постарайтесь понять, – сказал он, – что они начали вымирать только после того, как мы сюда прилетели!
– Это очень хорошо отражено в фильме, – сказала специалистка по маркетингу, – как раз привносит ту мучительную нотку, которая служит признаком хорошего документального фильма. Режиссер очень старается.
– Не сомневаюсь, – пробормотал Форд.
– Мне кажется, – заявила девушка, повернувшись к капитану, который, казалось, задремал, – что следующий фильм будет о вас, сэр.
– Да? – сказал тот, разбуженный прямым обращением. – Очень приятно.
– Да, у него самые серьезные намерения, знаете, бремя ответственности, одиночество…
Капитан хмыкнул. И еще хмыкнул.
– Ну, с этим я бы не пережимал, – наконец, сказал он, – у меня есть уточка.
И он поднял уточку над головой, и толпа весело приветствовала ее появление.
Все это время Консультант по Менеджменту сидел с каменным лицом, отвернувшись от толпы, и прижав пальцы к вискам, чтобы показать, что он может сидеть и ждать весь день, если понадобится.
В этот момент он решил, что все-таки не будет ждать весь день, а просто сделает вид, что последних тридцати минут не существовало.
Он поднялся.
– Если, – ледяным голосом заявил он, – мы можем перейти к вопросу налоговой политики…
– Налоговой политики! – Форд Префект был близок к истерике. – Налоговой политики!
Консультант по Менеджменту наградил его таким взглядом, что если бы Форд не был доведен до кипения, он бы превратился в ледяную скульптуру.
– Налоговая политика, – повторил он. – Именно это я и сказал.
– Откуда у вас деньги, если никто из вас ничего не производит? Деньги, знаете ли, на деревьях не растут.
– Если вы позволите мне продолжить…
Форд удрученно кивнул.
– Благодарю вас. С момента принятия несколько недель назад решения о введении официального обменного курса листа как свободно конвертируемой валюты, мы все, разумеется, стали обладателями невероятно крупных состояний.
Форд, не веря своим ушам, уставился на толпу, которая радостно зашумела и жадно зашуршала охапками листьев, которые были напиханы под спортивные костюмы.
– Но наряду с этим, – продолжал Консультант по Менеджменту, – мы столкнулись с проблемой инфляции, вызванной большим количеством наличных листьев. На настоящий момент уровень инфляции весьма высок, и нынешний обменный курс листа, насколько мне известно, составляет около трех лиственных рощ за одну горошину из корабельных припасов.
Толпа тревожно зашумела. Консультант по Менеджменту поднял руку, и шум стих.
– Впрочем, эта проблема решается достаточно просто. И мы, чтобы принять меры к ее решению, и добиться скорой и успешной стабилизации курса листа, готовим широкомасштабную кампанию, первой стадией которой станет уничтожение лиственного компонента лесов, а второй – э… полное уничтожение лесов вообще. Я надеюсь, что вы признаете необходимость и разумность такого шага в сложившейся ситуации.
