– Не хуже твоего. Быстрее и чище.
– Есть много способов оставаться человеком.
Моника искоса посмотрела на Мзу и Адула. Она до сих пор обвиняла их.
– Как и способов не быть им.
– Думаю, она осознала свою ошибку. И это хорошо. Учиться на собственных ошибках – признак зрелости. Тем более что она так долго их не признавала. Она еще принесет пользу обществу, вот увидишь.
– Может, и так. Но, как мне кажется, за ней нужно наблюдать до самой ее смерти. И даже потом я за нее не поручусь. Она такая коварная. Думаю, Первый адмирал неправ, и нам следовало бы поместить всех их в ноль-тау.
– Успокойся. Я уже пообещал Согласию продолжить наблюдение. Я слишком стар и для активной работы не гожусь. Как только кризис завершится, займусь чем-то другим. Я всегда интересовался виноделием. Хорошим вином, разумеется. Дряни-то хватает. И все-таки в некоторых обиталищах есть отличные виноградники.
Моника удивленно на него взглянула и фыркнула.
– Да ладно. Кого ты хочешь провести?
Встречали их и правда не как героев. О прибытии «Леди Макбет» сообщил только «Коллинз», да и то подтекст подразумевал, что Джошуа прибыл домой потихоньку.
Пятеро сержантов встретили Мзу и людей с «Бизлинга» и препроводили в отведенное для них помещение. Транквиллити объяснил им, что это не арест, однако установил строгие предписания, обязательные для исполнения. Друзья собрались в зале ожидания. Дахиби и Болью, повстречав приятелей, тут же исчезли в направлении бара. Сара и Эшли сели в отходящий лифт. Двое менеджеров из отеля Прингл поздоровались с Ши и Коле и провели их в номера.
Джошуа остался с Лайолом и не знал, как поступить. Они пока вращались на разных орбитах, хотя и сближавшихся. Отель исключался: слишком холодно, да и Лайол, что ни говори, родственник. Джошуа хотелось, чтобы они в конце концов решили проблему «Леди Макбет». За время полета брат стал вести себя не так наступательно. Что ж, хороший знак. Похоже, Лайол не откажется поселиться в его квартире. И, наверное, простит ему холостяцкий беспорядок.
Не успел Джошуа выплыть из переходного люка, как перед ним предстала Иона, грациозно, словно балерина, вставшая на липучку. Он тотчас позабыл о Лайоле. На Ионе было простое летнее платье в горошек, светлые волосы летели по ветру. Молоденькая, словно девушка, и в то же время элегантная. Нахлынули теплые воспоминания.
Лукаво улыбнулась, протянула к нему руки. Джошуа заключил ее в объятия. Поцелуй их оказался чем-то средним между поцелуем добрых друзей и старых любовников.
– Отлично сработано, – шепнула она.
– Спасибо, я... – он поморщился, увидев, что за ней стоит Доминик. Черная кожаная рубашка без рукавов, туго обтягивающая тело, заправлена в белые спортивные шорты. Соблазнительные и в то же время атлетические формы. Экспансивность Доминик резко контрастировала со сдержанностью Ионы.
– Джошуа, дорогой! – пропищала Доминик, захлебываясь от счастья. – В этом космическом костюме ты просто великолепен.
– Привет, Доминик.
– Привет? – она надулась, изобразив трагическое разочарование. – Ну, иди ко мне, чудовище.
Руки, обхватившие его, оказались неожиданно сильными. Большой, радостно улыбающийся рот приблизился к лицу, и в следующее мгновение он ощутил во рту ее язык. Волосы щекотали ему нос. Захотелось чихнуть.
Джошуа слишком смутился, чтобы сопротивляться. И вдруг она замерла.
– Вау! Да вас тут двое.
Объятия разомкнулись. Доминик устремила жадный взор ему за спину. Длинные светлые волосы разметались по сторонам.
– Мм... это мой брат, – пробормотал Джошуа. Лайол вяло улыбнулся и поклонился. Хороший маневр, учитывая, что он стоял не на липучке.
– Лайол Калверт, старший брат Джоша.
– Точно, покрупнее будет, – в глазах Доминик засверкали бриллиантами кокетливые искры.
Джошуа встал в сторонку.
– Приветствую на Транквиллити, – промурлыкала Доминик.
Лайол легонько приложился к ее руке.
– Очень приятно. Впечатляющее зрелище.
Джошуа недовольно крякнул.
– Вы пока ничего еще не видели, вам следует познакомиться с обиталищем поближе, – голос Доминик звучал сейчас почти как бас. – Если рискнете.
– Ну кто я такой? Простой парень с провинциального астероида. Конечно, мне не терпится насладиться всеми прелестями этого ужасного обиталища.
– О, у нас и в самом деле имеются такие ужасные вещи, которых вы не отыщете на вашем астероиде.
– Охотно верю.
Она покрутила пальцем возле его носа.
– Туда, пожалуйста.
И оба выплыли из камеры.
– Гм, – лукаво улыбнулась Иона. – Восемь секунд. Это даже для Доминик очень быстро.
Джошуа обернулся к ней и заглянул в веселые голубые глаза. Он понял, что они остались вдвоем.
– Да, ловкая работа, – восхищенно подтвердил он.
– У меня предчувствие, что они поладят.
– Она съест его живьем. Будь уверена.
– Ты никогда не жаловался.
– Как ты о нем узнала?
– Пока вы подлетали, сержанты делились со мной воспоминаниями. Те двое, что остались. Нелегко вам пришлось.
– Да.
– У вас с Лайолом все будет хорошо. Вы просто слишком похожи, и поначалу к этому трудно привыкнуть.
– Может быть, – смутился он.
Положив руки ему на плечи, она одарила его мягкой улыбкой.
– И все же не одинаковые.
В лифте почти не разговаривали. Лишь молча улыбались друг другу. Оба знали, что будет, когда окажутся в ее квартире. И тот и другой испытывали облегчение после всего, что пришлось пережить, теперь им хотелось вернуться к прежним, нормальным временам. Все произойдет не совсем, как прежде, и все же знакомо. По-настоящему поцеловались лишь в вагоне метро. Джошуа погладил ее щеку.
– Твоя рука, – воскликнула она. И тут же нахлынули страшные воспоминания: коридор в Айякучо и Джошуа на четвереньках в грязи, руки его, почерневшие и обугленные. Прижавшиеся друг к другу плачущие девушки и ужасный араб, вначале ухмылявшийся, а потом испуганный, потому что сержант открыл огонь на поражение. И все это была не сенсорная картинка, удаленная и слегка нереальная. Иона была настоящим свидетелем события, и так с ней будет всегда.
Джошуа убрал руку, и она озабоченно на нее посмотрела. Медицинский нанопакет образовывал тонкую перчатку, прикрывшую пальцы и ладонь.
– Не волнуйся. Все уже хорошо. Военврачи восстановили мускулатуру. Такого рода ранения для них не проблема. Через неделю я вообще об этом забуду.
– Ну и хорошо, – сказала она и поцеловала его в нос.
– Ты волнуешься из-за двух пальцев, а я насмерть перепугался из-за Транквиллити. Господи Иисусе, Иона, ты не представляешь, что я пережил, обнаружив, что ты исчезла. Я подумал, что вас одержали, как
