темнокожая женщина с яркими зелеными глазами. Эразм поднялся, снял свое роскошное карминовое одеяние и сбросил его себе под ноги.
– Я готов.
Рабыня приступила к работе, полируя платиновую поверхность корпуса робота. Видя, как рыжее солнце – красный гигант, словно костер, отражается на этой поверхности, робот пришел в хорошее настроение. Текучий металл лицевой маски расплылся в широкой улыбке.
Но выражение его лица резко изменилось, когда над головой забубнил голос Омниуса:
– Я тебя нашел. – Одна из летающих наблюдательных камер подплыла ближе, снимая крупный план. – Кажется, ты слишком предаешься отдыху. Изображаешь декадента Старой Империи? Может быть, низложенного императора?
– Только лишь чтобы лучше изучить этот вид, Омниус. Только чтобы служить тебе. Я сейчас оцениваю данные, которые мне удалось собрать относительно религии.
– Расскажи мне, что ты теперь знаешь, будучи авторитетом в этой области.
Эразм поднял руку, чтобы рабыня могла лучше отполировать ее. Женщина пользовалась не абразивными чистящими средствами, а мягкой замшей из кожи берисси. Она спокойно делала свое дело, оставаясь совершенно невозмутимой, хотя предыдущая рабыня, которая случайно поцарапала ногтем текучий металл лица Эразма, жестоко поплатилась за такой проступок. Робот раскроил ей череп цветочным горшком. В голове той женщины было на удивление много крови, и он, помнится, смотрел в изумлении как кровь вытекала из головы до тех пор, пока тело не перестало извиваться и дергаться.
– Я до сих пор не считаю себя авторитетом в области человеческих религий. Чтобы получить нужные знания по этому предмету, мне в первую очередь необходимо ознакомиться на опыте с их ритуалами. Возможно, здесь присутствует какое-то неуловимое качество, которое не отмечено в проанализированных мною данных, поскольку в них я не нашел ответов. Мне надо пообщаться с истинными священниками и муллами. Письменная история недостаточна для такого тонкого, но совершенно необходимого для нас понимания.
– Так ты ничего не узнал, изучая тысячи документированных обрядов?
– Накопление фактов не всегда приводит к пониманию. Я знаю, что люди часто воюют между собой на религиозной почве.
Они особенно неохотно идут на компромисс именно в этой области своих отношений.
– Люди по своей природе – агрессивные создания. Хотя сами они утверждают, что почитают превыше всего мир и процветание, на самом деле они любят драться.
– Впечатляющий анализ, – сказал Эразм.
– Поскольку мы не способны спорить с людьми на религиозные темы, не думаешь ли ты, что они попросту состряпали эту свою священную свару, так называемый Джихад?
Рабыня закончила работу и встала рядом с роботом, ожидая дальнейших распоряжений. Эразм небрежным жестом отпустил женщину, и она поспешно удалилась.
– Интересная мысль. Но вы должны понять, что отсутствие у нас религии само по себе является проклятием в сознании фанатиков. Они относятся к нам как к атеистам, к безбожным демонам. Люди обожают клеить ярлыки, так как это позволяет им категоризировать противника… что непременно приводит к дегуманизации оппонента. В нашем случае, дорогой Омниус, дегуманизация присутствовала с самого начала.
– Хретгиры сопротивляются нам столетиями, но сама природа их борьбы резко изменилась с тех пор, как они упаковали ее в религиозную оболочку. Они стали еще более иррациональными, чем раньше, и более лицемерными. Они обвиняют нас в том, что мы поработили человечество, но при этом сами держат людей в цепях.
Эразм кивнул, глядя на наблюдательную камеру; он уже давно научился этому чисто человеческому жесту.
– Хотя мы и не являемся существами в живой плоти, Омниус, мы должны в каком-то смысле сражаться, как они. Мы должны сами стать непредсказуемыми или по крайней мере научиться предсказывать действия людей.
– Очень интригующая идея.
– Система, лишенная системы, – продолжал Эразм. – Мне кажется, что наши противники совершенно безумны. Религиозный фанатизм, который движет их Джихадом, похож на болезнь, которая распространяется среди них, инфицируя их коллективный разум.
– Они уже одержали множество непредсказуемых побед, – пожаловался Омниус. – Уничтожение Земли, оборона Колоний Перидот, Тиндалл, IV Анбус и верфи на Поритрине очень меня беспокоят.
– Бесконечное восстание на Иксе тоже может создать нам множество проблем, – сказал Эразм. – Несмотря на гибель миллионов людей на этой планете, силы Джихада продолжают вливаться в ряды мятежников, словно они не считают ни потерь, ни выгоды. Когда они поймут, что одна-единственная планета не стоит смертей стольких воинов?
– Люди – животные. Посмотри на тех, кто живет у тебя в бараках.
Эразм подошел к краю террасы, откуда открывалось зрелище жалких рабских лачуг. Несколько исхудавших, похожих на скелеты грязных рабов брели по окруженному высоким глухим забором двору, собирались вокруг длинного деревянного стола, стоявшего на грязной земле. Было время кормления, и люди стояли, ожидая пищи, с совершенно скотским, терпеливым выражением лиц. Автоматы открыли внутренние двери в бараках и оттуда со стуком посыпались пищевые шарики, похожие на коричневую гальку.
– Ты не вполне адекватно оцениваешь ситуацию, Омниус. Начнем с любого здорового человека. Если взять возраст его формирования, когда его ментальная система еще податлива, то любого из этих несчастных можно обучить чему угодно. Если дать соответствующую возможность, то из самого грязного замарашки можно создать блестящего человека, почти равного нам по интеллекту.
Паря над Эразмом, наблюдательная камера скорректировала фокусное расстояние своего объектива, чтобы лучше разглядеть рабов в бараках.
– И это можно сделать с любым из них? Что-то я сильно в этом сомневаюсь.
– Тем не менее я выяснил, что это так.
Другие наблюдательные камеры сгрудились над переполненными бараками, где люди яростно и зло дрались над пищей. Эта картинка появилась на камере перед глазами Эразма, и Омниус произнес:
– Посмотри на этого мальчишку рядом с забором – вон того, с всклокоченными волосами, в рваных штанах. Кажется, он самый дикий и неопрятный из всех. Посмотрим, что ты сможешь сделать с этой тварью. Я держу, пари, что он останется животным, несмотря на все твои усилия.
Вспомнив свое пари с ныне уничтоженным земным Омниусом, пари, которое совершенно неожиданно послужило искрой, воспламенившей восстание рабов, Эразм промолчал. Так как последняя коррекция всемирного разума была уничтожена атомным пожаром на Земле, корринский Омниус ничего не знал о том неудачном пари. Тайна Эразма была надежно сохранена.
– Я не хочу играть в азартные игры с великим всемирным разумом, – сказал наконец Эразм. – Но я все же принимаю твой вызов. Я сделаю этого мальчишку цивилизованным, образованным и проницательным – намного превосходящим своими способностями любого из наших доверенных людей.
– Что ж, я бросаю тебе этот вызов, – сказал Омниус.
Уже прежде Эразм обратил внимание на этого дикого мальчишку из-за его примитивной склонности к упрямству. Такой звериный, потенциально агрессивный организм. Согласно личному делу, ребенку было девять лет от роду – достаточно мал, чтобы сохранить ментальную податливость. Робот вспомнил, как трудно было работать даже с культурной, образованной и
На этот раз он твердо решил добиться лучшего результата.
