Мать не отличалась способностью терпеливо сносить возражения и не проявляла особой сердечности и теплоты по отношению к своему сыну, хотя умела добиться желаемого во время публичных выступлений и общественных мероприятий. Она была очень озабочена своей внешностью и постоянно твердила, что ни за что не будет иметь других детей. Воспитание единственного сына и исполнение властных обязанностей отнимали большую часть ее драгоценного времени, которое в противном случае можно было потратить на изучение Оранжевой Католической Библии и других религиозных текстов. Было очевидно, что Елена родила сына только по обязанности, как наследника Дома Атрейдесов. У нее не было ни малейшей склонности рожать и воспитывать детей из чувства простого материнства.
Поэтому нет ничего удивительного в том, что Пауль искал общества других, не столь жестких женщин.
Иногда по ночам, из-за массивных дверей из слоистого элакканского тика, Лето слышал громкие споры отца и матери: леди Елена могла приводить любые, самые сильные доводы в пользу своего несогласия с воспитанием сына и с отправкой его на Икс, но в этом замке, на Каладане, именно он, старый герцог Атрейдес, воплощает собой Дом Атрейдесов, и его слово — закон, независимо от того, насколько неистово его обезумевшая жена будет отстаивать свое мнение.
Это будет к лучшему.
Лето прекрасно знал, что их брак был браком по расчету, политической сделкой, заключенной между Домами Совета Земель для того, чтобы удовлетворить желания и требования многих важных родов. Со стороны терпящего бедствие и клонящегося к упадку Дома Ришезов это был жест отчаяния, а Дом Атрейдесов мог надеяться, что тяжелые времена изменятся и бывшее величие Ришезов, склонных к технологическим инновациям, снова возродится. В то же время старый герцог Атрейдес получил разнообразные уступки и вознаграждения за то, что взял в жены одну из многочисленных дочерей Дома Ришезов.
— В благородных Домах нет места головокружительным чувствам и романтизму, которые могут позволить себе люди низкого звания, действиями которых управляют гормоны, — сказала ему однажды мать, объясняя природу династических и политических браков. Мальчик тогда же понял, что такая же судьба со временем ожидает и его самого. В этом вопросе они с отцом были на удивление единодушны, и герцог проявлял даже большую твердость.
— Каково первое правило Дома? — все время повторял герцог один и тот же вопрос.
И Лето должен был отвечать на него одними и теми же, раз навсегда затверженными словами;
— Никогда не жениться по любви, ибо это приведет к упадку Дома.
В свои четырнадцать лет Лето ни разу не был влюблен, хотя, естественно, испытывал муки вожделения. Отец побуждал его к интрижкам с деревенскими девушками, к сексуальным играм с женщинами, но предостерегал от обещаний, которых нельзя было давать кому бы то ни было из них. Учитывая свое наследственное право, Лето вообще сомневался в том, что когда-нибудь полюбит, особенно женщину, которая будет предназначена ему в жены…
Однажды утром, за неделю до срока запланированного отъезда Лето, отец хлопнул его по плечу и взял с собой. В этот день старый герцог хотел встретиться с народом, приветствуя по дороге даже слуг. Во главе небольшого почетного караула Пауль решил спуститься в приморский городок, расположенный у подножия замка, чтобы пройти по рынку, сделать покупки, посмотреть на своих подданных и показать им себя. Пауль часто брал в такие вылазки сына, и для того это было чудесным времяпрепровождением.
Выйдя за пределы дворца, оказавшись под бледно-синим небом, Пауль начинал заразительно от души смеяться, показывая всем свой добрый нрав. Людям всегда нравится, когда среди них оказывается сердечный добрый человек. Лето и его отец не спеша шли по рынку, справляясь о ценах у лотков с овощами и свежей рыбой, торгуясь у витрин с коврами, сплетенными из отбитых волокон понджи, или огненной травы. В этих рядах Атрейдес часто, особенно после очередной ссоры, покупал жене безделушки или сувениры. Однако он слишком плохо знал вкусы Елены, чтобы хоть раз угодить ей.
У лотка с устрицами старый герцог внезапно остановился и посмотрел в небо, затянутое неизвестно откуда набежавшими облаками. Паулю в пришла голову, как ему показалось, блестящая идея. Он посмотрел на сына и улыбнулся так широко, что его кустистая борода разошлась надвое.
— Прежде чем отправить тебя в далекие края, сынок, надо устроить для народа доброе представление. Твой отъезд должен стать памятным событием для всего Каладана.
Лето с трудом удержался от того, чтобы съежиться. Он слышал о склонности отца к сумасбродным выходкам и знал, что он сделает все, что задумал, хотя бы это противоречило здравому смыслу.
— Что вы задумали, сэр? Что я должен делать?
— Ровным счетом ничего. Я объявлю празднество в честь моего сына и наследника.
С этими словами герцог схватил руку сына, поднял ее вверх в знак триумфа и заговорил, покрывая своим громовым голосом гомон толпы:
— Сегодня у нас будет бой быков, старое развлечение народа. Это будет день праздника на Каладане, голографическую проекцию события мы передадим по всей планете.
— Бой с салусскими быками? — спросил Лето, ясно представив себе это свирепое создание с высокой холкой, головой, украшенной многочисленными смертоносными рогами и налитыми кровью фасеточными глазами. Когда Лето был еще маленьким мальчиком, он не раз ходил в стойло и внимательно рассматривал этих чудовищных животных. Скотник Иреск, один из тех немногих слуг, которых мать привела с собой, ухаживал за быками и готовил их к представлениям, которые время от времени устраивал старый герцог.
— Естественно, — ответил Пауль. — И, как всегда, я сам буду с ними драться.
Он взмахнул рукой в приветственном жесте, словно в кулаке у него был зажат яркий цветной плащ.
— Старые кости еще достаточно проворны, чтобы справиться с громадным быком. Пусть Иреск приготовит одного, или ты хочешь сам выбрать мне быка, сынок?
— Я думаю, что вам не стоит больше этим заниматься, — ответил Лето. — Прошел почти год с тех пор, как вы…
— Откуда ты набрался этого вздора?
— Так говорят ваши советники, сэр. Бой с быком полон неоправданного риска. Разве не поэтому с некоторых пор вместо вас с быками сражаются другие люди?
Старик рассмеялся.
— Какая глупость! Я не выступал только по одной причине: быки постепенно выродились, в них произошел какой-то генетический сбой, и они стали никуда не годны, но теперь положение выправилось. Новые быки, которых недавно доставили, в полном порядке и готовы к бою, так же как и я.
Он обнял мощной рукой узкие плечи сына.
— Какой лучший повод, чем твой отъезд, можно найти для corrida de toros[2]? Ты будешь первым гостем на этой корриде. Именно ты. Мать не сможет теперь сказать, что ты слишком юн для этого.
Лето неохотно кивнул. Отец никогда не откажется от своего решения; никогда и ни при каких обстоятельствах. В конце концов, Пауль еще очень силен и у него есть персональный защитный пояс. Так что все не так страшно.
Используя персональный защитный пояс, Лето и сам не раз дрался, правда, с людьми, и хорошо знал все достоинства и недостатки щита. Он хорошо защищал от пуль, снарядов и других поражающих объектов, но клинок, который двигался ниже некоторой критической скорости, беспрепятственно проникал сквозь пояс и поражал беззащитную плоть. Разъяренный салусский бык, вооруженный смертоносными рогами, двигался слишком медленно и представлял смертельную угрозу, так как был способен пробить любой, даже самый совершенный щит.
Он судорожно сглотнул, пытаясь представить себе этих новых, еще более свирепых быков. Те, что Иреск показывают ему раньше, тоже были достаточно опасны; во всяком случае, они убили трех матадоров. Это Лето хорошо запомнил…
Захваченный своей идеей, Пауль оповестил о ней всех торговцев на рынке через систему оповещения, громкоговорители которой были установлены в каждом магазинчике и возле каждого прилавка. Услышав новость, люди оживились, глаза их заблестели от предвкушения поистине народного и
