— Слушаю.
— Как я могу придумать что-либо, чего никто раньше придумать не мог?
Какое-то время он ничего не мог понять.
— Миро, ну как я могу открыть что-то, что не является логическим выводом из того, до чего люди уже дошли и где-то записали?
— Но ведь ты же непрерывно изобретаешь различные вещи, — заявил Миро.
— Сейчас я пытаюсь поднять нечто неподъемное. Ищу ответы на вопросы, которых человеческие существа никогда не пытались ставить.
— Но ты можешь то сделать?
— Если я не способна к оригинальному мышлению, означает ли это, что я всего лишь вышедшая из под контроля компьютерная программа?
— Черт подери, Джейн! У большинства людей за всю жизнь не появилось ни одной оригинальной мыслишки. — Он тихо рассмеялся. — Означает ли это, что мы являемся вышедшими из под контроля земными обезьянами?
— Ты плакал, — заметила Джейн.
— Да.
— Ты не веришь, что я найду какое-нибудь решение. Думаешь, что я погибну.
— Я верю, что ты сможешь его найти. Честное слово. Но, тем не менее, я боюсь.
— Боишься, что я умру.
— Боюсь, что потеряю тебя.
— Неужели это так страшно? Потерять меня?
— О Боже! — шепнул Миро.
— Ты будешь печалиться обо мне в течение часа? — допытывалась Джейн. — День? Год?
Чего она от него хотела? Заверения, что когда уйдет, то не будет забыта? Что кто-то станет о ней печалиться? Почему она сомневается в этом? Неужели она не узнала его?
А может, Джейн уже достаточно человечна, чтобы желать подтверждения того, о чем и так прекрасно знает?
— Всегда, вечно, — ответил он.
На этот раз она рассмеялась. Шутливо.
— Ты не будешь жить так долго.
— Ну, что-то вроде…
Когда Джейн замолкла в этот раз, больше уже не вернулась, и Миро остался один на один со своими мыслями.
Валентина, Якт и Пликт сидели вместе на мостике и обсуждали только что узнанные факты. Они пытались разрешить, что они могут значить, что может произойти. Но пришли всего лишь к выводу, что, хотя будущего предвидеть и нельзя, вероятнее всего, оно не будет столь мрачным, как их самые худшие опасения, но и не настолько лучезарным, как самые лучшие надежды. Впрочем, не так ли устроен мир всегда?
— Все так, — согласилась Пликт. — За исключением исключений.
— Типично для Пликт. Когда она не преподавала, то говорила немного, но если уж отзывалась, ее слова всегда как бы завершали разговор. Теперь она поднялась и направилась в свою ужасно неудобную клетушку. Как и всегда, Валентина пыталась ее переубедить, чтобы Пликт вернулась на второй корабль.
— Варсам и Ро не желают меня терпеть в своей каюте, — сопротивлялась та.
— Ты вовсе им не мешаешь.
— Валентина, — вмешался Якт. — Пликт не вернется туда, потому что не хочет что-либо проворонить.
— Ага.
— Спокойной ночи, — бросила с улыбкой Пликт.
Вскоре после нее вышел и Якт. Он на мгновение положил руку на плечо жены.
— Я сейчас приду, — сказала она. И не обманывала; она собиралась идти за ним почти сразу же. Но осталась на мостике, задумавшись, пытаясь каким-то образом понять вселенную, которая все известные человеку разумные расы практически одновременно осуждала на смерть. Королева улья, свинксы- pequeninos, а теперь и Джейн, единственная в своем роде, возможно, что и вообще единственная, какая может появиться когда-либо. Настоящее обилие разумной жизни, хотя и известное лишь немногим. И все эти виды, один за другим, ожидало уничтожение.
По крайней мере, Эндер наконец-то поймет, что это естественный ход вещей. Что он не ответственен за уничтожение жукеров три тысячи лет назад в той степени, как всегда считал. Ксеноцид, по-видимому, встроен в структуру вселенной. Никакой милости, даже по отношению к наилучшим игрокам.
Как могла она верить, будто все иначе? Почему разумные существа должны быть свободными от угрозы уничтожения, что висит дамокловым мечом над каждым, когда-либо существовавшим видом?
С момента ухода Якта прошел, наверное, час, когда Валентина наконец-то выключила терминал и
