- Что мне нужно больше практиковаться. Ну что делать, если боец из меня никудышный?
- Тренироваться, Доррин, что же еще! - отвечает Кадара.
- Знаю, - вздыхает он, вкладывая нож в ножны и убирая деревяшку в котомку. - Знаю.
- Над чем ты работаешь?
- Так, чепуха.
- Я никому не скажу.
- Даже Бриду?
- Доррин! - Девушка вспыхивает.
- Прости... но Брид...
- Брид - очень хороший парень. И никогда никого не выдаст, хотя я все равно бы ему ничего не сказала. Он считает, что каждый волен поступать как ему угодно, лишь бы не во вред другим.
Чем круче вверх забирает тропа, тем шире становятся шаги девушки.
- Но ты не должен просить меня что-то от него скрывать.
- Прости, - со вздохом повторяет Доррин. - Это я из-за Лортрен. Она, знаешь ли, не в восторге от моих игрушек.
- Игрушек?
- Так она называет мои придумки.
- Об этом я и не подумала.
- О чем? - спрашивает Доррин, еле-еле поспевая за девушкой.
- Почему бы тебе и вправду не делать игрушки?
- Но я не хочу делать игрушки!
Кадара останавливается.
- Ты не только упрямец, Доррин, но и тугодум. Ты делаешь модели машин, так? А в чем, скажи на милость, разница между игрушками и моделями? Кроме названия, конечно.
- Но это нечестно.
- Твои модели... даже мне понятно, что в них нет никакого хаоса, никакого зла. Так что тебе мешает назвать их по-другому, ежели это сделает Лортрен счастливой?
- Возможно ты права, - нехотя соглашается Доррин.
- Ладно об этом. Я собиралась потренироваться в паре с Бридом. Присоединяйся.
- Хорошо. Хотя вам обоим я не соперник.
- А мы попробуем на посохах. Гелизел уже начала нас учить.
- А вам-то это зачем?
- Она говорит: нужно хоть немного, но освоить все виды оружия.
- Кадара! - слышится громкий зов Брида.
XIV
От горячего источника исходит слабый запах серы. Джеслек морщит нос. Сосны здесь искривлены горным ветром; иглы сохранились только на одной стороне кроны. Наконец Белый маг стряхивает снег с валуна и усаживается неподалеку от воды.
Направляя свои чувства вглубь, он ощущает жар хаоса, разогревающего источник. Мысли его устремляются еще глубже, к сокрытому глубоко в недрах подземному огню.
Два Белых стража всматриваются в послеполуденный туман. Они держатся поодаль.
- Это и вправду великий маг, свет его побери! - чуть слышно шепчет седобородый мужчина, переводя взгляд с оледенелого скалистого холма на дорогу, ведущую к равнинам Галлоса.
Второй страж - женщина - улыбается:
- А ты, похоже, не жалуешь великих чародеев?
- Да, пламя демонов, не жалую. Они, понятное дело, творят свои великие дела, а достается при этом обычным людям. Мы по сей день расхлебываем последствия великих деяний Креслина и злосчастного Дженреда.
В этот миг, словно в подтверждение его слов, земля содрогается.
Стражи поворачиваются к Джеслеку, стоящему рядом с камнем. Над источником поднимается пар, однако жаркое облако не касается облаченной в белое фигуры. Вращаясь, оно образует уходящую ввысь воронку.
Джеслек улыбается, и глаза его вспыхивают.
Стражи обмениваются взглядами. Мужчина вздыхает и пожимает плечами, женщина примирительно улыбается.
XV
- Это 'Риесса', - объявляет Гелизел, замедляя шаг.
Перед ними открывается гавань: каменные пирсы и вздымающиеся за молом темно-зеленые волны. На фоне безбрежного океана крутобокий корабль выглядит игрушкой.
- Какое маленькое судно, - бормочет юноша. Конечно, ему уже случалось бывать на Краю Земли, он даже перекусывал в прибрежной таверне, но одно дело - видеть море, и совсем другое - отправиться по нему в плавание.
- Чепуха! - решительно возражает наставница по боевым искусствам. Тебе стоило бы взглянуть на изображения старых монтгренских шлюпов, на каких приплыли Основатели. Или на суденышки хидленских свободных торговцев.
Брид молча пощипывает себя за длинный подбородок.
Кадара переводит взгляд с одного из своих спутников на другого, с могучего блондина на гибкого рыжеволосого паренька.
- А что, судоходство продолжается круглый год?
- То-то и оно. Летом ведется торговля с северными портами, а зимой попеременно то с Лидьяром, то с Эсалией... Ну, пошевеливайтесь! Нас ждут, и опаздывать не стоит.
- А Эдил, Джилл и остальные - они отправятся на другом таком же судне? - спрашивает Доррин.
- Следующая группа отправляется в Бристу. Нет, они, вероятно, поплывут на норландском бриге. Он, конечно, побольше, но ведь им придется пересечь весь Восточный Океан.
Под ноги Гелизел ложатся последние плиты Главного тракта, тянущегося на шестьсот кай от Края Земли к черным утесам на северо-западной оконечности Отшельничьего острова.
Доррин вновь задумывается о том, почему Основатели настаивали на прокладке этой дороги еще в те времена, когда Отшельничий представлял собой безлюдную пустыню? Он готов думать о чем угодно, кроме предстоящего путешествия.
- Пошли, Доррин, - говорит Кадара, слегка касаясь рукояти своего меча. Она поспевает за наставницей без особого труда, а Брид так и вовсе бредет вразвалочку. Не то что Доррин, который чуть ноги не сбил, пытаясь идти вровень со своими рослыми спутниками от самого Аларена, куда их доставил рейсовый дилижанс. Карета до гавани отправлялась только после полудня, и Гелизел настояла на том, что пешая прогулка в пять кай пойдет всем только на пользу.
По обе стороны дороги возвышаются двух - и трехэтажные строения из черного камня, принадлежащие, главным образом, торговцам пряностями и шерстью. Темная черепица крыш серебрится в ясных, но холодных лучах утреннего солнца.
- Ферли - Белый, Ферли - Белый... - доносится со двора, и Доррин морщится: похоже кто-то то ли пугает, то ли дразнит ребенка, но он такой дразнилки никогда не слышал.
- А я нет... а я нет... - слышится детский голос.
Спохватившись, юноша ускоряет шаг, но тут ему приходится уступить дорогу гонцу Братства. Молодая всадница на черной кобыле, одарив его мимолетной улыбкой, скачет вверх по склону. Доррин улыбается в ответ, хотя она уже успела удалиться от него локтей на десять.
Четверо пешеходов приближаются к старой башне, над которой реет знамя со скрещенными розой и мечом - гербом времен Основателей.
Ноздри Доррина щекочет запах пряностей. Край Земли буквально пропитан этим запахом, ибо лишь искусство мастеров Отшельничьего позволяет выращивать в одной стране специи со всего мира.
Весенний ветерок доносит звонкие детские голоса и обрывки разговоров.
- ...Уже не увидим такого чистого порта... - отвлекшись на стоящий у конца дороги памятник
