- По коням! - командует предводитель.
- Спасибо, здоровяк, - с ухмылкой говорит Бриду жилистый солдат. Благодаря тебе я разжился прекрасным ножом, да еще и вернусь из патруля раньше срока. Горячая еда да мягкая постель - это как раз для меня.
- Ну так радуйся, пока есть такая возможность, - отзывается Брид.
- Так стало быть, это кертанцы. Ну, как бойцы они медяка не стоят.
- Меня больше беспокоит, кто им эти медяки платит.
- Эх! - машет рукой жилистый, повязывая шею платком. - Что ты за человек: как что скажешь, непременно испортишь настроение, - он пришпоривает коня.
- Не нравится мне это, - говорит Кадара, подъезжая к Бриду.
- А что мы можем поделать?
- Домой теперь не вернуться. Белые перерезали путь на Отшельничий, и нынче туда плавают только контрабандисты. А я еще не настолько впала в отчаяние, чтобы обратиться к ним.
- Пожалуй, я тоже, - соглашается Брид.
- Это не просто пятно хаоса. Это начало распроклятой войны.
- Похоже на то.
- 'Похоже'? И это все, что ты можешь сказать?
- А что еще я мог бы сказать? - со вздохом говорит Брид. - Порой мне жаль, что я не кузнец и целитель, как наш Доррин. Интересно, как у него дела?
- Наверняка, как обычно. Кует да исцеляет, исцеляет да кует, а все вокруг на него не нарадуются.
- Может быть, - Брид щелкает поводьями, чтобы сократить разрыв между ними и арьергардом отряда. - Но сдается мне, у него есть свои трудности. Такой уж выдался год.
LIX
Яррл поворачивает на наковальне металлический брус, подставляя его под равномерные удары Доррина. Потом кузнец снова отправляет заготовку в горн, а перед тем как вернуть на наковальню, достает пробойник. Доррин легко постукивает по пробойнику, образуя паз. Яррл достает вторую заготовку и помещает выступ точно над пазом. Точный удар Доррина, и металлическая затычка становится на место. Еще один удар, и Яррл, кивнув, возвращает деталь в горн.
Затем стальной прут закручивается спиралью, но эту работу кузнец выполняет сам. Доррин тем временем подгребает разворошенный древесный уголь.
Рейса заходит в кузницу и, остановившись у мехов, ждет.
Яррл раскаляет почти готовую пружину до вишнево-красного цвета и окунает ее в бак. Когда железо сереет, он вынимает пружину, опять помещает в горн и следит за накалом. Лишь когда кузнец откладывает деталь в сторону, Рейса заговаривает:
- Там парнишка пришел, назвался Ваосом. Спрашивает Доррина.
- Знаешь его? - поворачивается к Доррину Яррл.
- Это Кирилов конюх. Хороший парень.
- Бьюсь об заклад, пришел канючить работу, - ворчит Яррл.
Рейса, переступив через кучу ломаных тележных деталей, выходит наружу.
- Ты мог бы его взять, - негромко обращается к Яррлу Доррин.
- Зачем это? Ты что, уходишь?
- Я... - Доррин смущается. - Мне хотелось бы малость подзаняться целительством.
- Не скажу, чтобы меня это удивило, - бурчит Яррл, сплевывая в угол. И когда ты уходишь?
- Я не хочу уходить. Мне хотелось бы по-прежнему работать здесь, но уделять некоторое время и целительству.
- Доррин, человек не может заниматься двумя ремеслами сразу.
- Мне кажется, я смогу. Ты позволишь мне попробовать?
- У меня никогда не было работника лучше, - Яррл снова сплевывает. Иной за восьмидневку столько не наработает, сколько ты за полдня. Ты как, по-прежнему будешь трудиться с полудня до полуночи?
- Хотелось бы. Мне нравится кузнечное дело.
- Ну... - Яррл смотрит себе под ноги и кашляет. - Давай посмотрим этого паренька. Мне нужен кто-то на меха и точильный камень.
Ваос, русоволосый парнишка с зелеными глазами и здоровенным, чуть не во всю щеку, кровоподтеком, сидит на ступеньках крыльца и гладит Зилду, пытающуюся в благодарность отгрызть голенища его и без того драных сапог.
- Господин Доррин... Господин кузнец...
- Что случилось? - интересуется Доррин.
- Да эта история с Нисо... Форра сказал, что это моя вина; будто бы я дрыхну вместо работы. А я весь день вкалывал, и воз с сеном разгрузил, и стойла вычистил. А они мало что денег не заплатили, так еще говорят, что я должен даром отработать четыре восьмидневки.
- Иди-ка сюда, - подзывает паренька Доррин. Тот подходит. Коснувшись его щеки, целитель ощущает пульсирующую боль не только в ней, но и в спине.
- Ты хоть сдачи-то дал?
- Форре дашь, бугаю этакому. Я вырвался и удрал.
Доррин отводит руку, успев немного смягчив боль.
- Он правду говорит, - обращается он к кузнецу. - Они его отлупили.
- Так тебе нужна работа, малый? - спрашивает кузнец. - Значит так: кормежка, уголок в кузнице и полмедяка за восьмидневку.
Ваос расправляет плечи.
- На конюшне мне тоже платили полмедяка за восьмидневку, но там мне еще перепадало от посетителей.
Этот мужественный порыв вызывает улыбку не только у Доррина, но и у Яррла.
- Значит, так, - говорит Яррл, - полмедяка с тебя пока хватит, но я справлю тебе новые сапоги и штаны. А если ты и в кузне покажешь себя таким же бойким, то каждую вторую восьмидневку будешь получать полмедяка дополнительно. Сладили?
- Да, почтеннейший. С чего прикажешь начать?
Доррин улыбается вышедшей на крыльцо Рейсе. Та наклоняется, выдыхая на холодке пар, гладит Зилду, улыбается в ответ и ускользает обратно на кухню.
- Будешь крутить точильный камень. Уж на педаль-то нажимать, небось, сумеешь, - ворчливо отвечает Ваосу Яррл.
Но бросив беглый взгляд на Доррина, кузнец едва заметно улыбается.
LX
Вымпел с трилистником обвис на шесте над небольшим, но очень аккуратным домиком. Доррин привязывает Меривен к изгороди.
Вынимая из держателя посох, юноша присматривается к ровным грядкам по обе стороны от усыпанной гравием дорожки. Под покровом снега он улавливает присутствие звездочника по правую руку и укропа с шалфеем - по левую. Над всем огородом витает легкое ощущение гармонии.
Доррин удерживается от желания потянуться к растениям чувствами - он пришел не для того. Юноша бросает непроизвольный взгляд на пустую дорогу. Вдали ясно различима струйка дыма - это дымит кузница Яррла.
Ниже по склону, за беспорядочно торчащими деревьями - старый погреб. По холму сбегает извилистая ледяная дорожка - русло впадающей в замерзший пруд речушки, которая весной станет быстрым потоком.
- Заходи, - слышится в ответ на стук в дверь. Доррин, держа в руках посох, переминается с ноги на ногу.
- Ну, кто там? - дверь приоткрывается. В проеме появляется худощавая седовласая женщина.
- Не возьмешь ли ты ученика на неполный день? - спрашивает юноша.
- Странно ты выражаешься, паренек, - хмурится целительница. - Как можно чему-то научиться, посвящая делу лишь часть времени?
