- Потому что ты... Формирующий. То, что ты... узнаешь, если выдержишь испытание, позволит тебе... изменить мир. А согласно завету ангелов... ни один Формирующий... не должен оставаться без связующих уз, - говорила она прерывисто, словно с трудом сдерживая рыдания.
На Джастина повеяло таким холодом, какого не принес бы и студеный ветер с Северного океана.
87
Джастин в полном одиночестве направлялся к опушке Великого Леса, стараясь не думать о том, что ждет его под зеленой сенью исполинских деревьев.
А ведь надо же, когда-то Наклос представлялся ему неким благостным парком, где друиды, животные и растения сосуществуют в мирной и радостной гармонии!
Остановился инженер у развилки, откуда одна тропка вела к лугам, тогда как другая взбиралась по заросшему кустами склону. Помедлив, он направился к вершине холма, гадая о том, скольким людям пришлось повернуть к лугам, превратившись в бездомных скитальцев, навек отлученных от родной земли.
Уже близ вершины, на прогалине, где они с Дайалой когда-то провели ночь, он бросил последний взгляд на луга, в сторону Каменных Бугров. Тогда ему казалось, что стоит лишь добраться до Наклоса - и все образуется само собой. Потом инженер одолел последние несколько локтей, поднялся на вершину и посмотрел на расстилавшийся внизу лес.
'Есть два пути... безопасный и славный... безопасный и славный... безопасный и славный...'
Джастин покачал головой. Да проклянет его Тьма, если он дрогнет, хоть перед Белыми Фэрхэвена, хоть перед замысловатым кружевом хаоса и гармонии, воплощенном в Великом Лесу.
Солнце коснулось западного горизонта. Джастин задумался: то, что он должен обрести себя и, прошагав по Лесу, прийти с ним к некому соглашению, было более или менее ясно. Но как он узнает, чем закончилось испытание? И что оно вообще закончилось? Это так и оставалось для Джастина загадкой.
Усмехнувшись, он поджал губы и привалился спиной к гладким темным камням, от которых исходило ощущение гармонии... и крови.
Джастин нервно покачал головой, устремил взгляд в золотистую пыль сливающихся с кронами сумерек и воззвал к Великому Лесу:
'Это я! Я пришел! Я здесь!'
'Нет... О, Джастин, будь осторожен...'
Даже на таком расстоянии тревожные мысли Дайалы были восприняты им достаточно четко, и он даже успел направить к ней успокоительный импульс, прежде чем лес обрушил на него первый удар белого кнута.
Джастин вообразил себя прочной наковальней из черного железа, которая вся была проникнута внутренней гармонией, - против наковальни белая плеть бессильна. В следующий миг Джастина опутали два жгута - белый и черный. Они стягивали петли, как будто стремясь выдавить из него укрепляющее гармоническое начало.
И тогда он превратился в железный брус, раскаленный добела в горне, источающий жар, опаляющий все вокруг...
Затянувшиеся жгуты тоже раскалились и обратили свой жгучий жар против него. Джастин усмехнулся краешком губ и позволил своему железному ядру принять и впитать этот жар, как всегда поглощает жар жадное до огня железо. А сделав этот жар своим, Джастин шагнул к тропе. Жгучие жгуты - импульсы магической силы - съежились под напором его воли и исчезли прежде, чем ноги привели его к низким кустам у опушки.
'Я Джастин! Это я! Я здесь!'
Хрясь!
Тяжеленная ветка проломила лиственный навес и упала почти у его ног, перегородив тропу.
Остановившись, Джастин направил вперед жар, собранный во время предыдущей атаки. Кора задымилась, потом вспыхнула. Он прожег себе путь с такой легкостью, с какой клинок прорезал бы насквозь головку сыра.
Пот заструился с его лба, однако Джастин продолжал углубляться под сумрачные своды гигантских деревьев.
Хрясь!
Следующую падавшую ветку - величиной она была с дерево средних размеров - он обратил в пепел еще в воздухе, прежде чем она достигла земли.
С каждым пройденным локтем тропа тускнела, словно истаивая. Видеть ее становилось все труднее, но Джастин не останавливался.
Со следующим выбросом энергии из зарослей выскочил чудовищный лесной кот с поблескивавшими клыками и кривыми окровавленными когтями. Отшатнувшись, инженер укрылся за световым щитом. Хищник исчез, но из окружавшей тьмы выступила облаченная в серое фигура. Фигура той самой погибшей воительницы из Железной Стражи. Она держала в руках ту самую стрелу с черным гармонизированным наконечником, что сразила ее.
- Ты принадлежишь хаосу точно так же, как и я, - молвила она, глядя сквозь него безжизненными, невидящими глазами. - Хаос есть смерть, а ты творишь смерть не только собственными руками, но и руками сотен других.
Джастин, содрогаясь, потянулся к видению чувствами, но ощутил за ним лишь точечные энергетические импульсы.
- Возьми это, - продолжила она, протягивая ему стрелы. - Великий Мастер хаоса, прими собственное творение.
'Мастер хаоса? Никогда!'
Даже понимая, что имеет дело с призраком, созданным ухищрениями Великого Леса, Джастин поднял руку, чтобы оттолкнуть подношение.
- Возьми...
Железный Страж метнула стрелу в его поднятую руку, и ее пронзила жгучая боль, как будто она оказалась вспоротой ножом от запястья до плеча.
- Я возвращаю принадлежащее тебе, Мастер хаоса...
Джастин прищурился, но по-прежнему не мог ни увидеть, ни ощутить что-либо позади призрака. Сдерживая подступившие к глазам слезы и стараясь не обращать внимания на боль в руке, наливавшейся свинцовой тяжестью, он прошел мимо Железного Стража и тут же увидел другую женщину.
Рядом с тропой, улыбаясь и маня его к себе, стояла рыжеволосая женщина с наполовину сожженным лицом. Из разорванной, почерневшей плоти выпирали кости. Одеждой ей служил пепел.
- Пойдем со мной, Джастин. Ты любил меня... и я пострадала из-за твоей любви...
- Нет! - Джастин стиснул зубы. - Я не причинял тебе никаких страданий, это сделал Фирбек! К тому же ты никогда не любила меня. Тебя влекло к Гуннару.
Она протянула к нему руку, и хотя Джастин выставил дополнительный щит, выросшие вдруг до невероятной длины пальцы впились ногтями в его правое предплечье. Ощущение было такое, будто в руку вонзились раскаленные добела железные шипы. Ноздри заполнил омерзительный запах горелой плоти. Его собственной плоти.
- Ты любил меня, и твоя любовь стала причиной моей гибели.
Теперь обе его терзаемые болью руки бессильно висели по бокам, однако он снова шагнул вперед, в лежавшие на тропе темные тени.
Черноволосая женщина в лазоревых кожаных доспехах остановила всхрапнувшего коня возле тропы и, указав на грудь Джастина коротким мечом, позвала:
- Идем с нами... Разрушитель. Присоединяйся к нам...
Позади нее Джастин ощущал присутствие несчетных орд мертвецов, и в белом, и в голубом.
Он остановился.
- Иди к нам... к нам... иди к нам...
Из одной его руки сочилась кровь, тогда как почерневшие раны на другой обжигали нестерпимой, запредельной болью.
Тупо глядя на всадницу, он пытался сообразить: чего же он в свое время не понял, что упустил... Руки
