поверхностью до тех пор, пока не проплавит дыру в замороженном слое, а потом опуститься. — Она перегнулась к нему через стол. Ее глаза глубокого коричневого цвета поблескивали. — Рой, он откуда-то должен получать металлы. Ведь он построил какую-то разновидность генератора гравитации, построил? И он должен был при этом проводить эксперименты. Металл. Много металла.
— Может быть, из ядра кометы?
— Мне в это не верится.
Трусдейл кивнул.
Он не мог вести шахтные разработки на Персефоне. Планета такой величины должна быть газовым гигантом с жидким ядром. У нее газообразная атмосфера. Он не смог бы на нее высадиться. К тому же, на ней очень высокое давление.
— В таком случае — спутник! Может, у Персефоны есть спутник.
— А какого бы черта и нет? Почему бы такому газовому гиганту не обзавестись десятком спутников?
— Он провел там время, отдыхая два месяца. И убедился, что сможет там выжить. Он, должно быть, обнаружил Персефону и с помощью телескопа изучал ее. А когда убедился, что у нее есть спутники, то отправил моторную секцию корабля Пак в свободный полет. В противном случае ему оставалось только вернуться и сдаться.
— Похоже, все сходится. Он мог там вырастить даже дерево жизни… Но до сих пор он там находиться не будет.
— Он должен был оставить следы. Сейчас мы говорим о спутнике. Там, где он опустился на своем ядерном двигателе, должен остаться след. Шрам. И громадные шрамы там, где он рыл свои шахты, и постройки, которые ему пришлось оставить, и теплица. Он мог замаскировать некоторые из наделанных им повреждений, но спрятать теплицу он не мог.
На такой маленькой луне, находящейся далеко за орбитой Плутона, это невозможно. Теплица должна была оказать влияние на окружающую среду, нарушить эффект сверхпроводимости, испарить льды.
— Мы должны получить доказательства, — заявил Трусдейл. — Голографические снимки. В худшем случае, у нас будут следы шрамов, которые он оставил на спутнике Персефоны. А это уже не на половину высосанная из пальца теория.
— А в лучшем случае? — Алис усмехнулась. — Встретимся лицом к лицу с Бреннаном-монстром.
— И поймаем его!
— Выпьем за это. — Алис подняла свой коньяк. Они с осторожным звоном сдвинули рюмки воздушного стекла и выпили.
Его наполовину пробудил страх видения, а успокоило — знакомое состояние похмелья. Он сел. Кровать походила на розовое облако — постель Алис. Они пришли сюда прошлой ночью, вероятно, чтобы отпраздновать свое начинание. Или чтобы заключить соглашение. А, вероятно, просто потому, что они нравились друг другу.
Никакой головной боли. После хорошего коньяка ощущение похмелья остается, но голова не болит.
Это была одна из лучших ночей.
Алис не было. Ушла на работу? Нет, услышал он, она на кухне. Голый, на подгибающихся ногах, он направился туда. Алис, тоже обнаженная, жарила оладьи.
— Мы действительно хотели этого? — спросил он.
— Теперь ты узнаешь вкус кухни Зоны, — ответила она. Она протянула ему тарелку со стопкой блинов, и когда он взял тарелку как-то не так, оладьи подпрыгнули и полетели, совсем как на рекламном объявлении. Он ухитрился подхватить их, но стопка косо обрушилась вниз.
На вкус оладьи были как оладьи. Хороши, но не больше. Возможно, приготовление пищи в Зоне включает в себя обязательную наготу повара. Он налил себе кленовый сироп и отметил в памяти: послать Алис несколько бутылок вермонтского кленового сиропа. Если она предпочтет остаться в Зоне. И если он когда-нибудь вернется живым на Землю.
— Мы действительно хотели этого? — спросил он снова.
Она передала ему чашку и кувшин обезвоженно-замороженного кофе в смеси с земным коньяком:
— Давай-ка сперва узнаем насчет Персефоны. Тогда и будем решать.
— Я могу сделать это сам, в гостинице. Сведения тебе передам тем же путем, что ты мне вчера. Занимайся своими делами.
— Хорошая мысль. Тогда я могу связаться с Винни.
— Я бы хотел знать, разрешит ли мне золотомундирный флот сопровождать его.
Она уселась ему на колени. Невесомая как перышко, но женщина в полном смысле этого слова. Такая женщина, о которой только может мечтать мужчина. Она заглянула ему в глаза:
— На что ты надеешься?
Он прикинул.
— Полечу с ними, если разрешит твое начальство. Но заявлю прямо: если я смогу навести золотые мундиры на след Вандерхэвена, значит, он не сможет мной манипулировать. Поскольку Вандерхэвен это знает, то это все, о чем мне следует позаботиться.
— Я полагаю, это вполне справедливо.
Они вместе вышли из квартиры. Квартира Алис представляла собой часть жилища, напоминающего утес, жилища, врезанного в стену глубокой борозды, оставленной в водосодержащей породе. Это — город Андерсена. Они в пневматическом вагоне доехали до Военного Города и там расстались.