Роковая музыка (пер. Н.Берденников под ред. А.Жикаренцева)

– Что будем делать? – спросил Лава.

– У кого-нибудь есть деньги? – осведомился Золто.

– У меня доллар, – сказал Лава.

– У меня несколько пенсов, – сказал Дион.

– Значит, по крайней мере, мы прилично поужинаем, – кивнул Золто. – Вот здесь.

Он указал на вывеску.

– «Буравчик. Шахтная Кулинария», – прочитал Лава. – Все для гномов, да? Я слышал о «буравчиках», это вроде такие пирожные. А еще червешель и все прочее?

– Теперь здесь троллью еду тоже готовят, – возразил Золто. – Отбросим этнические разногласия ради общей прибыли. Пять сортов угля, семь сортов кокса и золы, отложения, от которых слюнки потекут. Тебе понравится.

– А гномий пирог тут дают? – спросил Дион.

– Тебе нравится наш хлеб? – не поверил Золто.

– Обожаю, – признался Дион.

– Что? Настоящий гномий хлеб? Ты уверен?

– Конечно, вкусный и хрустящий.

Золто пожал плечами.

– Вот теперь я тебе действительно верю, – сказал он. – Ни один эльф не может любить гномий хлеб.

В заведении почти никого не было. Из-за стойки на них смотрел гном в переднике, доходившем до самых подмышек.

– Жареная крыса есть? – спросил Золто.

– Лучшая жареная крыса в городе, – сказал Буравчик.

– Отлично. Подай-ка нам четырех жареных крыс.

– И настоящий гномий пирог, – добавил Дион.

– И немного кокса, – настойчиво произнес Лава.

– Вам головы или лапки?

– Четырех жареных крыс.

– И немного кокса.

– Кетчуп к крысам нужен?

– Нет.

– Ты уверен?

– Никакого кетчупа.

– И немного кокса.

– И два яйца вкрутую, – сказал Дион.

Все как-то странно посмотрели на него.

– Ну и что? Просто я люблю яйца вкрутую.

– И немного кокса.

– И два яйца вкрутую.

– И немного кокса.

– Семьдесят пять долларов, – произнес Золто, когда они уселись за стол. – Сколько будет три раза по семьдесят пять?

– Много, – сказал Лава.

– Больше двухсот долларов, – сказал Дион.

– Я двухсот долларов и не видел никогда, – покачал головой Золто. – Ну, то есть наяву, не во сне.

– Мы найдем деньги? – спросил Лава.

– Музыкой мы ничего не заработаем, – ответил Дион. – Законы Гильдии. Если тебя поймают, то возьмут твой инструмент и засунут его тебе в… В общем, флейтистам приходится несладко, – добавил он, припомнив слова стражника.

– Ну, тромбонисту тоже не позавидуешь, – заметил Золто, посыпая перцем крысу.

– И домой вернуться нельзя… – продолжал Дион. – То есть… мне домой возвращаться нельзя. Если я вернусь, то всю оставшуюся жизнь буду ворочать монолиты, как и мои братья. Их только каменные круги интересуют.

– А если я вернусь домой, – сказал Лава, – мне опять придется гонять дубиной всяких друидов.

Оба осторожненько, как можно незаметнее отодвинулись друг от друга.

– Значит, мы будем играть там, где Гильдия нас не найдет, – бодро заявил Золто. – Найдем какой- нибудь клуб…

– Здесь хватает дыма, – сказал Лава.

– Я имею в виду ночной клуб, – пояснил Золто.

– Наверное, ночью здесь дыма еще больше.

– Одно я знаю точно, – продолжил Золто, меняя тему разговора, – в городе хватает уютных местечек, где не любят платить налоги Гильдиям. Выступим пару-тройку раз и без проблем заработаем деньжат.

– Мы трое? Вместе? – спросил Дион.

– Конечно.

– Но мы играем абсолютно разную музыку, – напомнил Дион. – Вряд ли у нас что получится. Ну, то есть гномы слушают свою музыку, тролли – свою, а люди – свою. Мы что, возьмем все это и смешаем? Нет, это будет ужасно.

– Мы хорошо друг с другом ладим, – пожал плечами Лава, поднимаясь, чтобы взять со стойки соль.

– Мы же музыканты, – кивнул Золто. – И этим отличаемся от обычных людей.

– Вот именно, – подтвердил тролль.

Лава сел.

Что-то хрустнуло.

Лава встал.

– О, – сказал он.

Дион протянул руку и медленно, очень бережно поднял со скамьи обломки арфы.

– О, – повторил Лава.

Издав печальный звук, скрутилась струна. Они словно наблюдали, как умирает котенок.

– Я выиграл ее на знаменитом фестивале в Лламедосе, – сказал Дион.

– А склеить ее нельзя? – спросил, помолчав, Золто.

Дион покачал головой.

– В Лламедосе не осталось никого, кто мог бы починить ее…

– Да, но на улице Искусных Умельцев…

– Извините, правда извините, не понимаю, как она там оказалась.

– Ты не виноват…

Дион тщетно пытался соединить два обломка. Но музыкальный инструмент отремонтировать нельзя. Она вспомнил, что об этом говорили старые барды. У инструмента есть душа. У каждого. Когда инструмент ломается, душа покидает его, улетает, словно птица. После ремонта остается обычная вещь, состоящая из дерева и струн. Она будет играть, неискушенный слушатель даже ничего не заподозрит, но… С таким же успехом можно сбросить в пропасть человека, потом сшить его и попытаться оживить.

– Гм… Может, купим тебе другую? – предложил Золто. – На Задворках… есть отличная лавка, которая продает всякие музыкальные инструменты…

Он вдруг замолчал. На Задворках действительно есть хорошая лавка музыкальных инструментов. Она всегда там была.

– На Задворках, – повторил он, убеждая больше себя, чем Диона. – Мы ее там обязательно найдем. На Задворках. Да. Уж и не припомню, сколько лет она там…

– Такой инструмент мы не купим, – грустно промолвил Дион. – Чтобы создать нечто подобное, мастер должен просидеть две недели под водопадом, завернувшись в шкуру вола, – и это еще до того, как он притронется к дереву.