Роковая музыка (пер. Н.Берденников под ред. А.Жикаренцева)

плавильни. Рядом с оружейниками трудились мастера по изготовлению замысловатых яиц с часовым механизмом. Плотники работали бок о бок с резчиками слоновой кости, которые вырезали фигурки настолько тонкие, что в качестве пилок приходилось использовать покрытые бронзой кузнечьи ножки. По крайней мере один мастер из четырех изготавливал инструменты, которыми пользовались трое других. Мастерские не просто примыкали друг к другу, они налезали одна на другую. Если столяр получал заказ на изготовление большого стола, он искренне надеялся на доброе отношение и понимание соседей. Он работал на одном конце стола, а другой в качестве верстака использовали два ювелира и гончар. Были мастерские, в которых утром вы делаете заказ и снимаете мерки, а в полдень уже получаете готовый кольчужный костюм плюс дополнительные штаны в придачу.

Телега остановилась у ничем не примечательной лавочки, Золто спрыгнул с телеги и скрылся внутри.

Асфальт услышал следующий разговор:

– Ты все сделал?

– Конечно, господин. Как и обещал.

– А играть она будет? Я же говорил, надо две недели сидеть в шкуре вола под водопадом, прежде чем хотя бы прикоснуться к инструменту.

– Послушай, господин. Тех денег, что ты мне платишь, хватит только на то, чтобы провести пять минут под душем, положив на голову кусок замши. И только попробуй сказать, что она не годится для народной музыки.

Раздался приятный звук, который, казалось, на некоторое время повис в воздухе, прежде чем уличный шум поглотил его.

– Мы говорили о двадцати долларах, верно?

– Нет, это вы говорили о двадцати долларах, а я говорил о двадцати пяти.

– Погоди минутку.

Золто вышел на улицу и кивнул Утесу.

– Давай, выплевывай.

Утес заворчал, однако все же сунул пальцы в рот.

– Это еще что такое? – донесся из мастерской возглас искусного умельца.

– Коренной зуб, стоит не меньше…

– Сгодится.

Наконец появился Золто с мешком, который положил под сиденье.

– Все отлично, – сказал он. – Поехали в парк.

Они въехали в одни из задних ворот. Вернее, попытались въехать, потому что дорогу им тут же преградили двое троллей, покрытых благородной мраморной патиной, по которой можно было сразу узнать головорезов Хризопраза. Бригадиров у троллей не было. Большинство троллей недостаточно умны, чтобы руководить кем-то еще.

– Вход только для групп, – сказала одна из глыб.

– Вот именно, – подтвердила другая.

– А мы и есть «Группа», – обрадовался Асфальт.

– Которая? – спросил первый тролль. – У меня тут список.

– Вот именно.

– Мы – «Рок-Группа», – сказал Золто.

– Ха, хорош врать. Их мы видели. У них есть парень, который весь светится, а еще он играет на гитаре, которая делает так…

Вауауауауммммм-иииии-гнгнгн.

– Вот именно.

Аккорд яростно закрутился вокруг телеги. Бадди стоял, взяв гитару наизготовку.

– Bay, – восхитился первый тролль. – Клево! – Он пошарил под набедренной повязкой и выудил мятый клочок бумаги. – А не мог бы ты написать здесь свое имя. Мой сын Глина, он просто не поверит, что я видел самого…

– Хорошо, конечно, – устало произнес Бадди. – Давай сюда.

– Это не для меня, для моего мальчика, для Глины, – повторял тролль, подпрыгивая от волнения.

– Как пишется его имя? Через два «н»?

– Какая разница? Он все равно не умеет читать!

– Послушайте, – сказал Золто, когда телега в конце концов подъехала сзади к сцене. – Кто-то уже играет. Я же говорил, что мы…

К ним подскочил Достабль.

– Где вы были? Скоро ваш выход! Сразу же после… «Лапы вниз». Как все прошло? Асфальт, иди-ка сюда.

Он отвел плоского тролля в сторону.

– Деньги привез? – спросил он.

– Около трех тыся…

– Не так громко!

– Я говорю шепотом, господин Достабль.

Достабль воровато оглянулся. Настоящий житель Анк-Морпорка услышит слово «тысяча» на любом расстоянии, как бы тихо вы это ни произнесли. Более того, настоящий гражданин Анк-Морпорка услышит вас, стоит вам только подумать о таких деньгах.

– Глаз с них не спускай, понял? Я принесу еще до конца дня. Отдам Хризопразу его семь сотен, а остальные будут чистой приб… – Он почувствовал на себе взгляд маленьких глазок Асфальта. – Конечно, следует учитывать амортизацию оборудования… накладные расходы… расходы на рекламу… исследования рынка… сосиски… горчицу. Крупно повезет, если сведу концы с концами. Я режу себя без ножа.

– Конечно, господин Достабль. – Асфальт выглянул на сцену. – А кто сейчас выступает, господин Достабль?

– «И-ты».

– Что-что?

– Группа такая, только пишется она «&Ы». – Достабль немного успокоился и достал сигару. – Не спрашивай у меня почему. По-моему, настоящие музыканты должны назваться как-нибудь типа «Блонди и Его Весельчаки-Трубадуры». Ну, как тебе то, что играет? Хорошая группа или опять дрянь?

– А ты сам что, не можешь определить?

– Это я музыкой не называю, – важно промолвил Достабль. – Вот когда я был молодым, у нас была настоящая музыка, с настоящими словами. Типа: «Вот кто-то с горочки скатился, наверно, милый мой напился».

Асфальт снова посмотрел на «&Ы».

– Ну, ритм у них есть, под него вполне можно плясать. Но в них нет ничего особенного. То есть люди просто смотрят на них, и все. А когда выступает «Рок-Группа», они уже ничего не видят.

– Ты прав, пожалуй, – согласился Достабль и оглянулся на сцену.

Между свечами стояли музыкальные ловушки.

– Пойди и скажи им, чтоб готовились. Кажется, у этой группы кончились идеи.

– Гм, Бадди?

Он оторвал взгляд от гитары. Другие музыканты настраивали свои инструменты, но ему, как он понял, этого не требовалось. Он и не мог ее настроить. Колки не крутились.

– В чем дело?

– Гм, – повторил Золто и махнул рукой Утесу, который, глупо улыбаясь, достал из-за спины мешок.

– Это… мы тут подумали… то есть все вместе… – нерешительно начал Золто. – Мы видели, как ты переживал, ты сказал, что починить ее невозможно, но в этом городе есть люди, способные на все, и мы