подумал, не избрать ли ему новое: прекрасное знание скотоводства, например, или способность превзойти любого акробата… Но он неохотно отказался от этого плана. К тому же сила проклятия морского существа еще неизвестна.
Тропа покинула пляж и начала извиваться среди душистых кустов и цветов: дафния, гелиотропы, черная айва, клумбы пахучих звездных капель. Пляж превратился в ленту, растворяющуюся в темно- бордовом закате; мыс Бенбадж Сталл больше не был виден. Тропа выровнялась, прошла через густую рощу лавровых деревьев и привела к овальной площадке, заросшей травой, некогда тут была плац для парадов или упражнений.
Слева площадку ограничивала высокая каменная стена с большими церемониальными воротами, над которыми виднелся древний герб. От ворот отходила длинная, в милю, дорожка для прогулок, ведущая к дворцу, — променад. Дворец представлял собой богато украшенное многоэтажное здание с бронзовой крышей. Вдоль всего фасада дворца шла терраса; променад соединялся с ней пролетом широких каменных ступеней. Солнце к этому времени уже зашло; на землю опускались сумерки. Не видя больше никакого убежища, Кьюджел двинулся к дворцу.
Променад некогда представлял собой монументальное сооружение, но теперь он находился в полуразрушенном состоянии, и сумерки наделяли его меланхолической красотой. Справа и слева расстилался когда-то роскошный сад, теперь неухоженный и заросший. По обеим сторонам променада стояли каменные урны, украшенные сердоликом и гагатом; по центру шел ряд пьедесталов выше человеческого роста. На каждом пьедестале бюст, а под ним руны, похожие на те, что на амулете. Пьедесталы стояли на расстоянии пяти шагов друг от друга и тянулись на целую милю, до самого дворца. Первые бюсты долго подвергались воздействию ветра и воды, лица их были почти неразличимы; но чем ближе к дворцу, тем яснее становились лица. На последнем пьедестале была статуя молодой женщины. Кьюджел замер: это девушка из ходячей лодки, которую он встретил на северных землях: Дерва Корема, из рода Домбера, нынешняя правительница Сила.
Одолеваемый дурными предчувствиями, Кьюджел остановился, рассматривая массивный портал. Он расстался с Дервой Коремой вовсе не дружелюбно; напротив, она могла затаить к нему злобу. С другой стороны, во время их встречи она сама пригласила его к себе во дворец и говорила с большой теплотой; может, злоба рассеялась, а теплота осталась. И Кьюджел, вспомнив ее исключительную красоту, нашел перспективу второй встречи вдохновляющей.
Но что если она по-прежнему гневается на него? На нее должен произвести большое впечатление амулет, если она, конечно, не станет расспрашивать Кьюджела о его использовании. Если бы только он знал, как прочесть руны, все было бы просто. Но так как Слейя не пожелал поделиться с ним этим знанием, придется поискать в другом месте, в частности в этом дворце.
Кьюджел остановился перед широкой лестницей, ведущей к террасе. Мраморные ступени потрескались, балюстрада вдоль террасы заросла мхом и лишайником — в таком состоянии полумрак придавал всему печальное величие. Дворец казался в лучшем состоянии. С террасы поднималась исключительно высокая аркада, со стройными витыми колоннами и сложным резным антаблементом, рисунок которого в темноте Кьюджел не смог разобрать. За аркадой виднелись высокие арочные окна, тускло освещенные, и большая дверь.
Осаждаемый разнообразными сомнениями, Кьюджел поднимался по ступеням. Что если Дерва Корема просто посмеется над его претензиями? Что тогда? Стонов и криков может не хватить. Медленно Кьюджел поднялся на террасу, оптимизм его все убывал, и остановился под аркадой: может, все же разумнее поискать убежище где-нибудь в другом месте. Но, оглянувшись через плечо, он подумал, что видит высокую темную фигуру среди пьедесталов. Кьюджел отказался от мысли искать другое убежище и быстро подошел к высокой двери: если он представится достаточно скромно, может, вообще не увидится с Дервой Коремой. На ступенях послышались вкрадчивые шаги. Кьюджел заколотил в дверь. Звук гулко отдавался внутри дворца.
Проходили минуты; Кьюджелу казалось, что шаги сзади приближаются. Он снова постучал, и снова звуки отдались внутри. Открылось окошечко, и кто-то стал внимательно его разглядывать. Глаз исчез, появился рот.
— Кто ты? — спросил рот. — Чего ты хочешь? — Рот снова исчез, появилось ухо.
— Я путник, ищу убежища на ночь; и побыстрее, потому что появилось какое-то страшное создание.
Снова появился глаз, тщательно осмотрел террасу и вернулся к Кьюджелу.
— Есть ли у тебя какое-нибудь удостоверение?
— Нет. — Кьюджел оглянулся через плечо. — Я предпочел бы обсудить этот вопрос внутри, потому что существо поднимается по лестнице.
Окошко захлопнулось. Кьюджел смотрел на немую дверь. Он снова заколотил, оглядываясь на темноту. Со скрипом дверь отворилась. Маленький коренастый человек в пурпурной ливрее поманил его.
— Входи, и побыстрее.
Кьюджел торопливо проскользнул внутрь, а слуга тут же захлопнул зверь и закрыл ее на три железных засова. Не успел он этого сделать, как дверь затрещала от тяжелого удара.
Слуга ударил по двери кулаком.
— Я опять провел это существо, — с удовлетворением сказал он. — Не будь я так быстр, оно бы тебя схватило, к моему неудовольствию, да и к твоему тоже. Теперь мое главное развлечение — лишать это существо его забав.
— Да. — Кьюджел перевел дыхание. — А что это за существо?
Слуга развел руками.
— Ничего определенного неизвестно. Оно появилось недавно и прячется в темноте между статуями. Ведет себя как вампир, отличается необыкновенной похотью; несколько моих товарищей могли сами в этом убедиться; они все теперь мертвы из-за его гнусных действий. Ну а я, чтобы отвлечься, дразню это существо. — Слуга отступил, внимательно осмотрел Кьюджела. — Ну, а ты? Твои манеры, наклон головы, то, что ты все время смотришь из стороны в стороны, — все это обозначает безрассудность и непредсказуемость. Надеюсь, ты будешь сдерживать эти свои свойства, если они действительно у тебя есть.
— В данный момент, — ответил Кьюджел, — мои желания просты: комната, кровать, немного еды на ужин. Если мне это дадут, я сама воплощенная благовоспитанность. Я даже готов помочь тебе в твоих
