Маги вошли в расщелину среди руин, приведшую их в просторную комнату, защищенную от проникновения песка каменными плитами. Свет проникал внутрь сквозь многочленные трещины в стенах. По центру комнаты были выложены шесть длинных плит. В дальнем конце сидел Хуртианкц, безмятежно наблюдая за входящими. На плите перед ним стоял шар из темно-коричневого стекла или полированного камня. На полке позади него располагались другие геометрические тела из тех же материалов.
– Кажется, Хуртианкц наткнулся на развалины древней таверны, – произнес Айделфонс.
– Хуртианкц! Мы услышали твое пение и пришли узнать, что случилось. Ты нашел что-нибудь? – спросил Риалто.
Хуртианкц закашлялся и упал на пол.
– Хуртианкц! Ты меня слышишь? Или ты выпил слишком много древнего эликсира, чтобы произнести хоть слово? – крикнул Риалто.
Хуртианкц ответил громко и четко:
– С одной стороны, я выпил слишком много, с другой – недостаточно.
Мун Философ поднял один из коричневых шаров, оказавшихся бутылками, вынул пробку и понюхал.
– Что-то вяжущее, терпкое, растительное, – маг попробовал жидкость.– Довольно освежающий напиток.
Айделфонс и Херард Вестник взяли по бутылке с полки и вынули пробки. Риалто присоединился к дегустаторам.
Айделфонс, когда выпил достаточно, стал чересчур болтлив и испытывал непреодолимое желание порассуждать о судьбе погибшего города.
– Как опытный палеонтолог по виду одной-единственной косточки способен восстановить весь скелет, так и хороший ученый может по одному артефакту судить об особенностях вымершей расы. Пробуя этот ликер, рассматривая бутыль, я спрашиваю себя, каковы же были люди, изготовившие и пившие подобный напиток?
Хуртианкц, хорошенько выпив, стал резким и угрюмым. Выслушав Айделфонса, он заявил бескомпромиссным тоном:
– Не вижу особой важности в определении особенностей местных жителей.
Но Айделфонса не так-то просто было сбить с толку.
– Тут я расхожусь с прагматиком Хуртианкцом. Я склонен пойти дальше, и обязательно сделаю это благодаря стимулирующему действию старинного ликера. Я предположу, что настоящий ученый, определив структуру одного-единственного атома, способен будет восстановить строение и историю целой Вселенной! – произнес Наставник.
– Ба-а! Пользуясь твоей же логикой, скажу, что понимающему человеку достаточно услышать одно твое слово, чтобы понять, что и остальные ничего не значат, – ответил Хуртианкц.
Айделфонс, поглощенный своей теорией, не обратил внимания на грубость. Херард осторожно заметил, что по его мнению, необходимо исследовать объект не одного, а, по крайней мере, двух, а лучше трех, классов, чтобы дать точное определение чему бы то ни было.
– Здесь я обращаюсь к математике, где прямую определяют двумя точками.
– Охотно готов предоставить ученому три атома, хотя считаю, что и двух уже чересчур много, – произнес Айделфонс.
Риалто, поднимаясь с плиты, решил заглянуть в затянутое паутиной отверстие в стене и обнаружил там коридор с широкими ступенями, ведущими вниз. Обзаведясь светильником, маг начал спускаться по ступеням. Пришлось сделать один поворот, затем второй, и наконец взору Риалто открылась большая комната, пол которой состоял из выбитых в форме прямоугольников камней. Стены комнаты содержали множество ниш, каждая шести футов в длину, двух в высоту и трех в глубину. Заглянув в одну из ниш, Риалто обнаружил скелет непонятного существа, настолько хрупкий, что от одного взгляда мага он рассыпался в пыль.
Риалто задумчиво потер подбородок. Заглянув во вторую нишу, он увидел похожий скелет. Отойдя назад, маг некоторое время размышлял, потом вернулся к ступеням, куда доносился голос Айделфонса:
– …в той же форме вопроса: почему Вселенная кончается именно здесь, а не милей позже? Из всех вопросов «почему?» – самый настойчивый. Он возникает чаще всего, и редко ответ полностью удовлетворяет спрашивающего, – Айделфонс остановился, чтобы немного передохнуть, и Риалто получил возможность сообщить магам о своей находке.
– Похоже, мы попали в древний храм. В стенах выдолблены ниши, и каждая из них содержит по скелету, – заявил маг.
– Точно! Наверняка ты прав! – пробормотал Хуртианкц и сделал еще один хороший глоток ликера.
– Мы ошиблись, приняв это место за таверну. Жидкость в бутылках – не просто спиртное. Думаю, там бальзамирующий настой.
Айделфонса оказалось не так-то просто отвлечь от его теории.
– А сейчас я предлагаю обсудить еще одну истину. Что такое сущность? Тут вы можете обратиться к основной аксиоме магии. Какой маг спросит «почему?»? Он скорее спросит «как?» «Почему?» выставляет его в смешном положении. Каждый ответ на такой вопрос влечет за собой следующий, и еще. Выглядит это примерно таким образом:
Вопрос: Почему Риалто носит черную шляпу с золотыми кисточками и малиновым пером?
Ответ: Потому что так он кажется себе привлекательнее.
Вопрос: А зачем ему казаться привлекательным?
Ответ: Потому что он хочет вызывать восхищение и зависть коллег.
Вопрос: А зачем ему вызывать их восхищение?
Ответ: Потому что, будучи человеком, он является социальным существом.
Вопрос: А почему человек – существо социальное?
Вот так каждый новый ответ порождает все новые и новые вопросы, доходя до бесконечности. В то время как…
Хуртианкц в нетерпении вскочил на ноги. Подняв высоко над головой бутыль с ликером, маг бросил ее на землю, разбив на множество осколков.
– Твоя пустая болтовня просто невыносима! Она выходит за всякие рамки приличий! – вскричал маг.
– Хорошая точка зрения. Что ты ответишь на это, Айделфонс? – поинтересовался Херард.
– Я склоняюсь к тому, чтобы обвинить Хуртианкца в тупости. Однако сейчас он симулирует глупость, дабы избежать моего гнева, – ответил Айделфонс.
– Полная чепуха! Я ничего не симулирую! – взревел Хуртианкц.
Айделфонс пожал плечами.
– Несмотря на многочисленные недостатки как полемиста и мага, Хуртианкц, по крайней мере, откровенен.
Хуртианкц сдержал ярость и сказал:
– Кто может соперничать с твоей болтливостью? Как маг, я намного превосхожу твои способности вытворять нелепые фокусы. Так же, как Риалто Великолепный затмевает твой образ дряхлого старца.
Настала очередь Айделфонса разъяриться.
– Пари! – маг вскинул вверх руку, и массивные каменные блоки, из которых состояли стены помещения, разлетелись в стороны. Теперь маги стояли на залитой солнечным светом площадке. – Ну и как?
– Тривиально, – ответил Хуртианкц.– Посмотри-ка сюда! – он вытянул перед собой руки, и из растопыренных пальцев пошли разноцветные струйки дыма.
– Ты уподобляешься площадному шарлатану! – заявил Наставник.– Смотри и учись! Я произношу слово «крыша», – слово, сорвавшись с губ мага, некоторое время в виде символа колебалось в воздухе. Затем символ медленно поплыл к крыше одного из сохранившихся строений, завис над ней и исчез. Крыша вдруг засветилась ярким оранжевым светом, и от нее отделилась тысяча символов, которые начали подниматься вверх. Наконец их уже невозможно стало различать, как вдруг из-за облаков раздался голос Айделфонса, подобный грому:
– КРЫША!
