добрых дел… помогать ближним и… разъяснять смысл религии.
- Может, кстати, и мне разъяснишь? В частности, желательно узнать следующее: в какой степени христианская символика заимствована у нечестивцев варваров?
- Ох, и надоел же ты мне!
Вмешался Орас Карп:
- Этим баптистским брехунам, разумеется, и в голову не приходит, в чем действительно заключается единственный и истинный raison d'etre [42] церкви. Церковь призвана скрасить собою беспросветно серую жизнь простолюдина.
- Угу! Какой простолюдин не почувствует себя беспросветно серым, внимая рассуждениям брата Гентри об ошибках супралапсарианизма [43]!…
- Никогда я ни о какой такой мути не рассуждаю, - возмутился Элмер. - Я просто произношу простую, бодрую проповедь, сдобрю шуточкой для живости, расскажу про театр или еще что-нибудь такое, чтобы их расшевелить немного, понимаешь, чтобы они встряхнулись, чтобы им жилось лучше, полнее…
- Вот оно что, - сказал Зенз. - Ну, извини, милый. Ошибся. А я-то, грешным делом, думал, ты накачиваешь их полезными сведениями о качестве innasiibilitas [44] и res sacramenti [45]. М-да! Ну, а ты, Фрэнк, чего ради заделался богословом?
- Если будешь глумиться, не скажу. Я верю, что существуют мистические откровения, доступные только тем, кто действительно отрешился от житейской суеты.
- Зато я точно знаю, как я сюда попал, - сказал Дон Пикенс. - Отец прислал.
- Вот и меня тоже, - пожаловался Орас Карп. - Одно только не могу понять: с какой стати нам торчать в баптистской школе? Жуткая секта! Что за церкви! Какие-то допотопные сараи… Прихожане гнусавят безграмотные гимны, а не в меру разговорчивые пасторы изрекают блестящие и такие новые истины: 'Чтобы разрешить все свои проблемы, человечеству нужно только одно: вернуться к христову евангелию'. Ну, нет! Англиканская церковь [46] - вот это я понимаю! Музыка! Облачения! Пышные службы! Великолепные церкви! Величие! Мощь! Будьте уверены, как только удастся вырваться отсюда, перейду в англиканство. Приобрету солидное положение в обществе, подыщу хорошенькую, богатую невесту…
- Ошибаешься, друг, - возразил Гарри Зенз, - единственная приличная секта - баптисты - ну и еще, быть может, методисты…
- Рад это слышать от тебя! - изумленно воскликнул Эдди.
- …потому что все тупицы - либо баптисты, либо методисты, не считая, пожалуй, тех, кто принадлежит к католической церкви да мелким сектам. Так что здесь даже ты, Орас, вполне имеешь шанс выбиться в пророки. А в англиканской церкви, у индепендентов [47] и, возможно, у кэмпбеллитов попадаются люди с головой, тут тебе ходу не дадут. Пресвитериане - те, разумеется, тоже недоумки, но у них есть твердые догмы, здесь нетрудно и в еретики угодить. Зато у баптистов и методистов - полный простор! Сущий рай для философов вроде меня и таких филинов, как ты, Эдди! Единственное, что необходимо, когда имеешь дело с баптистами и методистами, это, как справедливо заметил отец Карп…
- Если ты в чем-то со мной согласен, готов отказаться от собственных слов, - вставил Орас.
- … итак, единственное, что необходимо, - продолжал Зенз, - это выкопать какую-нибудь солидную и совершенно бессмысленную доктрину и твердить без конца. Прихожанам вы этим не наскучите, наоборот: ведь, в сущности, единственное, что им не по вкусу, - это новые идеи, которые заставляют их шевелить мозгами. Так что - нет, отец Карп! Оставим англиканскую церковь актерам, которым не хватает таланта для сцены, а нам, реалистам, сойдет и добрый старый баптистский сарай!
- Да брось ты, Гарри, - жалобно протянул Эдди. - Ломаешься, больше ничего! Ты гораздо лучше, чем хочешь казаться, и баптист не из последних и христианин неплохой. И я могу это доказать. Никто твоих проповедей слушать не стал бы, если бы они не были искренни. Да, сэр! Можно одурачить людей громкими фразами раз, ну от силы два, но в конце концов им требуется искренность. И еще одно: ты против открытого причастия - стало быть, ты в стане праведных. Я уже чувствую, что эти прохвосты, так называемые 'либералы', которые стали вводить открытое причастие, - они ставят под угрозу самые основы баптизма, честное слово!
- Вздор! - проворчал Гарри. - Закрытое причастие - самое возмутительное, что придумано баптистами. Чистейший эгоизм! Никто, видите ли, не имеет права причащаться вместе с нами, кроме тех, кого мы сочтем достойными! Никто не смеет общаться с богом, если только мы его не представили богу. Самозванные стражи крови и тела Иисуса Христа! Тьфу!
- Вот именно, - подхватил Орас Карп. - И в священном писании решительно ничего не сказано в пользу закрытого причастия.
- Нет, сказано! - взвизгнул Эдди. - Фрэнк, где твоя библия?
- Фу ты: забыл в аудитории. А твоя где, Дон?
- Ну, скажи, пожалуйста! - заволновался Дон Пикенс после безуспешных поисков. - Весь вечер, подлая, здесь валялась, а сейчас…
- А - вспомнил! - перебил его Элмер. - Я ею таракана раздавил. Вон она - на твоем шкафу.
- Слушай, честное слово, так не годится: давить библией тараканов! - удрученно проговорил Эдди Фислингер. - Ну вот тебе библия, Гарри! Первое послание к коринфянам [48], глава одиннадцатая, стих двадцать седьмой и двадцать девятый. И вот черным по белому насчет закрытого причастия: 'Кто будет есть хлеб сей или пить чашу господню недостойно, виновен будет против тела и крови господней. Ибо кто ест и пьет недостойно, тот ест и пьет осуждение себе!' А как может человек быть достойным христианином, если он не крещен через погружение?
- Я иногда себя спрашиваю, - задумчиво произнес Фрэнк Шаллард, - не кощунствуем ли мы, баптисты, объявив себя стражами врат господних и решая, кто достоин причастия, кто - человек праведный, кто нет?
- А как же иначе? - горячился Эдди. - Баптистская церковь - единственная истинно евангельская, а значит, и единственная подлинно божия церковь. Так что мы вовсе не самозванцы, мы только следуем воле господней.
Орас Карп тоже увлекался этим распространенным в семинарии видом спорта - отыскивать библейские тексты для доказательства предвзятых мнений.
- Да, но тут ни слова не говорится о баптистах, - заметил он.
- И о твоих паршивых англиканцах - снобах проклятых! - тоже ничего. И что пасторам пристало спать в ночных сорочках! - вскипел Эдди.
- Кое-что найдется, будь уверен. Раз в библии сказано о епископах, стало быть, имеются в виду англиканские, потому что у папистов и методистов канонических епископов нет, - злорадно возразил Орас. - Держу пари на два доллара шестьдесят семь центов, что я еще стану англиканским епископом и, уж можешь не сомневаться, самого что ни на есть консервативного толка: чем больше свечей на алтаре, тем лучше, черт побери!
- По-моему, - размышлял вслух Гарри Зенз, - неверно думать, что если уж мне самому случилось стать баптистским священником и воочию увидеть, что даже духовные вожди баптизма - не более как скудоумные схоласты, мыслящие средневековыми понятиями, толкующие библию вкривь и вкось, падкие на лесть, жадные до денег, - значит, и баптистская церковь самая худшая из всех. Это ненаучный подход. Ей-богу, не думаю, что она чем-либо хуже пресвитерианской церкви или еще какой-нибудь: скажем, конгрегационалистской, кэмпбеллистской, лютеранской. Но… Вот ты, Фислингер, скажи: тебе не приходило в голову, как это опасно - такое преклонение перед библией? Когда-нибудь нам с тобой, пожалуй, придется из-за этого отказаться от духовного поприща и пойти работать. Ты ведь внушаешь этим баранам, что в библии есть решительно все, что необходимо для спасения души. Так?
- Конечно.
- Тогда зачем нужны проповедники? И церкви? Пускай все сидят дома и читают библию.
- Да… гм… Но сказано…
Дверь распахнулась, и в комнату ввалился брат Каркис. Студента Каркиса уже никак нельзя было назвать молодым: это был мужчина сорока трех лет, большерукий, с тяжелой поступью и зычным, лающим
