полоска, прикрывавшая грудь, и шорты, которые вообще ничего не прикрывали.
– Как же ты печатаешь и занимаешься хозяйством с такими ногтями? – спросил Марино девушку, перекрывая голосом рев двигателей.
Он растопырил свои толстые пальцы, чтобы как можно доходчивее выразить свое отношение к ее акриловым ногтям.
Девушка подняла глаза на светофор, и на ее хорошеньком надменном личике появилось нетерпеливое выражение – когда же наконец зажжется зеленый и она сможет умчаться от этого дикобраза в черном?
– Отвали от моей машины, козел, – процедила она с сильным испанским акцентом.
– Что за выражения в устах дамы? – укоризненно покачал головой Марино. – Вы меня неприятно удивили.
– Иди ты на…
– А может, выпьем, крошки? А потом пойдем на танцы.
– Оставь нас в покое, кретин.
– Я сейчас вызову полицию, – пригрозила та, что была прикрыта черными ленточками.
Наконец загорелся зеленый свет. Марино опустил шлем, тот самый, с трассирующими пулями, и сорвался с места, оставив дам далеко позади. Свернув на Четырнадцатую улицу, он остановился рядом со счетчиком перед тату-салоном «Лу», заглушил двигатель и соскочил с седла. Включив блокировку, он перешел на другую сторону улицы, где находился самый старый на южном побережье бар – единственное местное заведение, которое он посещал достаточно часто. «Двойку треф», или просто «Двойку», как его называли постоянные посетители, не следовало путать с «двойкой» «харлей-дэвидсона». «Двойная тусовка» – так Марино называл вечера, когда он на своей «двойке» приезжал в бар «Двойка», темное логово с черно-белым плиточным полом, бильярдным столом и голой неоновой красоткой на вывеске.
Увидев Марино, Рози тут же начала наливать ему «Будвайзер». Здесь знали, что он пьет.
– Ты будешь не один? – спросила она, ставя высокий пенящийся стакан на старую дубовую стойку.
– Ты ее не знаешь. И со мной сегодня ты тоже не знакома.
– Ох-ох-ох, – вздохнула Рози, наливая в стакан водку для старика, сидевшего на соседнем стуле. – Никого я тут не знаю, и в первую голову вас двоих. Хорошенькое дело. А может, оно и к лучшему.
– Не разбивай мне сердце, – сказал Марино, подвигая к ней свой стакан. – Брось-ка сюда пару кусочков лайма.
– Какие у нас замашки, – улыбнулась Рози, опуская в стакан несколько кружочков. – Так тебя устроит?
– Очень хорошо.
– Я не спрашиваю, хорошо или плохо. Главное, чтобы тебе нравилось.
Как водится, местные завсегдатаи не обращали на них ни малейшего внимания. Застыв в оцепенении в глубине бара, остекленевшими глазами они смотрели на экран большого телевизора, где показывали бейсбольный матч. Марино не знал их имен, да это было и ни к чему. Там сидели толстяк с козлиной бородкой, толстая тетка, которая вечно на что-то жаловалась, и ее тощий приятель, очень похожий на хорька – с его длинными желтыми зубами. «Интересно, как они трахаются?» – подумал Марино. Он представил себе худосочного ковбоя, подскакивающего на огромном брыкающемся быке. Все они курили. Во время «двойных тусовок» Марино обычно позволял себе несколько сигарет, временно забывая о рекомендациях доктора Селф. Ей не обязательно знать, что здесь происходит.
Взяв стакан с пивом, Марино отошел к бильярдному столу и вытащил из кучки прислоненных к стене в углу кий. Сложив шары, он с сигаретой в зубах обошел вокруг стола, натирая мелом кий. Краем глаза он заметил, как «хорек» направился в туалет, прихватив с собой свой стакан, чтобы его кто-нибудь не стянул. От недремлющего ока Марино не ускользала ни одна мелочь.
Вот в бар, пошатываясь, вошел костлявый бродяга с всклокоченной бороденкой и тощим хвостиком волос на затылке. На нем был темная бесформенная одежда, которой его, вероятно, снабдила какая-нибудь благотворительная организация, грязная бейсболка с надписью «Майамские дельфины» и нелепые розовые очки. Опустившись на стул возле двери, он засунул в задний карман штанов что-то похожее на половую тряпку. На стоянке у бара какой-то парень тряс сломанный счетчик, который только что проглотил его деньги.
Поглядывая по сторонам сквозь пелену сигаретного дыма. Марино загнал в лузу два шара.
– Отлично. Как всегда, в точку, – похвалила Марино Рози, наливая ему еще стакан. – Где тебя носило все это время?
Выглядела она довольно привлекательно, несмотря на свой несколько измотанный вид, но ни один из посетителей не отваживался приставать к этой малышке, даже напившись в лоск. Марино был однажды свидетелем, как она перешибла бутылкой руку верзиле, попытавшемуся ущипнуть ее за зад.
– Все, посылаю всех подальше и хожу только сюда, – заверил ее Марино, ударяя кием по шару.
Шар покатился по зеленому сукну и застыл в центре поля.
– Черт, – пробормотал Марино.
Прислонив кий к столу, он перешел к музыкальному автомату. Рози откупорила две бутылки пива «Миллер лайт» и поставила их перед толстухой и «хорьком».
Рози постоянно находилась в движении, как включенный стеклоочиститель автомобиля. Вытерев руки о джинсы, она стала смотреть, как Марино выбирает любимые мелодии семидесятых.
– Ну, чего уставился? – обратился он к бродяге, сидевшему у двери.
– Может, сыграем?
– Я занят! – отрезал Марино, не оборачиваясь.
– Сначала закажи что-нибудь, – вмешалась Рози. – Нечего здесь болтаться просто так. Сколько раз тебе говорить?
– Я думал, может, он захочет сыграть со мной, – пробурчал бродяга.
Вытащив из штанов свою тряпку, он стал нервно теребить ее в руках.
– Убирайся. Ты помнишь, что я сказала тебе прошлый раз, когда ты приперся сюда в сортир? – грозно осведомилась Рози, уперев руки в бока. – Если хочешь здесь сидеть, плати денежки.
Продолжая мять тряпку, бродяга поднялся со стула. Вид у него был пришибленный, но в глазах светился огонек.
– Я думал, может, вы захотите со мной сыграть, – повернулся он к Марино.
– Пошел вон! – раскричалась Рози.
– Я провожу его. – Марино подошел к бродяге. – Двигай отсюда, приятель, пока не поздно. Ты ведь знаешь, какая она.
Бродяга не стал сопротивляться. К удивлению Марино, запах от него был вполне терпимый. Они вышли на улицу, где молодой придурок продолжал трясти счетчик.
– Это тебе не яблоня, приятель, – беззлобно прокомментировал Марино его энтузиазм.
– Иди ты на…
Сделав несколько широких шагов. Марино свирепо навис над парнем. Тот в испуге вытаращил глаза.
– Что ты сказал? – рявкнул Марино, схватив его за ухо. – Может, я неправильно понял?
– Я опустил в него три четвертака.
– Какая жалость. Давай-ка влезай в свою говенную машину и уноси свою задницу, пока я не арестовал тебя за порчу городского имущества, – пробасил Марино, хотя он уже давно никого не был вправе арестовывать.
Бродяга, то и дело оглядываясь, поплелся по улице. Он словно ждал, что Марино пойдет за ним. Когда «мустанг» незадачливого водителя рванул с места, он что-то произнес.
– Это ты мне? – спросил Марино.
– Он все время так делает, – тихо сказал бродяга. – Я его знаю. Он сроду не положил ни цента в счетчик, только трясет их, пока они не сломаются.
– Чего ты хочешь?
– Джонни приходил сюда накануне того дня, когда это случилось.
