Таким тоном она обычно говорила, когда Рэнди морочил голову и приводил в раздражение всех окружающих, включая ее саму. – Нам известно, чья кровь на перчатке? – спросила она.
– Да, сэр. Почти. Это кровь Джонни Свифта или его брата Лорела. Они ведь однояйцевые близнецы, – наконец родил он. – Поэтому ДНК у них идентична.
– Вы еще на проводе? – спросил Мэтью Скарпетту после длинной паузы.
– Не понимаю, откуда там может быть кровь Лорела. – подал голос Марино. – Ведь это не ему снесли голову, а его брату.
– Я тоже ничего не понимаю, – включилась в разговор токсиколог Мэри. – Джонни Свифт был застрелен в ноябре. Так как же его кровь спустя десять недель оказалась на месте преступления, которое не имеет к нему никакого отношения?
– Как вообще могла появиться его кровь на месте убийства Дагги Симистер? – вновь послышался голос Скарпетты.
– Вполне возможно, что кто-то нарочно подбросил эти перчатки, – заявил Джо.
– Это и дураку ясно, – ухмыльнулся Марино. – Совершенно очевидно, что тот, кто снес голову этой бедной даме, пытается нам намекнуть, что убийство Джонни Свифта тоже его рук дело. Кто-то просто имеет нас во все щели.
– Но Джонни делали операцию…
– Чушь собачья! – рявкнул Марино. – Эти проклятые перчатки не имеют никакого отношения к операции на его запястьях. Господи, зачем все так усложнять?
– Что?
– Здесь же все ясно как день, – повторил Марино, меряя шагами комнату. – Убийца старушки дает нам знать, что он убил и Джонни Свифта. Для этого он и подсунул эти перчатки.
– Но мы не можем быть абсолютно уверены, что кровь на перчатках не принадлежит Лорелу, – послышался голос Скарпетпы.
– Это бы многое объяснило, – сказал Рэнди.
– Ни хрена это не объясняет. Если это Лорел убил миссис Симистер, на кой черт ему бросать в раковину перчатки со своей ДНК? – возразил Марино.
– Возможно, это кровь Джонни Свифта.
– Заткнись, Рэнди. У меня от твоих разговоров прямо волосы становятся дыбом.
– Но у тебя же нет никаких волос,Пит, – серьезно ответил Рэнди.
– Ты хочешь сказать, что мы не сможем отличить кровь Лорела от крови Джонни, потому что у них одинаковая ДНК? – взревел Марино. – Это даже не смешно, черт бы тебя подрал! – Он негодующе посмотрел на Рэнди, потом перевел взгляд на Мэтью и снова уставился на Рэнди: – А ты ничего не перепутал, когда проводил анализ? – Марино обычно не слишком церемонился с сотрудниками. – Может, вы тут перепутали пробы или еще чего-нибудь напортачили?
– Нет, сэр. Это абсолютно исключено, – с достоинством ответил Рэнди. – Мэтью получил пробы, а я готовил вытяжки, проводил анализ и сверял результаты с базой данных. ДНК Джонни Свифта там есть, потому что туда попадают все, кому делали вскрытие. Значит, ДНК Джонни Свифта была включена в базу данных в ноябре. Я правильно понимаю? Вы меня слышите? – обратился он к Скарпетте.
– Да…
– С прошлого года в базу данных включают все смертельные случаи – самоубийства, убийства, несчастные случаи и даже естественную смерть, – начал вещать Джо, как всегда перебив ее. – То, что человек является жертвой преступления или умирает естественной смертью, еще не означает, что он никогда не был замешан в преступной деятельности. Нам известно, что братья Свифт являются однояйцевыми близнецами.
– Конечно. Они на одно лицо и все делают одинаково – и говорят, и одеваются, и даже трахаются, – шепнул ему Марино.
– Марино? – вновь послышался голос Скарпетты. – А полиция брала пробы ДНК Лорела Свифта после смерти его брата?
– Нет. А какой смысл?
– Даже учитывая исключительные обстоятельства? – спросил Джо.
– А что в них исключительного? – вскинулся Марино. – Зачем нам ДНК Лорела? Она там по всему дому. Он ведь там живет.
– Было бы неплохо протестировать ДНК Лорела, – вмешалась Скарпетта. – Мэтью, ты обрабатывал перчатку с кровью какими-нибудь реагентами? Чем-нибудь таким, что создаст нам проблемы при повторном тестировании?
– Только суперглюболом, – ответил Мэтью. – Кстати, я пропустил через базу данных тот единственный отпечаток пальца, который был внутри перчатки. Там такого нет. И с тем отпечатком, что был на ремне безопасности машины, тоже сравнить не удалось. Очень уж он нечеткий.
– Мэри, возьми, пожалуйста, образцы крови с этой перчатки.
– Суперглюбол не помещает. Он ведь реагирует только на аминокислоты жировых выделений и пота, а не на кровь, – поторопился объяснить Джо. – Так что все будет в порядке.
– С удовольствием дам ей образец, – обратился Мэтью к черному телефонному аппарату. – Там еще осталось полно запачканного латекса.
– Марино. а ты, пожалуйста, пойди в центр судебно-медицинской экспертизы и возьми там дело Джонни Свифта, – продолжала инструктировать Скарпетта.
– Давайте я туда схожу, – немедленно вызвался Джо.
– Марино, в деле должны быть карточки с его ДНК. Мы всегда делаем по нескольку штук.
– Только сунься, и я тебе все зубы пересчитаю, – шепотом предупредил Марино Джо.
– Положишь одну карточку в пакет и отдашь Мэри, – продолжала Скарпетта. – А ты, Мэри, возьми образец крови с карточки и с перчатки.
– Я не совсем поняла, что от меня требуется, – сказала Мэри. Мэтью вполне разделял ее недоумение. Что может сделать токсиколог с пятнышком сухой крови на карточке ДНК и со столь же незначительным количеством крови с перчатки?
– Вы, наверно, имели в виду Рэнди? – предположила Мэри. – Хотите провести еще один ДНК-тест?
– Нет, – ответила Скарпетта. – Я хочу проверить кровь на наличие лития.
Скарпетта мыла в раковине цыпленка. В ухе у нее торчал наушник, от которого тянулся провод к лежащему в кармане «Трео».
– После смерти его кровь не проверяли на литий, – продолжала она говорить с Марино. – Если Джо принимал литий, вряд ли его брат сообщил об этом полиции.
– Но тогда полиция должна была найти пузырьки от лекарства, – заявил Марино. – Что это у тебя за шум?
– Я открываю банки с куриным бульоном. Жаль, что здесь нет тебя. Не знаю, почему они не обнаружили литий. Но возможно, его брат убрал все пузырьки до прихода полиции.
– Зачем? Это же не кокаин.
– Джонни Свифт был известным невропатологом. Возможно, он не хотел, чтобы люди знали о его психическом расстройстве.
– Я бы уж точно не захотел, чтобы в моих мозгах ковырялся врач с неустойчивой психикой.
Скарпетта начала шинковать лук.
– На самом деле его биполярное расстройство никак не влияло на его врачебную квалификацию, но большинство людей не разбираются в таких тонкостях. Вполне возможно, что Лорел не хотел, чтобы полиции стало известно о проблемах его брата.
– Что-то здесь не складывается. Ведь, по его словам, увидев мертвое тело, он сразу же выбежал излома. Вряд ли у него было время ходить и собирать пузырьки от лекарств.
– Вот об этом ты его и спросишь.
– Да, как только у нас будут результаты по литию. Я подключусь, когда прояснится ситуация. А сейчас у нас проблема посерьезней.
– Куда уж серьезней, – вздохнула Скарпетта, разрезая цыпленка.
