открытие, что им было очень легко вместе двигаться в танце. Весь остаток вечера они смеялись и разговаривали, хотя свадьба была только что — утром.
Позже, ночью, Ли лежала одна в роскошной каюте и смотрела на огромную кровать… и размышляла.
Странная свадебная ночь. Несколько месяцев назад она думала, что с ней будет Брюс, но если бы с ней был он, не было бы этой роскошной каюты… и не было бы этого одиночества. Лежит ли сейчас Руис в своей каюте, глядя в потолок и чувствуя себя так же одиноко, или он, может быть, думает о девушке, с которой был когда-то обручен.
Это, разумеется, послужило толчком для новых размышлений. Какой была та девушка? Что она такое сделала, что превратило его в такого холодного и недоступного человека, каким Ли знала его и посчитала его замкнутость и надменность главными качествами? Теперь она понимала, что это не так, но удар, заставивший его стать таким, должно быть, был очень жестоким и болезненным, нанесшим ему глубокую душевную рану и оставившим след горечи и недоверие ко всем женщинам. С чувством спокойного удовлетворения Ли замечала, как теперь проходят и горечь, и разочарование, но все же ей хотелось быть способной чем-то помочь ему, чем-то более значительным, чем раньше.
Начинался рассвет, когда она наконец задремала. Но самое замечательное на роскошном лайнере, как она узнала, было то, что рано вставать на завтрак было не нужно.
Когда она вышла, Руис уже ждал ее в их гостиной и встретил ее улыбкой.
— Я заказал завтрак сюда.
— Чудесно. — Она села в удобное кресло. — Я чувствую себя такой ленивой. Он снова улыбнулся в ответ на эти слова.
— Что бы ты делала, если бы все еще была в Англии?
— До того, как все это произошло, ты об этом? — Когда он кивнул, она взглянула на часы и усмехнулась. — Молотила бы на машинке и поджидала перерыва на утренний чай, или слушала раздраженный звонок от некоего джентльмена, что-то потерявшего и не способного найти потерянное самостоятельно.
Одна темная бровь насмешливо поднялась.
— Со мной было так трудно работать?
— Ну, иногда, — шаловливо улыбнулась Ли.
— Ив таких случаях тебе очень хотелось высказать мне все, что ты обо мне думала?
— Ну уж нет, я просто игнорировала все его вспышки дурного настроения, откровенно призналась она и усмехнулась, увидев выражение его лица.
— Ах ты, petite!.[4]
Никто еще так ее не называл, и она не удержалась от смеха, так как всегда считала себя высокой и уж определенно не petit, миниатюрной шаловливой и кокетливой девушкой, которых так называли обычно.
Он смотрел на нее с любопытством.
— Не могу понять, как я не разглядел тебя раньше, — медленно проговорил он. — Ты всегда казалась такой…
— Как один из предметов мебели? — осведомилась она, когда Руис задумался.
— Наверное, что-то в этом роде.
— А разве ты не этого хотел? Я очень серьезно относилась к своей работе, очень серьезно… собиралась сделать себе карьеру, пока не встретила Брюса, сказала она, и голос ее чуть дрогнул. — Я была намерена сделать все, чтобы моя карьера была успешной, потому и стала относиться к тебе так, как тебе было нужно. Тебе нужен был еще один предмет, ты его и получил.
— Должно быть, это требовало постоянного самоконтроля, — довольно сухо сказал он. — После старой мисс Соме я часто менял секретарш, пока не заполучил тебя.
Ли кивнула, но глаза ее насмешливо искрились.
— В какой-то степени это было даже забавно. Темные глаза прищурились.
— Может и хорошо, что я не знал, какая ты на самом деле под этой мраморной маской.
— Почему? Разве это что-либо изменило?
— Думаю, нет, — немного озадаченно покачал он головой. — Если бы не это завещание, я бы и не узнал, какая ты на самом деле.
— А что заставило твоего деда сделать такое завещание? — с интересом спросила она. Он усмехнулся чуть кривовато.
— Разве это не очевидно? — ответил он вопросом на вопрос, и Ли почувствовала, что краснеет, запоздало вспомнив, что сама думала о причине, вызвавшей именно такое условие завещания. — Он хотел наследника для Карастрано. — Он вдруг как будто забыл про нее и смотрел на свои стиснутые на коленях руки. — Я терпеть не могу, чтобы мне приказывали, что делать! — почти выкрикнул он. — Когда-то он имел власть сделать это. Я не позволю, чтобы это произошло снова.
Лицо его потемнело. Ли часто видела его таким в офисе.
— Значит, ты… — начала она, но он прервал ее, почти бессознательно.
— Я с самого начала намеревался обойти это условие. Я женат, так что теперь нет препятствия тому, чтобы я унаследовал Карастрано.
— А разве это… не обман, ну… чуть-чуть? — тихо заметила Ли.
— Обман?
— Да. — Она кивнула. — На самом деле ты получаешь наследство, не соблюдая условие. — Она сама не знала, как у нее хватило духа сказать это, но она с удивлением услышала собственный голос.
Он посмотрел на нее с насмешкой, которую она частенько замечала в его глазах в первые дни их странной помолвки-сделки.
— Ты предлагаешь, чтобы условие было соблюдено до конца? Ли почувствовала, что снова краснеет.
— Я ничего не предлагаю. — Она заставила себя ответить достаточно уверенно, хотя смущения ей было не скрыть. Но начатый разговор было уже трудно прекратить. — Может быть, если бы ты не рассердился из-за этого условия, поставленного твоим дедом, то мог бы жениться нормально.
— Может быть, я не хотел полностью сдаться на его милость.
— Тогда, значит, когда наш брак аннулируется, ты просто проведешь всю оставшуюся жизнь в Карастрано, а после твоей смерти оно перейдет в чужие руки… если, конечно, нет других членов семьи?
— Больше никого нет, — отрывисто ответил он. Он снова хмурился, как будто ему была неприятна мысль о том, что Карастрано попадет в чужие руки. Наверно, мне не следовало слишком сильно винить его, — заметил он через минуту. — В Мексике принято, что брак организуют родители, таков обычай. Я, должно быть, слишком долго прожил в Англии и забыл об этом. — В глазах его замерцала слабая улыбка. — Что же ты тогда предлагаешь?
Ли отвела взгляд.
— Я не могу сказать, что тебе делать. В конце концов, такие вещи надо решать тебе самому, но, думаю, твой дед, должно быть, так же сильно, как и ты, любил Карастрано. Иначе он не поставил бы такого условия, надеясь таким образом не дать ему попасть в чужие руки. — Это был удивительный разговор, и чтобы он не понял ее неверно, она поспешно добавила:
— Когда наш брак будет расторгнут, я думаю, будет несложно организовать такую женитьбу, какую имел в виду твой дед. Но на этот раз это будет твое собственное решение. Ты женишься не ради получения наследства.
— Другими словами, я решу это сам, по своей воле, а не по его?
— Да.
— На послушной испанской девушке, которая выйдет за меня по команде своей семьи. — Он недовольно рассмеялся. — Ты предлагаешь мне сделать это?
— Я не могу ничего предлагать. — Она снова отказалась дать точный ответ. У меня были собственные причины для этого брака, и… и…
— И ты не желаешь, чтобы он продлился, — за нее закончил он.
