— Я вообще по нему не тоскую, — не задумываясь, ответила Ли.
— Это хорошо. Я же говорил, что боль от потери уйдет. Он повернул ее к себе.
— Я сомневаюсь, что смог бы теперь отпустить тебя к нему. Ли улыбнулась и покачала головой.
— Он обручен со Стеллой, и оба они очень счастливы.
— Счастливы, как мы?
— Это невозможно.
Он тихо засмеялся, прикоснулся губами к ее обнаженному плечу, усаживаясь с ней рядом и беря у нее щетку для волос, все как в тот, первый, вечер, когда их женитьба из фиктивной превратилась во что-то чудесное и реальное.
Примерно недели через три после этого пришло письмо от Стеллы. Когда Ли узнала, что ее сестра прилетит в Мексику сниматься в фильме, она восприняла эту новость со смешанным чувством.
Разумеется, хорошо будет увидеться с сестрой. В конце концов, кровь не водица, а она так давно предана Стелле, что и теперь было трудно относиться к ней с опаской, как к человеку, способному ударить тебя ножом в спину, и к тому же еще, когда ты стоишь на шатком основании. Она была готова поверить, что Стелла чувствовала себя виноватой за то, что она сделала ей, Ли. Но это не означало, что боль можно стереть из памяти и забыть совершенно, как будто это было грязное пятно на оконном стекле.
Любой женщине, обожающей своего мужа, — а Ли теперь понимала, что обожает Руиса, — весть о прибытии блистательной Стеллы, обладающей необыкновенным даром очаровывать мужчин, показалась бы тревожной. Тем более что теперь Руис, оттаяв, стал впечатлительным и эмоциональным, а потому и более подверженным подобному обаянию, со времен Евы присущему некоторым женщинам. В то же время был и небольшой всплеск радости — Стелла ее сестра, а ей хотелось, чтобы в семье знали, как Ли счастлива.
— Будет приятно увидеться со Стеллой, — сказала она с некоторой запинкой, повернувшись к мужу. Потом добавила:
— Она пишет, что будет играть с Рамоном Талмонте. Это не тот, кого мы встретили в ресторане, когда только приехали?
Руис кивнул, с любопытством поглядывая на жену.
— Да, он очень популярен. Он немного помолчал, а потом предложил:
— Почему бы нам не подготовить дом в Мехико Сити. Я распоряжусь, чтобы часть прислуги переехала туда и приготовила дом. Тогда твоя сестра сможет остановиться там. Когда сами они приехали в Мексику, дом был сдан, но теперь дом освободили.
Ли постаралась сделать вид, что довольна этой мыслью.
— А ты не будешь против? — спросила она. — Я хочу сказать, не слишком ли это обеспокоит тебя?
— Нет, конечно.
— Она вполне могла бы пожить и в отеле, — заметила Ли, немного надеясь, что он может согласиться. — В конце концов, она ведь будет не одна. С ней будут и другие из их кинокомпании.
Темные глаза Руиса смотрели на нее с легкой насмешкой, и в то же время она подозревала, что он бросает ей вызов.
— Не говори мне, что тебе будет нечего рассказывать сестре, когда она приедет, — сказал он. — Твоя мать будет рада узнать все подробности, каждую мелочь, когда Стелла вернется домой, и если ты не дашь ей наблюдать все это самой, то как они узнают радостную новость, что твой брак удачен и ты счастлива здесь?
Ли покраснела от удовольствия и опустилась на колени перед его стулом. Она чувствовала, как его пальцы играют ее волосами, потом он притянул ее к себе и поцеловал в лоб.
— Ты ведь счастлива, да, guerida? — тихо выдохнул он. — Очень счастлива?
— Очень счастлива, — ответила она, у нее перехватило дыхание, потому что она была и в самом деле переполнена счастьем.
Через несколько дней они вылетели в Мехико Сити и начали обживать городской дом Алдоретов, чем-то очень похожий на Карастрано, и тоже с внутренним двориком и мелодично журчащим фонтаном. В этом доме тоже чувствовалась связь времен, как будто поколения Алдоретов, жившие здесь, оставили свой отпечаток на доме, и очень хотели, чтобы их потомки одобрили сделанное ими. Дом этот был более парадным, чем Карастрано, чувствовалось, что здесь проводилось много официальных приемов, пышных обедов и ужинов; время доносило сюда шум празднеств и шуршание шелка. В столовой над камином висел портрет дона Диего. Мебель была такой солидной и в то же время изысканной, что у Ли просто дух захватило.
Она обошла комнаты, пробуя на ощупь качество ткани на шторах, патина на медной отделке мебели была превосходна, и Ли была уверена, что домашняя прислуга обладает каким-то тайным средством которое позволяет им так сохранять мебель, этот атласный блеск на стульях, столах и буфетах.
В столовой было большое количество серебра и, поскольку оно за последние месяцы немного потемнело, Руис предложил избавиться от некоторых предметов. И еще он предположил, что, может быть, ее развлечет на некоторое время возможность кое-что переделать, переставить и придать всему дому несколько иной вид, может быть, кое-где сменить мебель…
Это предложение ее просто шокировало, пока она не поняла, что он говорил это не совсем серьезно. Но он, казалось, считал естественным для молодой жены желание что-то изменить в своем новом доме. В данном же случае, когда Ли вспоминала свой старый уютный, но разумеется, скромный дом, такая идея показалась ей нелепой. Она уверила его, что ее все устраивает.
Ли выбрала комнату для Стеллы на втором этаже и была совершенно уверена, что она понравится сестре, так как несколько напоминала декорации для фильма. Покрывало на кровати было украшено богатой вышивкой, а мебель сделана из темного испанского дуба. Было очень просторно, много зеркал, а ванная комната, была просто роскошна. Насколько Ли знала Стеллу, та моментально погрузится в эту обстановку и воспримет ее как подходящий для нее фон; Стелла не будет думать о переезде в отель, не будет думать и о том, что причиняет своей сестре и ее мужу неудобства.
Не то чтобы Ли хотелось, чтобы Стелла чувствовала себя ненужной, когда она приедет в Мехико Сити. Ей хотелось быть гостеприимной и сделать так, чтобы Стелла чувствовала себя как дома, но в то же время ей хотелось быть абсолютно уверенной, что Стелла не отплатит ей за гостеприимство неблагодарностью. Ли знала, что никогда не забудет того, что произошло с Брюсом. И Руис, и ее теперешнее счастливое состояние были слишком драгоценны и важны, чтобы подвергать их опасности.
Тем не менее она тщательно скрывала от Руиса, что имеет некоторые сомнения в отношении своей сестры. Иногда ей казалось, что он поглядывает на нее с некоторой насмешливостью, когда она говорила, с каким нетерпением ожидает приезда Стеллы, и гадала, чувствует ли он ее беспокойство или нет. Но если Руис и чувствовал что-то, то ничего не говорил. Иногда ей хотелось, чтобы он почувствовал ее встревоженность, и тогда она смогла бы рассказать ему заранее о своих страхах.
Они выехали в аэропорт встречать Стеллу в великолепный день, и Ли казалось, что Корвестон и вся ее старая жизнь отступили куда-то далеко-далеко… что, разумеется, так и было. Пока ехали в аэропорт, Ли старалась сохранить хорошее настроение, разговаривая так, будто была страшно возбуждена, и только однажды, когда взглянула на смуглое красивое лицо Руиса, ее пронзила неожиданная боль предчувствия, и она подивилась, почему она сразу не придумала какой-нибудь предлог, который не позволил бы Стелле остановиться в их доме и чтобы она прямо из аэропорта поехала в отель. Но невозможно было придумать что-то, что убедило бы обоих, Стеллу и самого Руиса, что актрисе будет лучше жить со своими киношниками в одном из великолепных отелей Мехико Сити.
Но ей придется пройти через это. Стелле уже написали, что она остановится у них, и она, Ли, может только надеяться — надеяться, — надеяться, что все будет хорошо!
Стелла бросилась в объятия Ли, когда они встретились в зале прибытия. Одета Стелла была как всегда с большим вкусом и тщательностью и выглядела так великолепно, что у Ли стало нехорошо на сердце.
— Ты просто чудесно выглядишь, дорогая! — воскликнула Стелла, когда закончились довольно лихорадочные приветствия и они отстранились друг от друга. В ее глазах был давно знакомый насмешливый огонек, несмотря на то, что вся она так и источала радость встречи. — Настоящая замужняя
