пространство, в загадочные бездны вечности. Повара начали готовить вкуснее, дисциплина ослабла, приказы оглашались лишь в тех случаях, когда все собирались, никто всерьез не помышлял о своих обязанностях. Сначала это всем нравилось, потом стало пугать. Люди потеряли аппетит — почти никто не являлся к столу, они плохо спали, их преследовали странные мысли. В таком состоянии они прибыли на Землю. Разумеется, ракета приземлилась в том же месте, с которого стартовала. Был поздний вечер, и никто не заметил на космодроме особых изменений. Тотчас же после посадки от ангара к ракете подкатили транспортные автобусы старинного образца. Путешественникам показали, где надо выходить и садиться в автобусы. Люди в комбинезонах улыбались им, сердечно пожимали руки. Прием был очень дружеский. И все. Ни толпы встречающих, ни репортеров, ни зевак. Не было даже правительственной делегации с оркестром. Ничего. Совершенно обычная встреча, словно они вернулись из регулярного рейса на Марс.
— Разве вы не знали о нашем прибытии? — спросил уязвленный капитан.
— Еще бы не знать. Вы нарушили движение на главной транспортной линии, связывающей нас с Меркурием. Нам пришлось отменить пять рейсовых вылетов, так как неизвестно было, окажетесь ли вы точными.
— Мы всегда точны! — раскричался капитан. Потом, сдержавшись, спросил;
— Что же никто из высшего командования даже не явился поблагодарить нас?
— Завтра, завтра они придут к вам в общежитие, — ответил человек, с которым Немо беседовал.
Это был долговязый юноша с пепельно-бледным, нездоровым цветом лица. Он пригласил в автобус весь экипаж. Путешественники захватили только самые необходимые вещи. Ехали растерянные. Не так представляли они возвращение на спасенную Землю.
— Можно было спокойно пустить сюда тех чудовищ. Может, они внушили бы им больше почтения…
Едва машина выехала на магистральное шоссе, позади раздался взрыв: на космодроме подожгли «Наутилус». Капитан быстро оглянулся. Как раз взорвались резервуары. Немо возмущенно закричал, его поддержал весь экипаж. Стали колотить в дверцы, но машина только увеличивала скорость.
— А мы-то, дурни, ни одной винтовки с собой не взяли, — пожалел второй помощник.
Первый помощник, высунувшись, попытался на полном ходу пропороть покрышку заднего колеса. Тогда сопровождающий заговорил в мегафон:
— Прошу вас, будьте благоразумны. Учтите, что вы явились из эпохи, когда в космос отправлялось по нескольку ракет в день. Если мы станем сохранять все ракеты, которые возвращаются на Землю, скоро некуда будет приземляться. Вы — трехсотый экипаж, вернувшийся на этот космодром спустя сотни лет. Мы не знаем, почему в ваши времена люди так стремились улететь во Вселенную, нам трудно это понять, хотя мы и стараемся. Постарайтесь же и вы понять наши трудности.
Между тем автобус подъехал к общежи тию. Это было несколько низеньких зданий, обставленных в стиле тех времен, когда кос монавты покидали Землю. Подбежали носильщики и взяли багаж. Все они были очень бледны. Жилье капитану понравилось.
— Я хотел бы поблагодарить вашего командира, — сказал он шоферам.
— Завтра, — смущенно улыбнулись они. — Завтра утром. — Попрощались и уехали.
Подходя к спальне, Немо услышал смех. Он открыл дверь. Члены его экипажа стояли у кроватей притихшие и растерянные, а в углу на постели корчился от смеха небритый парень в рваном космическом комбинезоне.
— Он говорит…
— Он уверяет…
— Что это не люди…
— Какие-то роботы… Черно-белые слуги… Серые двойники…
Немо быстро подошел к хохочущему чудаку и влепил ему две звонкие пощечины. Тот вскочил, сжав кулаки. Но оценил ширину плеч капитана и убедившись, что вся комната против него, только присвистнул.
— Здесь о драках тоже давно забыли. И не любят, когда деремся мы.
— Кто это «мы»? — спросил капитан.
— Мы? Экипаж небольшой частной ракеты, вылетели из Калифорнии, чтобы посмотреть, нельзя ли чем-нибудь поживиться на Меркурии. Но вышло из строя управление и мы долго блуждали между Меркурием и Землей, пока нас не заметили и не помогли приземлиться. Мы тоже были поражены, когда убедились, что наши спасители, которые всю дорогу играли с нами в карты и пили грейпфрутовый сок, лишь машины, изготовленные на заводе. Впрочем, друзья, завтра доктор Эразмус объяснит вам все это. Подождите до утра.
— Вы прибыли в эпоху, когда техническое развитие закончилось, — сказал им на следующее утро доктор Эразмус. Он был еще бледнее, чем черно-белые слуги. — Люди изобретали машины, чтобы избавиться от рабского труда. Человеческий труд был, конечно, идеальным, ибо человек, как мыслящее существо, умеет работать наилучшим образом, но он не переносит рабского унижения. И вот, когда изобрели машины, которые могут стать великолепными слугами, начали думать об их внешности. Решили, что не стоит делать их идеальными красавцами — человек мог бы влюбиться в такого слугу или возненавидеть его, наказывать или мстить, словом, относиться к машине как к живому существу. Предлагали также, — я упоминаю об этом просто для полноты картины, — придать слуге облик обезьяны или: собаки. Но облик обезьяны сочли нецелесообразным, а собака, которая, правда, издавна считается другом человека, не обладает необходимыми свойствами: неспособна ухаживать за ним, не может освободить его от работы, заботиться о человеке так, чтобы он мог посвятить себя только творчеству и размышлениям, единственным занятиям, достойным его. Наконец согласились на том, чтобы сделать слуг черно-белыми, и каждый человек получил похожего на себя как две капли воды серого двойника, выполняющего за него всю механическую работу и полностью заботящегося о нем. Если вам у нас понравится и вы приспособитесь к условиям нашей эпохи, тоже получите такого двойника. Вам не надо будет о нем беспокоиться, это он станет заботиться о вас; управляет двойниками центральный механический мозг, который руководствуется общей установкой: «Заботьтесь о людях». Таким образом, технические проблемы были окончательно решены и человек навсегда избавился от рабского труда.
Если же вы предпочтете жить по-старому, — а то ведь некоторые не способны на старости лет привыкнуть к новшествам, — то можете остаться здесь, в резервации, созданной специально для тех, кто возвращается из космоса.
Все это было очень странно.
— Так чем же теперь занимаются люди? — спросил Немо.
— Могу вам показать, — ответил доктор Эразмус и включил телевизионный экран на стене.
Перед глазами возник сад, по которому прогуливался двойник доктора Эразмуса, беседуя с друзьями. Лишь тогда капитан Немо и его экипаж поняли, что видят на экране человека, а разъяснения им дает его серый двойник. Эразмус на телевизионном экране вдруг оглянулся, помахал им рукой и возобновил прерванный разговор, словно ничего более важного на свете для него не существовало.
Экипаж «Наутилуса» решил посмотреть, каков новый мир. Двойник Эразмуса улыбнулся.
— С этого начинают все. Но, к сожалению, не у всех хватает энтузиазма до конца.
Прежде всего капитан отправился в Институт истории. Попросил дать материалы о своем путешествии: дату отлета и дату сообщения о гибели «Наутилуса». Но ничего обнаружить не удалось. Никакого упоминания о космических пиратах также не сохранилось. Очевидно, министр так боялся паники, что забыл оставить хоть какой-нибудь документ, который теперь мог быть полезен, экипажу «Наутилуса».
— Ну так найдите мне капитана Пержинку. — Серый двойник недоумевающе посмотрел на капитана. — Ладислава Пержинку, прославленного героя, прозванного Немо… — продолжал капитан, озираясь по сторонам, опасаясь, как бы его не услышал кто-нибудь из знакомых.
Но серый двойник только недоуменно покачал головой.
— Вы, вероятно, имеете в виду Игоря Пержинку? — Игорем звали подслеповатого сына капитана. — Дворжак, Яначек, Пержинка? Три величайших музыканта Чехии? — вежливо переспросил он.
