молодым участвовал в войне Севера против Юга, завоевывал Париж под командованием Бисмарка, потом мечтал уже о завоевании всей Европы. Он весьма быстро сообразил, каким образом можно осуществить идеи безногого Тумы, который вот уже несколько лет просил милостыню как раз напротив графской канцелярии.
Тума остался без ног в австро-прусскую кампанию, будучи совсем еще молодым парнем; ом разжился тележкой и, прося подаяние, обошел пол-Европы. Безногий на тележке отталкивается руками, обмотанными тряпьем, беспомощно катится по городским улицам, по которым здоровые легко бегают, — все это производило впечатление, и прохожие бросали мелочь не считая. Так Тума путешествовал из города в город. Но в Гамбурге он осел: безногих здесь было множество, главным образом благодаря имперской политике, известной в те времена своими международными авантюрами. В Гамбурге, человек, который ползет по городу на тележке, никого не удивлял. И Тума радовался, если хоть раз в два дня ему удавалось набить брюхо объедками. Среди безногих не существовало ни вражды, ни конкуренции, как можно было бы предположить, скорее наоборот. Калеки и в своем нынешнем бедственном положении не забывали тяжелейших страданий прошлого — это были уличные философы. Кстати, в одном заброшенном домишке у них имелся своего рода клуб, где можно было переночевать. Они держали там служителя — бывшего боксера, — который охранял их от воров и грабителей, ибо случалось, что нищих грабили, когда они возвращались с промысла; ведь сами себя они не могли защитить. Однажды вечером Тума размечтался:
— Если у нас хватает на жалованье Францу, то почему бы нам не прикопить еще немного и не доставить себе удовольствия время от времени смотреть на мир с высоты — глядеть свысока на тех, на кого мы вечно взираем снизу вверх…
Никто ничего не понял. И Тума пояснил свою мысль. Когда-то в молодости ему довелось несколько раз подниматься на воздушном шаре. Это было излюбленным развлечением в дни народных гуляний еще со времен братьев Монгольфье, а теперь этот аттракцион усовершенствовали в Пруссии, где подумывали о том, чтоб применить воздушные шары для военной разведки. Но у Тумы была совсем другая идея: он хотел построить управляемый воздушный шар, нечто вроде воздушной лодки или воздушного корабля. Во всяком случае, так он об этом говорил. Уже несколько человек до него пытались создать такой шар. Но у них ничего не вышло, хотя они и располагали средствами куда более значительными, чем Тума. И вот теперь Тума покупал на пфенниги, стертые нищенские пфенниги, прорезиненную материю, различное оборудование и баллоны с водородом. Но до серьезного эксперимента дело не дошло. Так и не взмыл в небо управляемый безногими воздушный корабль, который мог всех их отвезти на какой-нибудь райский остров, где поселились бы одни безногие, — так что и завидовать им было бы некому. Этот корабль не взлетел в небо главным образом потому, что у строителей не хватило денег. После африканских экспедиций ряды безногих в Гамбурге выросли, и теперь подавали только тем, кто, кроме культи, мог похвастаться какой-никакой медалью за храбрость или рассказать о недавних подвигах в Камеруне. И безногим пришлось расстаться с Францем, своим телохранителем, и снова прятаться где попало.
Поэтому, когда Креппелин предложил Туме место, инвалид пришел в восторг. За последнее время его постигло немало неудач, но как-то Тума все же построил совсем маленькую модель воздушного шара, которую он подвязывал в ветреные дни к своей тележке и таким образом передвигался по улицам. Прохожие весело смеялись, но подавали не больше, чем обычно.
— Раз он смог обзавестись воздушным шаром, зачем же просить подаяние, — думали они. — Скорей всего, это один из тех богатых попрошаек, которые держат в банке миллионы.
Один только инженер Креппелин оценил по достоинству подобную техническую смекалку и увез Туму на Боденское озеро. Там, на заводах Креппелина, уже некоторое время втайне разрабатывались проекты управляемых воздушных кораблей. Тума высмеял эти проекты. До сих пор было известно лишь об испытаниях управляемого воздушного шара «Ля Франс». Собственно говоря, это был обычный воздушный шар с бензиновым мотором, установленным в корзине. Таким образом, к силе ветра прибавлялась еще сила мотора, но все это устройство не поднялось в воздух и двух раз. Тума же предложил не шар, а сигарообразный баллон-носитель. Мы часто забываем, что воздушные корабли того времени могли подняться в воздух только с помощью огромного баллона, по величине вдвое превосходящего собор св. Вита на Градчанах. И Креппелину пришлось заключить соглашение с владельцем алюминиевого завода и вдобавок пообещать ему в жены свою дочь. Вскоре Тума осуществил свои идеи. Долгие годы он наблюдал за кораблями в гамбургском порту и только о том и мечтал, как бы построить воздушный корабль, который облегчит тяжелую участь безногих на земле. Уже тогда он конструировал маленькие действующие модели из вощеной бумаги, наполненные теплым воздухом. Итак, в воздухоплавании у Тумы было больше опыта, чем у других инженеров на заводах Боденского озера. Он работал быстрее и лучше всех. Но тут была еще одна причина. Он влюбился в барышню Креппелин. Естественно, трудно представить себе любовь более несчастную, чем любовь Тумы. Каким образом безногий же стянщик мог преуспеть у этой нордической красавицы, которая в своих литовских родовых поместьях скакала на коне без седла, ежедневно играла в гольф и теннис, неустанно тренируя свое безупречное тело.
Да он и не тешил себя надеждой. Редко когда ему удавалось поговорить с красавицей, хоть она и находилась неотлучно при отце, которого боготворила настолько, что ради него даже обручилась с облезлым заводчиком. Итак, Тума мог видеть ее только тогда, когда появлялся с новыми предложениями, рассчитанными на усовершенствование корабля, который уже вырастал на плавучей верфи у Фридрихсгафена, посреди озера, охраняемый днем и ночью. А граф с удовольствием беседовал с безногим чехом. Да и в разговорах с дочерью граф часто упоминал имя Тумы, и однажды красавица улыбнулась безногому.
А как радостно она смеялась в день первого испытания! Они были на палубе только втроем: старый граф, его дочь и Тума, который, казалось, осуществил свою мечту. Он поднялся над землей, он сидел за рулем, укрытый пледом, в низко надвинутой фуражке; уверенной рукой он вел корабль. Земля стлалась внизу, и он сам себе казался ангелом.
Вдали виднелись Альпы, на севере-дунайская равнина. Креппелин обнял его, а дочка благодарила со слезами на глазах. Это было уже на обратном пути. Тогда и Тума попытался обнять барышню. Но он переборщил. Она отпрянула и вскрикнула, будто к ней прикоснулась жаба. Граф, нервничая, смотрел вперед. Не мог же он делать выговор Туме в такой ответственный момент. Ведь всегда самое сложное в полете — посадка. Он только кивком головы указал, куда лететь. Слезы стояли в глазах Тумы. И он еще долго не мог опомниться, даже когда на верфи ему вручили кресло новой конструкции, которое граф подарил ему в знак признательности. Кресло было снабжено двумя цепями передач, так что напоминало велосипед. А Тума вместо благодарности спросил Креппелина:
— Так я пошлю телеграмму в Гамбург?
Но граф давно позабыл о своем обещании. Нанимая Туму, он сделал вид, будто принимав и его план: построить воздушный корабль, весь экипаж которого состоял бы из безногих, готовых посвятить всю свою жизнь воздухоплаванию; ведь тогда вместо ног у них бы выросли крылья.
Креппелин покачал головой, а его дочь повернулась к Туме спиной и спустилась в моторную лодку, которая покачивалась на воде. Лодка быстро доставила их на берег. Слуги помогли Туме высадиться.
И там граф увидел высших офицеров прусского генштаба, которые стали его поздравлять и, пытаясь перещеголять один другого в любезностях, льстили его дочери. Проект, который военное министерство некогда отказалось финансировать, теперь одобрили в один момент. Граф принимал как должное благодарности и поздравления, хотя почти все идеи и их воплощение в жизнь принадлежали Туме.
— Баллоны использовал еще Наполеон перед египетским походом, но потом от них отказался, потому что они требовали особых забот. Управляемый воздушный корабль мы можем послать куда угодно — и узнаем о неприятеле все. В гондоле можно поместить почтовых голубей и посылать донесения даже из вражеского тыла.
— Все крепости падут. Для Вердена хватило бы и трех таких воздушных кораблей. Ведь вы утверждаете, что каждый из них может нести на своем борту сорок гранат…
— Мы можем бомбардировать Париж.
— Мы можем бомбардировать Лондон.
— Мирных жителей? — приподнялся в своем кресле Тума, который слушал весь этот разговор. — Так вам мало увечить солдат?
