– Вы… издалека?
Третий кивнул.
– Между вами и нашим собеседником, хозяином этого времени, – проговорил он, – целая эпоха; но нас с вами разделяет время, куда большее.
Колин проглотил комок.
– И вы здесь для того…
Он умолк, потому что Третий жестом остановил его и положил руку на радужный мешок.
– Я здесь для того, чтобы собирать шишки, – сказал он, улыбаясь.
– Шишки?
– Спелые сосновые шишки… Драгоценности валяются у вас под ногами, нам же приходится снаряжать за ними экспедиции.
– А что можно получать из сосновых шишек? – не удержался предок.
– Из них можно получать сосны. Великолепные сосны.
Предок смущенно кашлянул.
– Они вымирают, – грустно сказал Третий. – В нашей эпохе, конечно. Сосны – очень древние деревья, а всякий биологический вид имеет предел во времени. Они вымирают, а сосны нужны всем.
– Всему человечеству, – кивнул предок.
Третий снова улыбнулся.
– Всем семидесяти. Но мы восстановим вид. Для этого нам нужны семена. В глубокой древности посылали экспедиции за золотом, за алмазами… Но ведь так просто – синтезировать металл или вырастить кристаллы. Но синтезировать сосну… Да и надо ли ее синтезировать? Она – не металл, она растет сама, надо только беречь ее… Колин почувствовал, как его охватывает злоба. Разве время проповедовать, когда нужно спасать людей?
– Потомки не спасают предков, – медленно сказал Третий. – Так было всегда.
– Значит, вы мне не поможете… – пробормотал Колин, чувствуя, как безразличие и безнадежность обволакивают его мозг.
Он тяжело опустился на землю. Ладонь его оперлась на лежавшую в густой траве шишку, и Колин хотел отшвырнуть ее, но почему-то оставил на месте и убрал руку. Он взглянул на радужный мешок.
– Что же, – с невеселой усмешкой сказал он, – в каждой эпохе есть свои вторые правила, всегда что-то будет можно и чего-то нельзя. Но я прошу вас об одном…
Он опустил руку в карман и вытащил пакет с пленками.
– Возвращаясь, вы минуете и наше время. Донесите туда вот это. Оставьте там. Пусть хоть результаты нашего труда дойдут до людей, раз уж мы сами не в состоянии уцелеть.
Третий удивленно взглянул на него:
– Не в состоянии? Почему?
– Но если вы не можете помочь…
– Разве ваша экспедиция так плохо подготовлена?
– Взорвался хронокар, – пробормотал Колин. – А на моем рест…
– Я не об этом. Но ведь, прежде чем уходить в минус-время, вы должны были оценить тот минус и тот плюс, то прошлое и будущее, что всегда находятся рядом с нами. Тех стариков, в которых и наше прошлое, потому что они действовали тогда, когда нас еще не было, и наше будущее – потому что и мы достигнем их возраста и приобретем их опыт и подход к вещам и событиям. И тех юношей, в которых – будущее: они ведь продолжат дело после нас; и в которых и прошлое: когда-то и мы смотрели на мир их глазами. Единство прошлого и будущего – в каждом из нас, и вы должны…
– Благодарю, – сдержанно сказал Колин. – Значит, вы не можете даже этого?
– Отвезти ваши результаты? Но это никому не нужно.
– Не нужно? – смятенно пробормотал Колин.
– Нет. Не было никакого столкновения двух частиц. И не было скачка. Вернее, он был, но причиной его послужил взрыв хронокара. Поменяйте местами причину и следствие… Вы знаете, что происходит при дехронизации, но еще не имеете представления о том, что означает высвобождение полного запаса энергии хронокара при таком взрыве, который произошел там. Такое событие может приобрести планетарный масштаб…
– Но отчего же взорвался?..
– Это вы потом найдете сами.
– Значит, наша экспедиция бесполезна, – с горечью проговорил Колин. – Да, ее не стоит и спасать…
– Нет, вы ошибаетесь. Ваша экспедиция имеет громадное значение для всех нас.
Колин поднял голову.
– Как пример того, чего не надо делать?
– И снова нет. Важно открытие, сделанное ею.
– Но вы же сказали…
– Не скачок, нет. Вы прервали меня, когда я хотел сказать вам вот что: вы должны доверять тем, кто рядом с вами, будь они стариками или юношами. И когда вы снова соберетесь вместе…
Колин почувствовал, что начинает кружиться голова.
– Мы? Как же мы можем собраться, если вы не хотите помочь нам?
– Разве я вам не помогаю? Я стараюсь, чтобы вы поняли одно: нас с вами разделяет не уровень техники, это не главное. Но мы порой по-разному относимся к людям, к их ценности. Вы не верите окружающим, а значит – и самому себе тоже. Не верите, что в состоянии спасти экспедицию… Пытаетесь найти путь к спасению, пользуясь методикой прошлого. А искать вы всегда должны в будущем!
– Что искать? Вот если бы я смог сообщить Сизову, что необходимо срочно двинуться… Но я не уверен, что мой хронокар, даже предельно облегченный, дойдет до современности. А если и дойдет, то автомат поведет его в таком темпе, что там получат сообщение слишком поздно!
– Да, – сказал Третий. – Вы правы.
– Что же остается? Если бы связь в субвремени была возможной!
– Почему бы вам не изобрести ее?
– Вы шутите!
– Ничуть не бывало. Попробуйте просто взглянуть по-иному хотя бы на то, что произошло вчера, сегодня…
– Мальчишка сжег рест, вот что произошло!
– Каким образом?
– Ну, судя по его словам, он усиливал ритм и одновременно, не подумав, дал сильное торможение. По словам мальчишки, от замыкания, фигурально выражаясь, даже взвыли маяки!
– А если это было сказано не фигурально?
– Маяки? Но ведь они находились в субвремени!
Колин умолк, словно какая-то сила внезапно захлопнула его челюсти. Потом он пробормотал:
– Погодите. Неужели вы хотите сказать…
– Разве лишь то, что у вас в институте ведь тоже стоит маяк. И расстояние во времени здесь уже очень мало.
– Это выход! – вскричал Колин.
Он кинулся к хронокару. Затем остановился.
– Но даже таким способом я не смогу сообщить им ничего! У нас нет приборов для передачи сообщений таким путем, для передачи речи…
Наступило секундное молчание. Затем предок, все еще сидевший у костра, усмехнулся.
– Нет, – сказал он, – и нас еще рано списывать со счета. И мы еще можем пригодиться: для нас эпоха, когда на расстоянии нельзя было передавать речь, – очень недавнее прошлое. И уж наверняка там у вас вспомнят об этом, приняв сообщение, зашифрованное в виде точек и тире.
Третий кивнул.
– Да. Теперь ваша очередь помочь.
– Диктуйте текст, – сказал предок.
