Обитатели У-12 прозрачные, а на Б-3 тверды как алмаз. На Г-4 аборигены текучи, на С-22 горят, на Л-7 совершенно невидимы. А как вам нравится эта самочка? Очень похожа на человека, но холоднокровная. А это красотки иного рода. У них, правда, одна-единственная грудь, притом острая как нож, ну да ее можно накрыть каким-нибудь колпаком, зато лица! Стоит к ним привыкнуть, и они кажутся прекрасными! Сношение возможно, хотя потомства не будет. Обитательницы Т-42 густо покрыты шелковистыми белыми ворсинками. Они прекрасно готовят, не прочь выпить, любят белых, боятся негров. Эти, с М-14, весьма чувственны и обожают мужчин-землян. Роста они небольшого, напоминают наших школьниц.
— Туда! Мне — туда! — воскликнул «юнец», захлебываясь от страсти. — Прежде всего туда.
— М-14 — пятьсот муллдоров.
— Стоимость меня не интересует. Но когда я вернусь назад?
— Через двенадцать месяцев. А может, вам и не захочется возвращаться.
— Мне скоро наскучат девочки, и тогда я займусь этими, с белыми ворсинками…
Он получил синий билет и скрылся за лиловой портьерой.
К окошку протолкался человек в черной рясе, подпоясанной красным шнуром.
— Я, Ричард Альва, понесу на звезды свет Евангелия, — проговорил он глухим голосом аскета.
— Пожалуйста, — холодно отозвался чиновник. — Только хватит ли у вас денег? Вы, миссионеры, горазды торговаться.
— Так ведь речь идет о спасении невинных душ. Ангел господень возвестил мне, чтобы я немедленно отправился на звезду Л-100 в созвездии Копретины. Несчастные, они поклоняются треснувшей фарфоровой трубке, которую бросил там первый человек.
— Нет, туда мы вас не пустим. На Л-100 неделей раньше отправился мулла, а два петуха в одном курятнике…
— Подумайте только, — воскликнул Альва, — эти несчастные будут одурманены лжепророком! Они поверят ему и навеки погубят себя! Пока не поздно, скорее отправьте меня туда!
Миссионер буквально влез в окошко, хорошо хоть за барьер не свалился, и замахал кулаками перед носом служащего, а тот хладнокровно заметил:
— Мусульманская вера — тоже вера!
— Но мы несем крест!
— Что верно, то верно. И мы тоже, по вашей милости, — вздохнул служащий. — Там вас ждут не дождутся! А почему вы для спасения душ избрали именно Л-100? Вы несете свет? Так отправляйтесь на Ц- 6. Там темно как в могиле! Ее обитатели слепы и поклоняются тьме. Вас они не увидят, зато прекрасно услышат, и вы легко сотворите все ваши чудеса. Рекомендую также Е-19. Аборигены — сущие овечки, всему поверят, что ни наговори. Можете немедля стать мессией. На К-5 аббат Лар восстал из мертвых, и все сразу приняли христианство. Франциск Фарани полетел с цирком на Н-22. И после первого же представления стал верховным божеством, а вся труппа была причислена к лику святых. Цирк превратился в храм, а спектакли — в религиозные обряды. Чего вам еще надо?
Следующим на очереди был художник-пейзажист с мечтательными глазами, грезивший о хрустальных мостах и розовых водопадах звезды В-4.
За ним — суетливый полнеющий парикмахер, чья рыжая напомаженная бородка служит своеобразной рекламой его искусства. Он летит на Ф-88 к волосатикам, чтобы словом и делом насаждать там культуру расчесок, гребней, помад и одеколонов. Сыщик с трубкой отправляется по следу убийцы на К- 54.
Стареющая кинозвезда хочет взойти на новом небосклоне. Она вернет себе молодость на К-7.
Наследница миллионов бежит с бедным поэтом на Л-11, звезду любви…
Златокудрая красавица ищет возлюбленного, который скрылся средь звезд…
Профессор ботаники с пестрой сумкой через плечо и его прелестная грустноокая супруга будут изучать растительность на Ф-34.
Свергнутый с престола горемыка король снарядился в новое королевство…
Один за другим они скрываются за лиловой портьерой, судорожно сжимая в руках разноцветные билетики, узлы и чемоданы мешают им идти. Они переступают последний порог этого мира, чтобы никогда больше сюда не вернуться, простосердечные переселенцы с родной планеты…
XVI
Последней к окошку подошла дама в глубоком трауре. Вся в черном, словно окутанная беззвездной ночью. Лицо под густой вуалью, черные перчатки, грудь надежно укрыта платьем, будто два созревающих орешка в мягкой еще скорлупе. Хрупкие плечи, гибкая талия, стройные ноги в черных чулках, точеные колени под черным кружевом юбки — все это навевало мысль о чарующе прекрасной юности.
Дама пугливо оглянулась — она последняя, больше никого нет. Молча протянула чиновнику свой паспорт. Тот заглянул в документ, затем от фотографии поднял глаза к оригиналу. И осклабился, неожиданно упершись взглядом в траурный флер.
— Будьте добры, приподнимите вуаль. Я ведь должен видеть ваше лицо…
— Это обязательно? — спросила она тихо, почти не раскрывая губ, и как бы невзначай уронила на барьер тяжелое жемчужное ожерелье. Чиновник быстро схватил его. Надел очки и стал внимательно, зерно за зерном, рассматривать драгоценность. Потом вдруг захохотал, оскалив белые клыки.
— Зря вы прячете лицо, принцесса Тамара! Ожерелье выдало вас! Вы удираете из Гедонии!
— Неправда! — испуганно крикнула черная дама. Но голос ее внезапно дрогнул и надломился, как ветка.
А человек за барьером будто и не слышал ее:
— У нас есть ордер на ваш арест! Ваш паспорт — поддельный. Это работа мастера Ворка с Тигровой улицы!
Принцесса стояла неподвижно, черная, как облако мрака.
Густая вуаль не позволяла увидеть ее лицо. Только слышны были негромкие рыдания. Внезапно она шагнула к окошку, прижала к груди черные руки в черных перчатках и горячо зашептала:
— Прошу вас, пожалуйста, не выдавайте меня! Я вам все отдам, все, что захотите! Там, внизу, такое задумали со мной сделать — ужас! Сжальтесь! Отпустите меня на Л-7! Что вы хотите за это? Все, что у меня есть…
Принцесса высыпала на барьер содержимое своей черной сумочки. Среди драгоценностей сверкнула маленькая корона в форме звезды, на кончиках лучей которой виднелись крупные бриллианты.
— Этого хватит? — прошептала она и, словно боясь, что не хватит, откинула вуаль и улыбнулась. Чисто женский поступок… Попытка добавить к драгоценностям еще одну, самую дорогую…
Невидимый Петр Брок воспользовался случаем и рассмотрел принцессу. Она была прекрасна. Огромные, затененные длинными ресницами темно-синие, как вечернее небо, глаза какого-то необыкновенного разреза и формы подчеркивали удивительную красоту чужестранки. Губы, не слишком полные, пленительно страстные, открывались в улыбке, точно спелый пунцовый стручок, обнажая ряд блестящих белых зернышек. Возможно, весь секрет был в принцессиной молодости, которая и делала ее неправильное личико столь прекрасным, а большой рот — столь соблазнительным.
Человек в окошке сгреб драгоценности и криво усмехнулся:
— Ладно, идите! Но от Господа Муллера вам не сбежать! Он будет гнаться за вами от звезды к звезде…
— Отправьте меня на самую далекую, на самую последнюю…
— Последние наши станции — на звездах-карликах в туманности ЗЕТ-Б. Там не так уж и плохо… Солнечная система совсем как наша, только в карманном издании… Солнышко в миллион раз меньше нашего. А планетки, что кружатся вокруг него, — точная копия нашей Земли. На ЗЕТБ-1 живут человечки,
